Институт экстремальных проблем - Саша Камских

— А я все равно буду это повторять, потому что ты поправишься и станешь таким, как прежде. Будешь сильным, будешь на скалы свои любимые карабкаться, по пещерам, по каменным лабиринтам лазить, — Света с силой сжала предплечье Вадима, но вдруг пожатие ее руки ослабело, глаза потускнели, а сама она побледнела настолько, что это стало заметно даже под маской.

«Лабиринт», — эхом отозвались в голове ее собственные слова, навалилась дурнота, а мозг пронзило знакомое ощущение пришедшего ЗНАНИЯ, пока еще смутного, без деталей, но общий его контур был уже намечен.

Вадим перепугался не на шутку.

— Светлашенька, что с тобой? Милая, извини меня, идиота ненормального. Ты столько мною занимаешься, а я еще смею изводить тебя своими капризами, закатывать истерики. Я верю, верю каждому твоему слову. Как ты говоришь, так и будет.

— Ничего, Дим, уже все прошло, — действительно, голубые глаза снова сияли, более того, они светились каким-то особо радостным светом. — Я теперь знаю, что поставит тебя на ноги. Пока никаких подробностей сказать не могу, но думаю, что пройдет не больше года, и ты забудешь обо всех болячках и травмах.

— Год так год, — согласился Вадим. — Делай со мной все, что считаешь необходимым. Буду терпеть, ни слова неудовольствия, ни одной жалобы от меня больше не услышишь, хоть наизнанку меня выверни. А пока, — он хитро улыбнулся, — я требую продолжения того, что ты только что назвала сеансом психотерапии.

На следующий день Светлана разбудила Вадима на полчаса раньше обычного:

— Просыпайся, скоро восемь часов. В десять Кленов придет тебя смотреть, а ты еще не умыт и не накормлен. Белье пора поменять, приборку сделать.

— Ну вот, теперь будешь метаться. — Медведев проснулся не в настроении. — Вчера нельзя было все сделать? Зачем эта показуха?

— Это не показуха, а плановые мероприятия. И белье только сегодня привезли, вчера выходной был.

Светлана одной рукой приподняла его за плечи, а другой ловко подсунула еще одну подушку. Через минуту она подошла с двумя полотенцами и протянула одно из них, смоченное горячей водой.

— Давай сам, не бездельничай.

— А мне приятнее, когда ты этим занимаешься. К тому же у тебя гораздо быстрее получится, — хитро взглянув на Свету, заявил Вадим.

Она только вздохнула: «Лентяй неимоверный!» и начала сама обтирать его сначала влажным, а затем сухим полотенцем. Закончив с этой процедурой, Света через какое-то время поставила на тумбочку тарелку с жидкой кашей.

— Поешь, пожалуйста, мне за бельем сходить нужно.

— Опять овсянка?

— Нет, сегодня гречка. Потерпи, может, Евгений Петрович еще что-нибудь разрешит. Я и так немного мясного пюре добавила, думаю, что не повредит.

Вадим без особого восторга взял в руки тарелку, скептически глянул на содержимое, но все-таки съел несколько ложек.

— Больше не хочу. Потом, — вернул тарелку на тумбочку.

— Потом остынет и станет совсем невкусно. Съешь хотя бы половину.

— Ладно, съем. Дай только воды.

Светлана поставила рядом с тарелкой стакан воды и вышла из бокса. Когда она вернулась с несколькими пакетами, Вадим гонял ложкой по тарелке остатки каши.

— Не лезет в меня эта баланда, видеть ее уже не могу. Не сладкое, не соленое! Забирай! — Он сунул Светлане тарелку и сказал вдруг по-детски капризно: — Картошки хочу жареной, с луком и с колбасой!

— А пива с раками не хочешь? — поинтересовалась Света.

— Вот чего-чего, а пива точно не хочу, не люблю я эту бурду.

— А что ты любишь? Водку? Коньяк? Или, может быть, виски?

— Да что ты пристала? Ничего я не люблю, — недовольно сказал Вадим и закрыл глаза. Ему захотелось прекратить этот разговор, который как почти все вокруг сегодня вызывал у него раздражение.

Светлана почувствовала его настроение и молча стала заниматься сменой белья. Не успела она снять простыню, которой был накрыт Вадим, как появился Олег.

— Это я вовремя зашел, — сказал он, поздоровавшись. — Дай-ка еще раз посмотрю, как у тебя дела. Вчера забыл спросить, как почки работают. Отеки прошли? — внимательно осмотрел Вадима, попробовал слегка пошевелить дренажную трубку, по которой в бутыль, подвешенную сбоку кровати, собиралась моча.

— Да нет, тут вроде бы порядок. Света все учитывает, сколько на входе, сколько на выходе, — в бокс зашел Игорь. — Скажу честно, я не понимаю, сколько еще можно тянуть. Если Кленов и сегодня не даст добро все зашить, то я уже совсем не понимаю, чего он ждет.

— Когда он собирался прийти?

— В десять.

— Я могу поприсутствовать? — спросил Олег.

— Мне-то что, — Игорь пожал плечами, — оставайся. Если Кленов сочтет, что ты тут лишний, он тебя вытурит без долгих церемоний.

— Я не лишний, я у Светланы на подсобных работах, — Олег стал помогать ей вытаскивать из-под Вадима простыню, но она отказалась от его помощи, сказав, что справится сама.

Игорь пока что вышел из бокса и стал разбирать результаты анализов, поступившие из лаборатории. Вадим, угрюмо молчавший все это время, вдруг раздраженно спросил у Светы:

— С чем ты столько возишься? Долго я еще буду так лежать? Тебе что, нравится меня такого разглядывать?

— Конечно, — невозмутимо ответила Светлана, забирая подушку из-под головы Медведева. — Меня это возбуждает.

Вадим, не ожидавший такого ответа, несколько мгновений дико смотрел на нее, потом пробормотал: «Извращенка», но еще через пару секунд не выдержал и рассмеялся. «Извращенка!» – повторил он еще раз сквозь смех, которому присоединились и Света, и Олег, начавший все-таки помогать ей. Продолжая хохотать, они наконец-то справились и с простынями, и с наволочками. Вадим смеялся так, как не смеялся уже очень давно – едва ли не год – временами постанывая не то от смеха, не то от боли.

В бокс стремительно вошел Кленов, следом за ним Федотов.

— Поразительно! За всю свою жизнь я ни разу не слышал в палате интенсивной терапии такого смеха.

— Это все я виновата, — утирая выступившие от смеха слезы, пробормотала Света, — извините.

— Светлана, да за что же вы прощения просите, милая моя?! Я снимаю шляпу перед вашим умением обращаться с пациентами.

— Особенно с такими вредными, как я, — добавил Вадим, все еще посмеиваясь.

— Хорошо, хорошо, — Кленов тоже улыбнулся, — давайте теперь будем смотреть, что тут у нас, — и откинул простыню. — Как самочувствие?

— Намного лучше, — достаточно бодро ответил Медведев.

Кленов убрал тампон, потом отлепил пластырь и несколько раз осторожно надавил рядом с одним дренажом, затем проделал ту же операцию с другим.

— Больно?

— Вроде нет.

— Вадим Дмитриевич, — Кленов чуть нахмурился, — мне ваш героизм сейчас совсем не нужен. Я должен четко представлять себе ваше состояние, поэтому, если где-то больно, то говорите, не нужно терпеть.

— Да я и не терплю. Немного неприятно, когда левый бок жмете, но не больно. А ниже я вообще ничего не чувствую.

— Игорь Николаевич, как анализы?

— Вполне приличные, — Федотов протянул несколько листков со свежими результатами.

Кленов, посмотрев на цифры, удовлетворенно кивнул.

— Что гастроскопия?

— Язва зарубцевалась, эрозий тоже нигде нет.

— Ну что же, завтра сделаем снимки, проверим состояние почек, мочевого пузыря и кишечника и, если все в порядке, будем убирать дренажи и накладывать швы. Когда подживет, подумаем о переводе в обычную палату. Надоело, наверное, здесь лежать? — Евгений Петрович ободряюще похлопал Вадима по плечу и вместе с Игорем вышел из бокса.

Светлана хотела накрыть Вадима простыней, но он остановил ее. Сколько мог, приподнял голову и, осмотрев себя, поморщился.

— Гнусное зрелище. — Медведев опустился на подушку. — Киборг какой-то – одни провода из брюха торчат, только что в розетку не подключили.

— Вот и начнут их убирать, а потом, действительно, корсет сделают, сможешь сидеть. Когда в обычной палате будешь, и прогулки разрешат, и посещения, — Света набросила на него простыню.

— Когда еще все это будет? Я не вытерплю, — тяжело вздохнул Вадим.

— Ты мне что вчера обещал? Уже все забыл? Я говорила тебе, что нужен год для того, чтобы поставить тебя на ноги, а чем больше ты будешь киснуть, тем больше времени потребуется для выздоровления.

— Света дело говорит, — поддержал ее Олег. — Посмотрим, что завтра УЗИ и рентген покажут, заштопаем, будешь как новенький. А дальше – дело за тобой. Но быстрых результатов не жди, если станешь хандрить.

— Нужно будет сделать так, чтобы ни минуты свободной не оставалось, — Светлана положила ладонь Вадиму на грудь. Тот прижал ее сверху своей рукой. — Тогда всякие глупости в голову лезть не станут.

— Разработаем индивидуальную программу реабилитации всеми методами, что есть. Поблажек не будет. Света, ты слышишь? Никакого снисхождения. Будет ныть – не слушай, не по силам нагрузку не дадим. Если не пытаться сделать больше, чем можешь, то никогда не сделаешь даже то, на что способен.