Странный приятель 1 - 4 - Егор Чекрыгин

Несмотря на некоторое опасение этих самых Вождей, за время их отсутствия, никаких серьезных происшествий, на подведомственном им берегу, не произошло. …Что и не удивительно — сезон Ураганов.

Но это не значит, что не накопилось множество других «неотложных» дел и «проблем требующих срочного решения». И пусть, иные из этих «дел» и «проблем», ждали их прибытия чуть ли не три месяца — откладывать их еще на три месяца, было бы не благоразумно.

И пока весь Фааркоон гулял, празднуя очередную «Великую Победу» своих лидеров. Они делили свое время между обязательным участием в гуляниях, и просматриванием счетов, смет, отчетов и договоров.

А еще надо было самим писать отчеты «начальству», раздавать указания, и ругаться с королевскими чиновниками, взявшимися оценивать добычу, сразу отделяя королевскую долю, при этом не забывая и про свой карман… Дел было много, так что не удивительно, что спустя две недели такой жизни, они уже бросали жребий, кому снова уходить в море, а кому — оставаться на берегу.

— …Ты главное… — По десятому разу, объяснял счастливчик Готор, своему приятелю — Дави там побольше на жалость… Особенно перед Герцогом Моорееко. Тем более — имеешь все законные основания — мы в долгах, как в шелках. Добычи нам хватило едва-едва с Одивией рассчитаться, да «горячие» долги раздать за снаряжение старой и новой экспедиции… Там, в красной папке, что я подготовил, точная смета лежит — тыкай в нее пальцем, и лицо понесчастнее делай. Герцог все равно не поверит, но в положение войдет.

Будет гневаться что я не соизволил явиться для отчета — делай морду кирпичом, как старый капрал перед молодым офицером, ни в чем не перечь, слегка поддакивай, но и отсебятину не неси. Основные бумаги, по мануфактурам и налоговым сборам я ему подготовил… впрочем — зная Герцога, я и так не сомневаюсь, что он все это знает — шпионов у него тут поболее чем у Тайной Службы. И заметь — доносы на нас, он нам обратно не присылает!

Перед оу Риишлее — напирай на координацию действий. — Если мы оттянем на себя кредонский флот — он может отправить оу Ниидшаа вдоль Заардаанского берега, резать кредонские коммуникации. Плачься, что нам не хватает солдат, амуниции, пороха, и пушек… А то я слышал — тооредаанским героям опять в Заардаане наваляли, так что как бы он наших ребят не попытался умыкнуть. Я конечно понимаю — защита отечества! Но обидно будет, если их какой-нибудь дурак, вроде Крааста, по глупости угробит.

Про Литругу, оу Риишлее говори только правду. Ничего не приукрашивай. Он ее должен знать.

А вот королю… Коли он снизойдет. Ну, королю, конечно, тоже правду. Только больше делай акцент на выгоде для королевства отдаленной морской базы, в такой стратегической точке мира, как Великий Мост. Короче — Король — фигура большая. С ним надо не о мелочах, ему глобальные вопросы надо решать.

Ну бывай… Думаю — через месяц-полтора свидимся.

Да. — Будешь через наш «Колхоз» проезжать, профессора там нашего, того… добрым словом приласкай. Мол, оу Готор сильно вашей работой интересуется, часто спрашивает, восхищается вашей ученостью. …Научная братия — на лесть падка!

Глава 7

Шпаги, то сталкивались с резким звоном, то шуршали-шипели, как две трущиеся друг о друга гадюки…

Противник был очень хорош. — Не какой-то там пират, берущий напором и силой, и даже не обычный оу, владеющий десятком стандартных связок.

Чувствовалось, что к этому мастерству, приложили руки лучше учителя фехтования, что только можно купить за деньги, или пригласить дать урок из любезности. — Скупые отточенные движения, позволяющие даже при невероятных скоростях не допускать ошибок, идеальный баланс тела, кошачья поступь, то теснящая противника мягкими просчитанными шажками, то бросающая тело в стремительный рывок… Да, противник был очень хорош!

На стороне Ренки, пока еще выступали его природные данные, развитые и оточенные многолетними тренировками, хорошая фехтовальная школа. И опыт. Опыт, которого этому придворному хлыщу, набраться было просто негде. Десятки жесточайших драк на полях сражений, и абордажных боев. Иномирное искусство Готора, и небывалые приемы акчскаа — все это позволяло держать противника в напряжении, не позволяя ему развернуться в полную силу.

…А еще — ярость! Холодная ледяная ярость, мобилизующая все силы и чувства, заставляя их сосредоточиться на одной задаче. Эта ярость, не позволяла увидеть иного исхода конфликта, кроме «Убей!», сужая поле зрения буквально до точки. Но и она же — придавала невероятные силы, сосредоточенность, и даже в самые опасные моменты схватки, позволяла оставаться спокойным…

Поскольку въезд в столицу ему все еще был запрещен — Ренки пришлось остановиться в трактире, в нескольких верстах от города, и послав соответствующую просьбу о встрече оу Риишлее и Герцогу Моорееко, послушно ожидать ответа.

Увы, но хоть данный трактир и стоял буквально в десятке верст от столицы — сведения о том, что оу Риишлее отправился инспектировать войска, а Герцог Моорееко, пользуясь затишьем в жизни королевства, наступающим в сезон Ураганов, отъехал на время в собственное герцогство, до него не дошли. …Впрочем — будь трактир расположен хоть посреди столицы — мало бы чего изменилось — Верховный Жрец и Старший Цензор в одном лице, не любил распространяться о своих делах. А Герцог был не настолько популярной фигурой, чтобы трактирщики отслеживали его местопребывание.

Неделю, Ренки послушно ждал ответа, потихоньку зверея от безделья и скуки. Затем — написал письмо Даме Тиире, с просьбой объяснить такую вопиющую немилость… ведь даже не смотря на «гнев» короля — с компанией «людей знающих Тайну» они расставались вполне по-дружески.

Дама Тиира письмо получила… в очень ответственный момент, подготовки торжественного бала, по случаю праздника Коронации. Мельком увидев, кем подписано письмо, она сочла его очередным отчетом из Фааркоона, и решила отложить до более спокойных времен… И это сыграло роковую роль.

К празднику Коронации, съезжались представители благородных родов со всего королевства. И те, кто имел персональное приглашение, и те, кто просто имел возможность приехать, чтобы потом иметь право небрежно бросить перед соседями — «Когда я был в Мооскаа, на празднике Коронации» как бы на что-то намекая… Ну, или просто — окунуться в праздничную суету большого города, побродить по ярко наряженным улицам, попить в местных кабачках паршивое винцо по заоблачным ценам, закусывая нещадно пережаренным мясом на лепешке, стараясь не задумываться почему в сие блюдо положили столько острых специй. Высокомерно поглазеть как празднует простонародье и студенчество, да и самому снизойти до этих забав — простых, но подчас куда более веселых и отвязных, чем официальные мероприятия.

В общем, народ съезжался на праздник, и трактир на пути в столицу, не пустовал. Но поселившемуся там оу Ренки Дарээка, от этого было не легче. Оказалось вдруг, что после общения с Готором, оу Риишлее, оу Ниидшаа, или дамой Тиирой — разговаривать с обычными оу, невероятно скучно, если не сказать — тоскливо.

Пересказывать преданно смотрящей в глаза молодежи, о своих подвигах? — Вечер-другой, в этом можно найти определенное упоение. На третий — становится безнадежно скучно.

Но еще более скучно — выслушивать суждения провинциальных оу, о политике, войне и Пути Чести… — Пусть эти разговоры и считались достоинством и привилегией благородного сословия. Но выслушивать из раза в раз стандартный набор прописных истин… О боги! — Это же просто невыносимо!

…А еще эти глаза вокруг, и шепотки… Будто он, оу Ренки Дарээка, какая-то дивная зверушка Королевского Зверинца, а все окружающие уже внесли плату за посещение сего заведения, и потому имеют полное право пялиться на столь редкий экспонат, как живой Военный Вождь Берега.

— …Ага, тот самый, который говорят… вишь, погон-то какой! А еще, будто бы… А шпага-то эван… с побитой гардой! … Высокий… но я, признаться, думал будет еще выше… И на лицо, вовсе не такой красавчик, как рассказывают — вполне обычная физиономия. …Зато говорят — страшно умный! Да нет — умный — это другой, а этот…

Подобные разговоры, произнесенные громким шепотом, постоянно преследовали Ренки что в самом трактире, что на улице перед ним. Раньше он как-то умудрялся не обращать на них внимания, занятый более важными делами. А в Фааркооне, к нему уже все давно привыкли, и его появление не вызвало особого ажиотажа. Но сейчас, вынужденный томиться бездельем, и обуреваемый плохими предчувствиями, вызванными отсутствием вестей, он реагировал на них особенно болезненно.

Забыться в пьянстве — оказалось не лучшим выходом. Воспитанный отцом в изрядной строгости, да еще и переняв от Готора, осторожное отношение к вину — Ренки отнюдь не находил ощущение полной потери контроля над своим телом и разумом, милым и приятным. Не говоря уж об утреннем похмелье — расплате за несдержанность.