Зеркала и галактики - Елена Вячеславовна Ворон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Тамара, – начал он вежливо, – я прошу вас оставить эту тему. Изабелла чутко откликается на всякое зло.
Колдунья довольно улыбнулась: проняло.
– Разве правда бывает злой? – отозвалась она. – Я только…
– Я вам сказал, – резко оборвал Элан, – придержите язык.
– Не грубите. Еще не хватало!
– Сестрица, помолчала б ты, – вступил Борис. – Я устал слушать.
– Никто не заставляет уши растопыривать. Я беседую с Майком. Просто хочу напомнить, что впредь ему следует с меньшим апломбом подходить к женщинам. Не стоит так уж надеяться на собственные мужские достоинства.
Версан поднялся, собираясь уйти от костра.
– Сядь, – велел Элан.
– Осточертело мне.
– Сядь! – повторил Элан, и Майк сел. – Тамара, либо вы прекратите свои номера, либо…
– Что? – прищурилась она с улыбкой. – У вас поднимется рука меня ударить?
– Хуже. – У него недобро блеснули глаза. – Десять раз пожалеете.
– Вот интересно-то! – протянула колдунья, забавляясь.
– Эл, ну ее к черту, – вмешался Майк. – Перестань.
Элан и ухом не повел. Глаза у него блистали все ярче, от лица исходило слабое золотое свечение. Демон.
– Элан, не надо! – вскрикнула Мишель и ощутила, как рядом напружинился Майк.
Тигреро поднялся на ноги. Колдунья взирала с живым любопытством.
– Что вы затеяли, господин Ибис?
– Я тоже умею колдовать. Сейчас убедитесь.
– Эй-ей! – всполошился Борис. – Бросьте дурацкие шутки.
Лена с жадным вниманием вытянула шею и даже привстала.
– Эл, прекрати, – велел Майк.
– Я вам покажу, как ворожат на Светлом озере. Майк, пересядь к Тамаре. Пересядь, я сказал!
Версан выпрямился во весь рост, но не тронулся с места.
– Я не позволю никакого колдовства.
– Тебя не спрашивают, – отрезал Элан. – Я сполна налюбовался. Сядь к Тамаре.
– Эл, уйди. По-хорошему прошу.
Мишель съежилась. Не приведи Господь схватиться с Майком…
Элан мотнул головой, блеснули светлым золотом волосы.
– Уходи, – рыкнул Майк, сжимая кулаки.
Тигреро бесстрашно улыбнулся:
– Сперва будем колдовать.
– Я убью тебя!
Мишель взметнулась – и оказалась с Эланом плечом к плечу, глаза в глаза с Майком.
– Только посмейте, – услышала она собственный голос.
– Ну и черт с тобой, – вдруг погаснув, Элан спокойно уселся на бревно и взялся за недоеденный ужин. – Мишель, вы опрокинули еду.
Она вернулась на свое место, собрала на тарелку остатки вывалянного в земле мяса и бросила все в огонь. Майк опустился рядом.
– Совсем вы, ребята, того, – укорил Борис. – Еще из-за сестрицы грызться не хватало.
– Элан, – вкрадчиво молвила Лена, – а как колдуют на Светлом озере?
– Майк не захотел – не будет вам колдовства.
– Расскажите словами.
– Нельзя.
– А если я попрошу? – тонко улыбнулась Тамара. – Мне страсть как любопытно. Мы с вами коллеги по ремеслу? Что за магия у вас на Светлом? Поделитесь.
Тигреро лишь усмехнулся.
– Элан, ну что вы ломаетесь, как девочка? Не желаете рассказывать – покажите. Я прошу, – Тамара подалась вперед, заглядывая ему в лицо. – Я вас очень прошу, – повторила она настойчиво, всерьез распаленная.
– А не боитесь?
Яркие губы тронула снисходительная улыбка.
– Вы дурного не наколдуете. Майк, поди сюда, – она похлопала ладошкой по бревну.
Версан неохотно пересел. Он не верил в сверхъестественное происхождение Тамариной ворожбы, однако ее магия действовала безотказно; тем более черт знает, чего можно ожидать от демона. Хотя Тамара права – он и впрямь дурного не наколдует.
Элан поворошил дрова в костре; в глазах плясали отраженные огненные язычки.
– Ладно. Как надоест, уйдете. Для начала я вам спою.
Несколько мгновений он смотрел в огонь, как будто черпал в пламени силы. А потом запел.
Над площадкой точно грянул оркестр – и смолк. Осталось только эхо, которое долго дрожало, замирая. Потом зазвучала тонкая тугая струна – она разрезала холодную ночь, отсекая ломоть за ломтем прозрачной синей тишины, и тишина начинала звенеть миллионом крошечных колокольцев. Затем сильный, страстный голос стал накатывать волна за волной; он разбивался, точно прибой о прибрежные скалы, рассыпался множеством пламенных нот, сливался в стремительные вихри. Эти вихри кружились, взлетали к небу, возносили на своих крыльях ошеломленных слушателей, рождали томительную дрожь и сладкую тоску, и в колдовской песне слышался зов истосковавшегося по любви и ласке тела.
Лена с Борисом незаметно исчезли, но версан с колдуньей так и сидели, прижавшись друг к другу. Мишель хотелось плакать: рядом с ней не было никого, к кому она могла бы прильнуть, подарить свою дрожь и жар нарождающейся страсти. Она прижала к губам изумрудный перстень. Ну, за что ей такая судьба: один любимый погиб, другой – демон?
Элан умолк. Майк с Тамарой глядели на него во все глаза.
– Катитесь, – он кивнул на светящийся окнами Приют.
Они разом поднялись и ушли, держась за руки.
Мишель встрепенулась.
– Молчите. – Тигреро сумрачно уставился в огонь.
– Элан, это нечестно.
– Простите меня; вас надо было отослать… в дом хотя бы. Там не так слышно. – Побелели костяшки сжатых в кулак пальцев. – Мишель…
Она замерла в счастливом предчувствии: сейчас он признается, что любит ее.
– Поймите меня, – он не сводил напряженного взгляда с танцующих в костре бесенят. – Я… А! – он отшатнулся.
– Элан! – Мишель вскинулась, подалась к нему. – Что такое?
Его лицо замкнулось непроницаемой маской.
– Ничего, – тигреро поднялся.
– Что вы увидели?
Он отвернулся и зашагал прочь, в темноту. Мишель осталась одна – ошарашенная, испуганная. После своей колдовской песни, на взлете сверхчувствительности, Элан что-то видел в пламени. Чью-то судьбу? Смерть? Об этом не говорят вслух…
Утром они бежали с Приюта. Четырнадцатый внезапно превратился в темное, зловещее место, где мгновенно взвинтились нервы и вскипело свирепое раздражение. Элан нарычал на всех, не позволил разгореться скандалу и поспешно увел группу.
Когда отлегло, остановились позавтракать – километрах в трех от Приюта, в уютной ложбинке. Здесь утреннее солнце сушило росу, и мирно мурлыкал ручей. Пока Лена с Мишель раскладывали прихваченную с собой еду, Тамара приблизилась к тигреро, взяла его под руку и повела по берегу ручья, по низенькой мягкой травке. Улыбнулась:
– У вас на Светлом чудесно колдуют. Я все-таки ужасная стерва, – вздохнула она покаянно.
– Спасибо, я знаю.
Тамара хихикнула.
– Элан, вы великолепны. Скажите: каким образом собирались меня наказать?
– Заставил бы извиниться перед Майком и лишь затем отослал в дом.
Она приподняла брови.
– Не уверена, что вам бы удалось. Я ведь на принцип пошла: хотела посмотреть, как долго он выдержит мои штучки.
