ГРАС. Компиляция. Книги 1-8 - Никита Велиханов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ирина поправила ремешок и решительным шагом направилась прямо к беседке. На работу она пришла вовремя, и зафиксировать данный факт может не только выше-, но и нижестоящее начальство, не только в пределах служебного помещения, но и вне оного.
— Товарищ капитан, — отчеканила она, не дойдя шагов пятнадцати до беседки, вытянувшись, как и было обещано, во фрунт и даже щелкнув каблучками босоножек. — Лейтенант госбезопасности Ирина Рубцова для прохождения службы в ваше распоряжение прибыла.
Никакой «госбезопасности» давно уже не существовало, и любой сотрудник ФСБ должен был с ходу оценить заложенную в бравом по форме рапорте известную степень издевки — издевки, которую Ирина сочла уместным сделать еще более явной, едва заметно выделив голосом слова «в ваше распоряжение», и с особым ударением на «ваше».
— Вольно, лейтенант, — хмыкнув, ответили из беседки. Ну, что ж, сбить его с толку не удалось, так по крайней мере юмор оценил. — Заходите, побеседуем.
Ирина прошла оставшиеся пятнадцать шагов и перешагнула невысокий порожек беседки. Внутри царили полумгла и общее ощущение уюта, не совсем обычное для этакого дачного сооружения, попавшего полтора года назад в руки чисто мужского коллектива. Простой, сколоченный из струганых и покрытых лаком досок светлый стол посередине, такие же светлые лавки с трех сторон от стола, а возле лавок — два больших, непонятного происхождения, но очень аккуратно, как и все остальное, сделанных деревянных же короба. Плющ ползет вверх по металлическим решеткам с какими-то странными пластинами из блестящего металла, совершенно незаметными снаружи, но здесь, внутри, отбрасывающими ненавязчивые блики света, благодаря которым даже и в сумеречный день здесь, наверное, не совсем темно. Хотя — под дощатым же потолком висит электрическая лампочка в плетеном из ивняка абажуре. Значит, летом здесь и по вечерам тоже можно курить. Или работать. И, черт возьми, действительно уютно.
— Значит, с досье на будущих сотрудников уже ознакомились, — еще раз хмыкнул капитан Ларькин.
— Так точно, товарищ капитан.
— Давайте-ка без «товарищей», ладно?
— Слушаюсь, мой капитан!
— И без «капитанов». Поскольку без приколов, — тут Ларькин вздохнул, — у нас все равно обойтись не получится.
Он встал — огромный, светловолосый, голубоглазый — и протянул Ирине руку.
— Давайте знакомиться. Виталий Ларькин. Можно просто — Виталий.
— Ирина Рубцова. Можно просто — Ирина.
Ирина взяла его руку, широкую, сухую и теплую, и ощутила осторожное пожатие — и таковым же и ответила.
— С шестым чувством у вас все в порядке, — жестом пригласив ее садиться, сказал Виталий. — И это правильно. У нас по-другому нельзя. Но вы не подумайте, что я нарочно хотел поставить вас в неловкое положение. Просто не успел сказать положенное «Стой, кто идет, стрелять буду». Вы так решительно ворвались в наши кущи.
— А у вас это что — караульная будка?
— Да нет. Скорее — приют для уединенного размышления. Но ворота отсюда видны как на ладони. И улица. При полной собственной слитости с пейзажем. Так что если вас издалека смутила наша привычка оставлять все двери настежь — так зря она вас смутила. В нашей службе безопасности безопасность превыше всякой службы.
«Ага, — подумала Ирина, — врун несчастный. Он, видите ли, не успел меня окликнуть. Но весь мой танец перед воротами наблюдал с удовольствием».
— Это хорошо, — кивнула она. — Я тоже большой поклонник неформального общения с параллельной проверкой на вшивость. Но, собственно, мне было велено явиться к десяти часам и устроиться на службу. И кому же прикажете вручить верительные грамоты? Лично вам?
— Да нет, отчего же, — в тон ей ответил Ларькин. — Верительные грамоты вручаются главам государств и правительств. А я здесь — скромный министр внутренних дел. Так что по вопросу постановки на учет и выдачи талонов на питание — это к шефу. В стеклянную дверь, потом в деревянную, потом по коридору вторая дверь налево.
— Ну, что ж, пойду попробую, — сказала, поднимаясь со скамьи, Ирина.
— Пойдите попробуйте, — оживился Ларькин. — Удачи. А как закончите переговоры на высшем уровне — милости просим в наш скромный буколический уголок на чашку кофе. Кофе обещаю настоящий, по-арабски. Чтоб было, чем унять расстроенные нервы.
— И вам всего хорошего, — ответила Ирина, уже стоя в дверном проеме. — А от кофе, — и она щелкнула пальцем по жесткому листику плюща, — и впрямь не откажусь. Спасибо. — И пошла к застекленной, переблескивающей на солнышке разноформатными стеклышками веранде.
* * *
26 июня 1999 г. Москва. 10.10.
Майор Борисов сидел за огромным, с резными ножками и боковыми панелями, явно перешедшим конторе по наследству от прежних, еще дореволюционных владельцев столом и внимательно изучал какие-то бумаги. То ли из-за этого неохватного — что вширь, что в длину — стола, то ли по контрасту с Ларькиным он показался Ирине коротышкой: приземистый, крепко сбитый, с квадратными плечами и бычьей шеей, и краснеющий при малейшем физическом усилии — начиная все оттуда же, с шеи. Седины на висках у него было, пожалуй, чуть больше, чем на вложенной в досье фотографии, а в остальном именно таким Ирина себе его и представляла. Джинсовая рубашка, под ней нейтрального серовато-зеленого цвета майка. Глубокие «вороньи лапки» в уголках глаз. Глаза темно-серые, движения внешне неторопливые и даже замедленные. Что ж, дело ясное, инструктор по рукопашному бою.
Первую фразу, которой новый начальник встретил Ирину, приветливой назвать было никак нельзя.
— Вы опоздали на десять минут, почему? — спросил он, стрельнув в ее сторону глазами и опять уткнувшись в свои бумажки, так, словно ответ на заданный вопрос его совершенно не интересовал.
— Никак нет, — ответила Ирина, приняв тот же самый тон, что и с Ларькиным. Почти. С поправкой на возраст и статус собеседника.
— Что значит — никак нет? — Борисов соизволил-таки оторваться от текста и на сей раз уже с явным интересом окинул Ирину взглядом.
— С без одной минуты десять до восьми минут одиннадцатого, находясь на территории учреждения, я имела предварительную беседу с капитаном Ларькиным, — отрапортовала Ирина, твердо глядя прямо перед собой, то есть в окно за спиной майора. Окно выходило на глухую стену какого-то соседнего строения. Стену не ремонтировали и не штукатурили как минимум лет пятьдесят.
Майор Борисов понимающе хмыкнул — точь-в-точь как Ларькин, отметила
