Контакты особого рода - Василий Головачёв

— Извини, что я в таком виде… впервые в жизни… но больше этого не повторится. Веришь?

— Верю, — тихо сказала девушка, искоса посмотрев на замолчавших родных Ромашина.

Кузьма обернулся к ним, оценил их взгляды, кивнул.

— Мама, бабуля, это Катя…

— Мы уже познакомились, — хмыкнула Дениз.

— Я вам не говорил, хотя собирался… в общем, я не живу с Алей. Катя стала мне…

— Мы понимаем.

— Вы не понимаете, — упрямо мотнул он головой. — Я собираюсь взять ее в жены, если только она согласится. — Кузьма глянул на Катю, явно обескураженную его заявлением. — Ты согласишься?

Катя покраснела, беспомощно посмотрела на Хасида, и тот пришел ей на помощь:

— Согласится, согласится, только не надо торопиться, гнать лошадей, всему свое время. Ты еще сам ни в чем не уверен. Знаете что, дорогие дамы, у меня с собой есть бутылочка шампанского, может быть, хватим по глоточку за встречу? Или за успех безнадежного дела, если хотите. Потом и за меня выпьем, мне уже тридцать стукнуло.

— У тебя же день рождения в январе, — озадаченно посмотрел на друга Кузьма.

Дениз фыркнула. Аларика мягко рассмеялась. За ней засмеялись остальные. Хасид подмигнул Кузьме, сбегал к флейту и принес бутылку «Абрау-Дюрсо». В бунгало отыскались чашки и стаканы, шипучий напиток разлили по разной формы сосудам, чокнулись, Дениз произнесла два слова: «За знакомство!» — посмотрев при этом на Катю, и все отпили по глотку, оценивая вкус вина.

— А теперь предлагаю всем поехать к нам в гости, — сказала Аларика. — Я приготовлю домашний торт, расстегаи, посидим и дождемся деда, Филипп обещал быть сегодня пораньше.

— Нет, бабуля, — нахмурился Кузьма, проведя пальцем по щетине на подбородке. — То есть я не против, но не сегодня. Спасибо вам за то, что примчались меня спасать по просьбе этого типа, однако, на мой взгляд, я не нуждаюсь в спасении…

Он помолчал, опустив глаза, с усилием заставляя себя сделать признание, и продолжил более твердым тоном, глянув на мать, бабушку и Катю:

— Не буду врать, я бы не справился с собой, если бы не вы… ну, или справился бы гораздо медленнее. В общем, простите за слабость. А сейчас оставьте меня одного на часок, мне нужно привести себя в порядок. Обещаю исправиться и никогда вас не разочаровывать.

Женщины переглянулись.

— Ты действительно хочешь побыть один, сынок? — спросила Дениз.

— Да, мама, — выдержал он ее испытывающий взгляд. — Не волнуйся, все будет хорошо.

— Что ж, твоя воля. Пойдем, бабушка? — повернулась она к Аларике. — Он справится. — Дениз пошла к выходу, оглянулась на Катю. — Вы с нами, Катюша?

Катя очнулась, заторопилась к двери, но Кузьма вдруг догнал ее, поцеловал, затем обнял одной рукой, второй притянул к себе мать, проговорил тихо: «Вы так похожи!» — и отпустил. Отступил назад.

— Ждите, я скоро вернусь, и мы побеседуем.

Женщины вышли.

— Я их провожу, — индифферентным тоном сказал Хасид.

Кузьма усмехнулся, но беззлобно, с грустью.

— Дипломат хренов… дал ты мне урок, однако… конечно, проводи и возвращайся. Только бутылку оставь. И не смотри на меня укоризненно, через час я буду как огурчик.

Хасид протянул ему бутылку шампанского, пошел к двери.

— Слушай, — сказал ему в спину Кузьма с какой-то виноватой нерешительностью. — Как ты думаешь…

Хасид оглянулся.

— Как ты думаешь, — продолжал Кузьма, — они подружатся?

Хасид понял, что речь идет о взаимоотношениях матери и Кати. Уверенно ответил:

— Непременно! — И добавил: — Если только объект их обожания будет вести себя умней, чем сегодня.

Безопасник вышел.

Кузьма проводил его задумчивым взглядом, налил в стакан вина, поднес ко рту, но пить не стал. Передумал. Проговорил вслух:

— Интересно, кто сказал: не борись с собой, все равно проиграешь?

Внезапно бугристая, сложенная из крупных камней стена бунгало превратилась в гладкое зеркало, карикатурно отразившее интерьер комнаты и человека в ней. Кузьма вздрогнул, разглядывая свое кривое отражение, потом вдруг по какому-то наитию швырнул в это зеркало стакан с шампанским. Тот беззвучно нырнул в стену, исчез, по зеркальной поверхности пробежала волна блеска, словно круговая волна по воде, и тотчас же изображение Ромашина обрело самостоятельность, шагнуло вперед… и вышло в комнату со стаканом в руке!

— Привет, — сказал совершенно реальный с виду, живой Ромашин-два. — Что это ты посудой бросаешься? Да еще с вином. — Он отпил глоток, прищелкнул языком. — Отличное шампанское!

— «Абрау-Дюрсо», — выговорил Кузьма пересохшими губами, настраивая себя на всякий случай на военные действия. — Кто вы?

— Кузьма Ромашин, — с улыбкой ответил незнакомец. — Ну, или, если быть точным, твой двойник.

— Откуда?

— Оттуда, — кивнул на «зеркало» Ромашин-два. — Мы долго искали момент встречи, пока ты сам не помог нам.

— Кто это — мы?

— Скажем, ваши далекие потомки. Из будущего.

— Наблюдатель?

— Наблюдатель — не совсем удачное название феномена «зеркал», но в общем-то, нас действительно можно назвать наблюдателями. Хотя наша цель в другом.

— В чем? В гашении звезд, уничтожении цивилизаций?

— Конечно, нет. Мы хотим только заставить вас, наших предков, действовать разумнее, осторожнее, ответственнее. Уничтожение цивилизации означало бы для нас уничтожение самих себя. Это цель того, кого вы называете Дьяволом. Хотя в каком-то смысле он тоже ваш потомок.

— Ты хочешь сказать, что Наблюдатель и Дьявол — братья?!

— Я же говорю — в каком-то смысле. В далеком будущем человечество войдет в Галактическую, а потом и в Интергалактическую семью цивилизаций, большинство которых представляют собой негуманоидные расы. Изменится все, в том числе физический облик носителя разума. Но я представляю тех, кто по возможности сохранил что-то человеческое, а Дьявол…

— Понятно, он — из негуманов.

— В действительности положение гораздо сложней, чем ты думаешь. Но «сферозеркала» между тем придется уничтожать, тут мы вам помочь бессильны.

— Зачем же вы запускаете «зеркала»?

— Это совсем другое дело. Мы не только повернули время на миллиарды лет назад, то есть для вас — вперед, но и ушли в «левоматериальный» мир.

— Зеркальный…

— Зеркальная материя, отрицательные массы, отрицательная энергия, ну и так далее.

Кузьма очнулся, вспомнил о рации в ухе, хотел было вызвать Хасида, но гость предупредил его желание.

— Не спеши звать на помощь, — сказал он серьезно. — Я пришел только поговорить.