Танцующая с Ауте. Трилогия - Анастасия Парфенова

Начиналось все вполне приемлемо. Аррек, единодушно признанный специалистом по Диким Мирам (больше там никто не бывал, кроме разве что Сергея, предпочитавшего на сей счет равнодушно отмалчиваться), активно взял руководство в свои руки. Начал мой благоверный с того, что решительно подправил наш внешний облик. Тут раскритикованы были все и каждый. Сергей — за слишком «мрачную, опасную и благородную физиономию, завидев которую все непременно решат, что нарвались на императора в изгнании». Нефрит — за изумрудные локоны и холеную кожу. Северд-ин — за то, что они северд-ин. Этим вообще предложили либо материализоваться полностью, либо исчезнуть из поля зрения, а не маячить где-то посредине. Безликие выбрали последнее. Ну и самого себя Аррек покритиковать не забыл за сияющую перламутровую кожу и физическое совершенство — что он, впрочем, без труда замаскировал, чуть изменив полярность своих щитов.

Но больше всего, конечно, досталось эль-ин. Почему-то выходило, что мы подозрительно напоминаем местных фольклорных персонажей, здорово подпортивших себе репутацию в мире, который Аррек выбрал первым для посещения. Я попробовала выяснить подробности, но он отмахнулся, заметив лишь, что туманные крылья, когти и выглядывающие то и дело клыки в мифах и легендах не были оценены по достоинству. Мы все благовоспитанно постарались казаться людьми. По меркам Ойкумены с ее смешением различных народов и технологий, это получилось у нас неплохо.

Но далее шел переход на личности. После пристального разглядывания Дельвара дарай-князя ощутимо передернуло, в воздухе запрыгал сен-образ, бурчащий что-то о новом крестовом походе и искоренении дьяволов. Огненная шевелюра и фиолетовые глаза Л'Риса заставили дарая скривиться, будто от кислого.

Я нахохлилась, воинственно выгнув пальцы и ожидая замечаний в свой адрес. Внешность уже подкорректирована, как это могут делать только вене — не видимость, но настоящее изменение. Острые ушки, миндалевидные глаза, клыки, когти и особенно пластика движений были трансформированы в нечто человекоподобное.

Аррек посмотрел. Закутался поплотнее в щиты, снова посмотрел.

— Любимая... глаза и пылающий во лбу камень, совмещающие все цвета спектра, — это очень красиво. А волосы белого золота просто сводят меня с ума... не говоря уже о золотистых когтях. Но...

Я оскалилась, уже без клыков, но весьма воинственно...

Дельвар что-то пробурчал про себя о «детях малых» и прекратил развлекуху, набросив на всех по легкому иллюзорному заклинанию. А иллюзии Мастера чародея — это такие иллюзии, которые не вдруг отличишь от настоящих изменений. Аррек поначалу заволновался, что местные маги учуют личины, затем всмотрелся повнимательнее и уважительно хмыкнул.

Потом была одежда. С мужчинами все просто и незатейливо: что угодно плюс кольчуга и оружие. У каждого свое, напоказ особенно не выставляемое. Нефрит в длинном, бесформенном платье, позволившем ей спрятать не меньше боеприпасов, чем Арреку в его «карманной реальности».

Я бросила один взгляд на платье и выдала однозначный сен-образ.

Только через мой труп.

— Ну, если понадобится...

Опять препирательства, складно переползающие в семейный скандал, а затем и в соблазнение (предложение снять вообще все до нитки и никуда не ехать было не лишено некоторого очарования). Мне позволили остаться в более удобных штанах и курточке при условии, что я закутаюсь в плащ от носа до пяток и не буду снимать его под страхом физической расправы.

Следующим камнем преткновения стал транспорт. Дараи известны тем, что умудряются передвигаться самыми разнообразными способами. Я была даже не против небольшой верховой прогулки. Но твари, которых Аррек представил пред наши светлые очи, менее всего напоминали лошадей: скорее это была жутко вонючая и, несомненно, плотоядная помесь динозавра с тараканом. С интеллектуальными способностями, заставляющими и того и другого выглядеть прямо-таки гигантами мысли.

Я промолчала. Я даже умудрилась без посторонней помощи взгромоздиться на эту страхолюдину и невероятным усилием воли заставить ее двигаться в нужном направлении (позже Аррек объяснил, что управлять следует при помощи поводьев, а не телепатией). И вот сейчас проклинала день и час, когда вздумала ввязаться в про клятую авантюру.

Ночь. Дождь. «Лошадь»! Муж. Муж. Муж.

Список неприятностей удлинялся, переходя в бесконечность.

Упрямая скотина вновь взбрыкнула, заставив меня судорожно сжать колени. Когда со строптивым транспортом удалось наконец совладать, я обнаружила, что дождь кончился. Воздух был необыкновенно свеж, пахло чем-то похожим на арбуз: и сладким, и будоражащим одновременно. Заросли чего-то подозрительно напоминающего гигантские поганки тоже начали редеть. Я сразу оживилась, вытянула шею, пытаясь разглядеть что-нибудь за спинами спутников.

Лес кончился неожиданно, лошади резко затормозили перед образовавшимся прямо перед ними обрывом. Меня качнуло назад. Я судорожно вцепилась в седло.

— Посмотри. — Аррек вдруг оказался рядом, рука в темной перчатке легла на загривок тут же утихшей скотины. — Посмотри. Тебе понравится.

Я недоуменно глянула на него — из-за темноты странные, круглой формы зрачки расширились, серо-стальные глаза казались черными и затягивающими, как само небо. Потом послушно посмотрела туда, куда он показывал.

Перед нами, привольно раскинувшись среди пологих гор, расстилалась огромная, утонувшая в звездной полуночи долина. А там, там...

Я задохнулась, резко подалась вперед так, что Арреку пришлось ловить меня за полу плаща, чтобы не дать свалиться вниз. А я смотрела. Смотрела и не могла оторваться.

— Это Лаэссе.

В его голосе слышалось самодовольство кота, притащившего к подножию хозяйской кровати жирную, вкусную мышь и гордо поглядывающего по сторонам. «Вот он я. Хвалите». А я не могла сейчас хвалить. У меня горло перехватило от восторга.

Вряд ли город был так красив днем. Вряд ли он был красив вблизи. Это не имело ни малейшего значения. Сейчас не было ни в этом мире, ни в одном другом места прекрасней.

Огромные сияющие шары бросали четкие блики на стены, тройным кольцом охватывающие весь холм. Разлетающиеся лучами улицы казались каналами, наполненными светом, тонкие башни будто рвали небо серебристыми иглами. Живые факелы караванов даже сейчас двигались по направлению к воротам, точно светлячки танцевали затейливый танец. И все это великолепие огней и камня плавало в густой, дышащей свежестью темноте, только чужие созвездия отражались в глади раскинувшегося под стенами города озера.