Синдром отката - Нил Стивенсон

от летней жары полей и каменистых холмов, поросших соснами и елями. По солнцу и по дорожным знакам было очевидно, что едут они на юг, в сторону Спокейна. Проехали пару городков, резервацию, где живут тезки их народа – индейцы. В положенное время оказались на окраине большого города, с такими же магазинами и фастфудом по обочинам, что и во всех других местах. Здесь Лаксом овладела сонливость: он сбросил кроссовки, пробрался назад и задернул штору.

Проснулся он оттого, что фура стояла на месте. Мотор работал, но машина не двигалась. Лакс отдернул штору и удивился, обнаружив, что солнце уже село. Похоже, он проспал часов десять! Грузовик стоял на обочине федеральной автострады, на огромной парковке, скорее всего, коммерческой. Автострада тянулась с севера на юг, втиснувшись между складчатыми холмами. Последние лучи сияющего заката подсвечивали темные силуэты холмов к западу от дороги и окрашивали алым густой кустарник на холмах с восточной стороны. Водителя было не видно.

Вытянув шею, чтобы оглядеться, Лакс увидел впереди огромное здание с плоской крышей и почти без окон, облицованное металлическими фасадными панелями. Его со всех сторон окружали пешеходные дорожки под навесами на высоких стальных опорах, ведущие ко множеству бензоколонок и зарядных станций для электромобилей. Их здесь не меньше сотни; многие явно предназначены для грузовиков, внедорожников и других крупных автомобилей, которым требуется много места для разворота. Ряд вывесок на здании возвещал, что внутри ждут рестораны, магазины и прочие удобства – все, что может потребоваться водителю на привале посреди долгой дороги.

Лакс был доволен, что водитель отошел; он так давно не оставался один – если не считать подводного заплыва по реке, но под водой особенно не расслабишься. Он пописал в банку и тщательно завернул крышку. Однако при этом ощутил давление в кишечнике – и понял, что придется сходить в этот торговый центр (или типа того) и найти нормальный туалет.

Лакс открыл сумку, достал оттуда влажные салфетки и небольшой деревянный гребень. Традиционно такой гребешок следует носить в волосах, но он плохо сочетается с гидрокостюмом. Обтерся салфетками и расчесал гребнем свои длинные волосы. На выбритых участках за ушами волосы уже начали отрастать, однако еще не скрывали ни шрамов, ни разъемов, установленных медиками из Киберабада. Лакс предпочел бы все это прикрыть, даже если бы верность своему народу и вере не требовала от него носить тюрбан.

На дне сумки лежал аккуратно сложенный отрез черной ткани. Завязав волосы в узел над лбом, прикрыв и узел, и гребень банданой, он развернул отрез и привязал один его конец скользящим узлом к рулю. Другой конец протянул через кабину туда, где спал. Это дало ему возможность правильно сложить ткань по всей длине, аккуратно загнув внутрь оба ее края. Считай, полдела сделано. Разобравшись с этим, Лакс отвязал полоску ткани от руля, зажал один ее конец в зубах, а другой начал оборачивать вокруг головы. Несколько минут тщательного оборачивания и подтыкания – и на голове у него красовался вполне презентабельный тюрбан, скрывший и шрамы, и все прочее, оставшееся после операции. Тюрбан открывал лоб, и из-под него виднелся аккуратный треугольник банданы – штрих, который, как надеялся Лакс, заметят и оценят местные. Он плохо представлял, где он – но где-то на западе Соединенных Штатов. Значит, здесь есть ковбои.

Первую часть операции он произвел в темноте, сидя, скрестив ноги, на матрасе; но для завершающих штрихов требовалось зеркало. Так что Лакс переместился на пассажирское сиденье, опустил солнцезащитный козырек и обнаружил на его обратной стороне зеркальце, снабженное двумя миниатюрными лампочками по сторонам. Лампочки он включил: снаружи было уже темно. Еще минуту или две возился с тюрбаном.

Только всё обернув, аккуратно подоткнув и выключив свет, Лакс выглянул в переднее окно – и обнаружил, что метрах в десяти от машины стоят двое и смотрят на него во все глаза.

Уже с минуту или около того он ощущал отчетливый неприятный запах. Обоняние у Лакса почти не работало; сосредоточившись на своем тюрбане, он подумал мимолетно, что, должно быть, где-то поблизости трубу прорвало, или перевернулся контейнер с токсичными отходами, или еще что-нибудь такое – словом, вонь должна быть знатная, раз даже до него долетело. Но теперь вдруг понял: кроме него, вони никто не ощущает. Она нереальна. Это сигнал системы оповещения, вмонтированной ему в мозг в Киберабаде. Сигнал опасности. Опасность появилась около минуты назад и становилась все сильнее – пока он не выключил свет и не увидел, что на него пялятся те двое. Мужчина и женщина, лет пятидесяти, оба полные и рыхлые, в обычной дорожной одежде. Именно такие люди, каких ожидаешь встретить на автостоянке где-то среди гор на западе США. Абсолютно нормальные, ничем не примечательные для этого времени и места.

Странно, что пугающе выглядит здесь, наверное, только он сам. Должно быть, эта пара шла со стоянки или на стоянку мимо его фуры. Заметили свет в кабине, заглянули внутрь, а он здесь наматывает тюрбан. Процедура, которую эти люди наверняка видят первый раз в жизни.

Лакс потянулся к ручке двери. Первым его желанием было выйти, поздороваться с этими людьми, представиться и вежливо объяснить, чему они стали свидетелями. Но прежде чем он успел пошевелиться, они развернулись и быстро пошли прочь. Мужчина крепко держал женщину за плечо и почти тащил за собой; та, прихрамывая, спешила за ним. Похоже, в будущем ее ждет замена тазобедренного сустава. Губы мужчины шевелились, но до Лакса не доносилось ни звука. Перед тем как скрыться за поворотом, женщина обернулась, бросив на него последний – недобрый – взгляд. Однако дурной запах рассеялся. Система, принципов работы которой Лакс даже представить себе не мог, сообщала ему, что опасность миновала, хотя бы на время.

Все же он не хотел пугать этих бедолаг больше, чем, судя по всему, уже напугал, так что подождал, пока они зайдут в здание, и только после этого открыл дверь и вышел наружу.

Здесь он на несколько секунд остановился, задрав голову и глядя вверх – на сияющую вывеску, заслонившую большую часть неба.

Из бокового окна грузовика он видел пару колонн – массивных стальных труб, вделанных в бетонные основания и уходящих куда-то в небеса. А теперь, выбравшись наружу, увидел и то, что они поддерживают, – вывеску, по площади, должно быть, равную половине футбольного поля. Она взметнулась высоко в небеса, чтобы путешественники замечали ее за много миль. На вывеске забавный «мультяшный» ковбой, улыбающийся и подмигивающий, в белой шляпе, лихо заломленной на