"Спецназ древней Руси". Компиляция. Книги 1-10" (СИ) - Корчевский Юрий Григорьевич

Глава 21

Ялович проснулся рано и, выйдя во двор, направился смотреть на свой курятник, который был уже закончен. Всё же хорошо, когда всякие выскочки и слабоумные завистники не пытаются во всём подражать тебе, подумал старик. Вот скоро приобрету дивных птиц, будут они у меня жить. Нет, зимой, конечно, их из загона выпускать не следует. У нас здесь не Византия, помёрзнут да сдохнут. Но ничего – зато летом будут у меня самые диковинные птицы. Не сможет Талец, гори его гнусная душонка в аду и не увидь он никогда ни Вальхаллы, ни Вирия, ни рая даже издали, испортить и отравить столь чудесные моменты его жизни, приобретя себе тоже павлинов.

Боярин прошёлся вокруг курятника и неспешно опустился на лавку, стоящую во дворе. Холодно и темно. Сейчас не лето, когда по утрам самое прекрасное время. А увижу ли я когда-нибудь ещё лето, задумался Елович. Неблагодарность князя Святополка злила старика. Я ему жизнь спас, ну или, во всяком случае, он так думать должен, а он ни в поход меня не взял, ни достойного места не назначил. Так внук Святослава Неистового и сын двух отцов, с усмешкой подумал Елович, платит за верную службу. А чего он от него мог ещё ждать – старость Святополк не уважает.

Елович поднялся с лавки, так как сидеть на ней было холодно, и прошёлся по своему двору. Ну что же, Свято-полк, быть может, ещё пожалеет, что меня, умудрённого и верного, не отметил. Боярин вошёл в дом, где было тепло и уютно, но не успел он снять шубу, как услышал, что возле его терема остановился конь.

Кого принесло в такую рань, подумал Елович и опять вышел на улицу. С крыльца его терема было хорошо видно, как возле забора остановился всадник и, спрыгнув с коня, подошёл к воротам и дёрнул их.

Сейчас – взял и открыл, злобно подумал Елович. Что я тебе, голь какая, что у меня всегда ворота распахнуты. Я ближник князя Владимира, благодаря мне Святополк сейчас княжит. Грозный лай разлился по всему двору, а Елович рассмеялся.

Огромный дворовый пёс стал облаивать непрошеного гостя, который, поняв, что ворота закрыты, недолго думая решил перемахнуть через забор. Чего он здесь забыл такой настойчивый, подумал Елович и подозвал пса к себе.

Незнакомец, перепрыгнув через забор, тотчас обнажил меч, видимо, собираясь прибить пса. Тать, подумал Елович. В мой терем тать уже не боится заходить – во дожил.

Боярин стал вынимать меч. Хорошая будет смерть, подумал Елович. Родные найдут меня здесь во дворе с мечом в руках и скажут – жил с честью и перед смертью боги послали ему бой, ну, то есть, Господь.

Елович обрушил могучий удар на незнакомца. Тот легко от него отпрыгнул, а верный пёс с лаем бросился на чужака и вцепился клыками в ногу. Вот так-то годы сказываются, подумал Елович. Раньше от моего удара никто ещё не отпрыгивал, тем более если он нанесён неожиданно. Но ничего – может, я одолею ворога!

– Стой! Я не тать – я друг. Меня к тебе княжна Предслава прислала.

Незнакомец отвесил пинка псу. Тот отскочил и, рыча, приготовился к новому нападению.

– Друг, говоришь? Друзья через забор не лазают. – Голос незнакомца показался Еловичу знакомым, но он никак не мог вспомнить, кто же это.

Боярин вновь обрушил могучий удар и, запыхавшись, уже вновь поднял меч на отпрыгнувшего врага, но тот ловким ударом обезоружил старика. Меч Еловича упал на землю, но старый воин не растерялся и тотчас обнажил кинжал.

– Елович, поговорить надо.

Сказав это, незнакомец бросил свой клинок на землю и вновь пнул пса.

– Злодей, место! – крикнул Елович, но пёс, не собираясь его слушаться, продолжал бросаться на чужака, который отвешивал ему пинки.

– Гляжу, ты совсем состарился, боярин, раз уже даже пёс тебя не слушается, – сказал незнакомец, – а ну пшол, а то порешу!

На лай собаки во двор выбежали несколько челядинов и теперь, стоя на крыльце полураздетые, они не знали, что им делать.

– Что повылупились, пташки ранние, – заорал на них Елович, – почему псина на моих гостей бросается? А ну-ка привяжите его. У, бесы ленивые – уже петухи пропели, а вы всё почиваете, жиры, как свиньи, отращиваете. Уберите пса!

Челядины бросились ловить собаку, а один из них подбежал к валяющемуся мечу и, подняв, протянул его боярину.

Елович посмотрел по сторонам и побагровел.

– Почему мой меч посреди двора валяется, чушка? Да я тебя за такое день пороть буду! Чёрт ленивый!

Незнакомец поднял свой клинок и, убирая его в ножны, еле сдержал улыбку. Челядин так и не понял или хотя бы сделал вид, что не понял, почему меч боярина Еловича валяется посреди двора.

– Пойдём внутрь, – сказал Елович гостю, – поговорим.

Елович и незнакомец вошли в терем боярина. Тот сразу повёл его в какую-то комнатушку, где и скамья-то была одна.

Елович сел на скамью, оставляя незваного гостя стоять.

– Ну и что тебе надобно?

Незнакомец осмотрелся, а затем снял шапку и поклонился боярину. Елович узнал в нём Зозулю. Этот парень долго волочился за княжной Предславой и уважения у ближника князя Владимира не вызывал.

– Зозуля? И чего тебе понадобилось – чай, терем перепутал? Так княжна здесь не живёт. Я на ней не женился и сын мой не женился, всё как-то не срослось. Ты, пёс блудливый, зачем пожаловал?

Зозуля молча проглотил обиду и, вновь поклонившись Еловичу, заговорил.

– Княжна Предслава тебе кланяться велела и сказала, что ей грустно, что такой достойный муж, как ты, не по заслугам Святополком оценён.

– Князем Святополком, Зозуля. Или, быть может, ты уже с ним в родстве? Ты смотри, а то, может, мне тебе шкуру снять стоит за блуд с княжной? А меня жалеть не надо. Себя пожалейте – у меня в твои годы уже гривна серебряная на шее висела да трое детей было.

– Боярин, княжна с тобой встретиться сама не может, вот меня и послала. Но вижу я, что стар ты совсем стал.

– Ну, ну! Говори, зачем в терем мой залез, а после проваливай!

– Разговор хотел с тобой вести, да ты же только оскорблять и потешаться можешь.

Елович рассмеялся и, почесав бороду, сел поудобнее.

– Ну прости, что обидел, я же не знал, что у тебя девичье сердце и тебя словом можно до слёз довести. Я человек старый. В наше время муж обижался на другого, когда тот его ворога побивал на поле боя и его славу тем самым воровал.

Елович и Зозуля несколько часов разговаривали наедине. Все домашние, весьма обеспокоенные утренними событиями, теперь с нетерпением ждали, когда боярин наконец освободится.

Когда Елович и Зозуля вышли, то возле комнаты уже собрались все домочадцы боярина и выжидающе смотрели на главу дома.

– Ну вот видишь, Зозуля, – пожаловался боярин Елович, – совсем от них спасения нет. То собак привязать не удосужатся, то ворота запрут на три замка. Меч, оружие моё, и то посреди двора валяется. Даже поговорить не дадут. Чего собрались? Заняться нечем?

Домочадцы тотчас стали расходиться в разные стороны, а Елович, по-отечески приобняв Зозулю, проговорил:

– Может, отобедаем, сынок?

– Не, боярин, благодарствую. Мне спешить надобно. Рад, что ты понял всё правильно!

– Да как не понять. Ты ведь знай, я для государства на всё готов. Ну пойдём, провожу тебя.

Когда боярин и Зозуля вышли на крыльцо, то Елович сокрушённо сказал:

– Ну вот, видишь, какая у меня челядь – все как один лодыри и воры. Вон, где ты своего коня привязал, там он и стоит. Могли бы завести, сена ему дать, овса! Нет. Не скажешь, так и будут смотреть. Вот так вот мне на старости лет за всем следить надобно. А про уговор наш можешь и не беспокоиться, Зозуля, и так и передай княжне – пусть даже не думает, всё сделаю, как договорились. Ступай, сынок, и береги себя!

Когда Зозуля запрыгнул на коня и поскакал прочь от терема боярина, то с лица Еловича мгновенно слетела его глуповатая улыбочка. Он вошёл в дом и направился в трапезную. Есть Елович стал один, так как трапезничая в кругу семьи подумать не получилось бы.