Длинная цепь - Е. Емельянов

Дурак.

— Его отец тебя на Ступени поднял, а потом на меже чуть не утопил. Забыл, что ли, это чувство?

— Не забыл и не забуду. Не смогу. Но это дела Торлейфа, и дела прошлые. Мои же поступки сейчас здесь.

Люди Короля стали брать Кнута и Эйрика в кольцо, медленно окружали со всех сторон, словно бы боясь спугнуть их резким движением. Риг тоже приблизился на несколько шагов, хоть и не имел оружия.

— Я не хочу, чтобы ты погиб здесь, — сказал Риг.

Это не ощущалось как правда, во всяком случае не в привычном понимании этого слова. Но Риг и не стал бы утверждать, что это явная ложь.

— А я не могу стоять в стороне, когда происходит что-то подобное. Это гнусно и недостойно.

— Недостойно нашего отца? Великого Бъёрга, названного Солнцем Севера?

— Это недостойно меня.

Кольцо вокруг Кнута и Эйрика почти замкнулось, ещё пару мгновений, и петля затянется. И только сына ярла возьмут живым, потому что он нужен Королю и только он сейчас имеет ценность. Кнут не понимает ничего.

— Да шёл бы ты в Край! — Риг стремительным шагом направился прямо брату.

Это была чистая злость, без примесей. У него не было в руках оружия, весь в грязи, выжатый окончательно после схватки с Ондмаром, но всё же Кнут опустил щит, как от сильного удара.

— Трусливый, слабохарактерный ублюдок! — Риг поравнялся с братом, ткнул его пальцем в грудь. — Думаешь, весь такой из себя благородный, раз ходишь только чистыми тропами? Смелый, раз выходишь один против всех? Жалкий трус, которому не хватает мужества выбрать.

Их взгляды встретились. Кнут тоже чувствовал злость.

— Я выбираю сохранить честь и достоинство.

— Ты не выбираешь ничего. Выбрал один раз, что никогда не будешь ходить по грязи, и теперь просто не сворачиваешь. Да даже этот первый выбор был не твоим. Хочешь реальный выбор? Хочешь спасти Эйрика Весового, благородного вождя? Ну так убей меня, здесь и сейчас!

Кнут отступил на шаг, выставил руку со щитом немного вперёд, инстинктивно защищаясь.

— Ты слышал. Думаешь, что нужно Королю? Золото? Таинственный тёмный метал? Источник света? Ему нужна белая метка, проклятие внезапной смерти.

Безземельный Король ничего не сказал на эти обвинения. Может быть, даже улыбнулся — Риг не мог этого видеть, смотрел прямо на старшего брата.

— А Йоран и старый Элоф хотят от меня перемен. Но погибну — и они снова встанут за Эйрика. Иначе Торлейф в любом случае развесит их на Позорной Скале.

Впервые Риг увидел в глазах старшего брата страх. Тот начал понимать.

— Четверо против пяти — это реальные шансы. Король не рискнёт напасть, так как кто бы ни победил, их будет слишком мало, чтобы добраться до корабля.

Это было даже почти приятно. Впервые Кнут Белый мог посмотреть на последствия своих выборов, мог по-настоящему выбирать.

— Действительно хочешь спасти его? Убей меня здесь и сейчас.

Было что-то удовлетворительное в том, чтобы видеть страдания старшего брата, как он мечется между двумя предательствами. Это действительно застало его врасплох, может быть, даже слишком сильно, что уже не входило в планы Рига. Потому что на самом деле Риг говорил не с ним.

Эйрик был действительно умён. Увидел возможность и тут же ею воспользовался, пусть даже Риг сам и положил её перед ним на широком блюде. Отпихнув Кнута со своего пути, Эйрик бросился прямо на Рига, замахнулся мечом для удара. Выглядел при этом действительно страшно — верная смерть для безоружного и уставшего человека, но Риг даже в этот момент не нашёл в себе силы хотя бы руки поднять для своей защиты. Разве это не должно быть врождённой реакцией? Насколько же он устал, что даже природная, дикая часть его сдалась и хочет смерти?

Однако у Рига были силы на ухмылку. Эйрик — вот кто убьёт его, и это после всех этих ужасов и сражений? Пухляш Эйрик зарубит его топором? Какая нелепость.

К счастью, инстинкты Кнута всё ещё работали как надо. Когда Эйрик его оттолкнул, он будто бы снова вернулся на привычную тропу, где если жертва нападает на тебя, то это уже не жертва, это враг. Мгновение, и бывший вождь уже лежит лицом в землю, а тот, кто ещё недавно готовился защищать его до смерти, коленом упирается ему в спину.

Ригу было лишь немного интересно, какой выбор в итоге мог сделать Кнут, если бы Эйрик не заглотил наживку. Пожалуй, к лучшему, что они оба никогда этого не узнают. И никогда не будут об этом говорить.

Эйрика довольно быстро связали и лишили оружия, и никто за это время не проронил ни слова, лишь Мёртвый Дикарь Синдри мерзко хихикал в стороне. Риг с трудом поднялся, подошёл проверить раны проводника. Одна нога уже начала гнить, запах стоял тошнотворный, а зрелище и того хуже. Вторая нога выглядела хорошо лишь в сравнении с первой.

— Обними меня, сын мертвеца, — прошептал сквозь боль Синдри. — Сложим вместе одного живого человека, одного мёртвого. Будет польза от мальчишки, и будет польза от проводника.

— Сложим, — кивнул Риг. — Подожди немного.

Подошёл Финн, посмотрел на старика со смесью жалости и брезгливости, тяжело вздохнул.

— Сдаётся мне, бедолага окончательно тронулся рассудком. И его ноги… я ни разу не доктор, но людей порезал не меньше ихнего, и гангрену узнаю. Танцора из капитана уже точно не выйдет.

— И что ты предлагаешь?

— Нож — это тоже лекарство, — пожал плечами наёмник. — Хотя бы не будет мучиться.

Риг посмотрел на Синдри, и тот ему улыбнулся остатками своих зубов, хотя из глаз безумного проводника бежали слёзы.

— Пускай ещё немного помучается, — сказал Риг. — Заберём его с собой, будем нести по очереди. Он нам ещё пригодится.

— Ага, — невесело кивнул Финн. — Его величество тоже самое сказал, почти слово в слово.

— Пригодимся! — зарокотал старик. — Пригодимся! Приятного аппетита! Приятного, приятного, приятного, приятного!

Он говорил ещё что-то, пока боль не накрыла его целиком — Риг уже не слушал, отошёл подальше.

— Там вещи Эйрика разбираем, — Йоран Младший говорил неуверенно, от вечной бравады будто и следа не осталось. — Тебе, может, нужно чего?

Обычно так поступали с вещами убитого, но Риг не стал поправлять, лишь кивнул и присел перед сложенным добром. Никто и ничего ещё не