Меч Шаннары - Терри Брукс

Кто бы то ни был, ездить верхом этот всадник решительно не умел. Когда он подъехал ближе, стало видно, что он изо всех сил вцепился в поводья, до смерти боясь свалиться, и его широкое лицо покраснело и покрылось потом от напряжения скачки. Он не был эльфом, он был южанином.

Ему удалось рывком остановить своего коня перед отрядом эльфов, но прежде, чем заговорить, он был вынужден отдышаться. Он взглянул на повернутые к нему улыбающиеся лица, и его собственное лицо еще более побагровело.

— Я недавно встретил одного человека, — внезапно начал незнакомец. Затем он помедлил, словно не уверенный, что они слушают его. — Он попросил меня разыскать советника эльфийского короля.

Улыбки тут же исчезли с их лиц, и всадники чуть подались вперед.

— Я Джен Лин Сандор, — тихо произнес командир отряда.

Усталый ездок радостно вздохнул и кивнул.

— Я Флик Омсфорд, и я приехал сюда из самого Каллахорна, чтобы найти вас. — С некоторым трудом он сполз с коня на землю и потер ноющую спину. — Если позволите мне пару минут передохнуть, я отвезу вас к Эвентину.

Шеа молча шагал между двумя огромными стражниками— троллями, не в силах избавиться от ощущения, что Кельцет продал их. Ловушка была расставлена умно, но по крайней мере, у них оставалась возможность отбиваться. Однако вместо этого по неожиданной команде Кельцета они перестали сопротивляться и покорно позволили себя обезоружить. Шеа надеялся, что Кельцет знаком с одним из троллей— воинов или хотя бы сумеет убедить сородичей освободить их. Но громадный тролль даже не пытался что-либо объяснить напавшим на них, без малейшего колебания позволив им связать ему руки. У Панамона Крила и Шеа также отобрали оружие и связали им руки, и троих пленников повели на север, в голые пустынные земли. Эльфийские камни все еще оставались с ними, но против троллей они ничем не могли помочь.

Он глядел на широкую спину Панамона, шагающего прямо перед ним, и гадал, о чем думает сейчас вспыльчивый вор. Неожиданная сдача Кельцета в плен произвела на него столь сильное впечатление, что с тех пор он не проронил ни одного слова. Очевидно, он никак не мог поверить в то, что так ошибался в этом безмолвном гиганте, которому спас в свое время жизнь и чьей дружбой так гордился. Странный поступок тролля оставался для них обоих полной загадкой; но в то время, как Шеа был просто сбит с толку, Панамон Крил был глубоко уязвлен. Что бы ни разделяло их, Кельцет все равно всегда оставался его другом — таким другом, на которого он мог положиться. Изумление бывалого бродяги постепенно переходило в ненависть, а Шеа уже знал, что Панамона Крила при любых обстоятельствах опасно иметь своим врагом.

Куда их ведут, определить было невозможно. Безлунная северная ночь была непроглядно темной, и Шеа пришлось сосредоточиться на ходьбе по невидимой во мраке земле, а тролли все шил и шли на север, петляя между разбросанных валунов и высоких гребней, покрытых камнями и пластами земли. Язык троллей был юноше совершенно непонятен. Панамон погрузился в задумчивое молчание, и Шеа не хотелось спрашивать его, о чем беседуют между собой тролли. Если у тех есть причина подозревать, кто он такой, то сейчас они, должно быть, ведут его прямо к Повелителю Колдунов. То, что у него не отняли Эльфийские камни, могло означать, что их, напротив, приняли за обычных путников, не поняв, что же им нужно в землях Севера. Эта возможность слабо успокаивала его; троллям не понадобится много времени, чтобы выяснить истину. Внезапно он задумался о судьбе пропавшего Орл Фейна. В том месте, где их поймали, его следы внезапно обрывались — судя по всему, карлик тоже попал в плен. Но куда его повели? И что стало с Мечом Шаннары?

Несколько часов они шагали сквозь непроницаемый мрак. Скоро Шеа потерял чувство времени, и наконец силы покинули его, он упал и остаток пути один из троллей тащил его на своем широком плече, как мешок с зерном. Затем его разбудили мерцающие огни тусклых костров, и они вошли в незнакомый лагерь; потом его опустили на землю и провели в большую палатку. Внутри тролли еще раз проверили, как крепко связаны его руки, и скрутили ремнями ему лодыжки. Потом его оставили одного. Панамона и Кельцета увели куда-то прочь.

Он попробовал распутать кожаные ремни, которыми был связан, но ничего не добился и вскоре бросил свои попытки. Он чувствовал, что засыпает; усталость долгого пути захлестнула его мысли. Он попытался бороться с ней, заставляя себя строить планы побега. Но чем сильнее он боролся, тем труднее становилось о чем-либо думать, и все в его мыслях начало расплываться. Через пять минут он заснул.

Казалось, в следующий же миг, грубо тряся за плечи, его вырвали из глубокого сна, в который он провалился. Он встал, еще не совсем придя в себя, и кряжистый тролль сказал ему что-то неразборчивое и указал на тарелку с едой, а затем вышел из палатки на солнечный свет. В полутьме палатки Шеа прищурился, рассеянно глядя на серое сияние за пологом палатки, обозначающее начало нового северного дня. С легким удивлением осознав, что он больше не связан кожаными ремнями, он с силой растер запястья и лодыжки, восстанавливая ток крови, и быстро съел приготовленный завтрак.

Вокруг его палатки, судя по всему, царило оживление; утренний воздух наполняли голоса и крики троллей, торопливо бегающих по лагерю. Юноша закончил свой завтрак и уже решился рискнуть выглянуть наружу, когда закрытый полог палатки вдруг резко отбросили в сторону. Внутрь шагнул приземистый тролль-стражник и жестом велел Шеа идти с ним. Крепко стискивая одной рукой ткань своей туники, чтобы ощутить под ней успокаивающую округлость Эльфийских камней, юноша неохотно последовал за ним.

Эскорт троллей повел его через обширный лагерь, состоящий из всевозможных палаток и каменных хижин, сооруженных на широком утесе, окруженном цепью низких скальных хребтов. Взглянув на далекий горизонт, он понял, что утес расположен высоко над теми голыми равнинами, которые они пересекли прошлой ночью. Лагерь казался совершенно пустынным, голоса, которые раньше слышал в палатке Шеа, стихли. Ночные костры превратились в груды углей, все палатки и хижины были пусты. Испуганного пленника внезапно пронзил ледяной удар — ему показалось, что его ведут на казнь. Ни Панамона, ни Кельцета нигде не было видно. Флик, Менион Лих и остальные его друзья были сейчас где-то на Юге и не догадывались о его судьбе. Он остался один и готовился к смерти. Страх настолько сковал его, что он даже не помышлял о бегстве. Он, как кукла, шагал за ведущими его троллями, петляющими по безмолвному лагерю. Прямо впереди высился небольшой вал, отмечающий границу поселения; вскоре они оставили позади палатки и хижины и оказались на широкой открытой площадке. Шеа в изумлении огляделся вокруг.