Джура - Георгий Тушкан

— Разрежь, разрежь скорее! — охрипшим от волнения голосом закричал Саид и протянул руку Джуре.

Джура без колебания поднял нож, прижал палец Саида к камню и рассек его ножом. Хлынула кровь. Саид посерел: боль была нестерпимая.

Джура верил, что сочившаяся кровь очистит рану от яда. Кровь падала на горячий песок, пенилась и свертывалась. Через минуту Джура крепко перетянул Саиду руку выше локтя и только после этого перевязал ему палец. Повязка сразу окрасилась кровью. Саид со стоном упал на песок и скорчился.

— Я умер, я умер! — кричал он. — Но и тебе, Джура, не жить!

Саид порывался схватить винтовку, но Джура наступил на неё ногой. Саид здоровой рукой выхватил револьвер, но Джура ударил по руке Саида, и револьвер отлетел в сторону. Джура думал, что Саид сошел с ума, и не сердился на него. Но вдруг услышал шепот Саида.

— Я ненавижу тебя, ненавижу! — быстро говорил Саид, как будто боясь, что не успеет сказать всего. — Я скажу тебе слово… и оно будет всю жизнь сосать твое сердце. Чжао не виноват. Это ты позволил мне убить Чжао из твоего револьвера. Ты сам этого хотел!

— Ты мне назло это говоришь! — закричал Джура.

— Нет, клянусь, я не вру!.. Я все, все скажу тебе… Я продал тебя, Джура. Я хотел сейчас засыпать тебе глаза песком, отрезать твою голову и продать её Тагаю… Не смотри на меня так, закрой глаза… Я и Тэке боялся. Ох, я умер, умер!

— Говори! — бросился к нему Джура и сжал горло Саиду, но потом опомнился. — Нет, ты так не умрешь! — гневно сказал он, подбежал к реке, зачерпнул в шапку воды и дал напиться Саиду. — Ты должен жить, так просто я не дам тебе умереть! — Он схватил укушенный змеей палец Саида и стал высасывать кровь. — Ты врал о Чжао? Врал?… Скажи мне, что врал! — просил Джура. — Ведь у него в шапке был яд?

— Нет, нет, — прошептал Саид. — Это я выпустил Тагая… отравил воду, завел отряд в засаду. Я вложил яд в шапку Чжао, а ты, щенок, ты поверил. Я все время предупреждал басмачей об опасности и уводил вас в сторону от них… Я тебя ненавижу!.. Ты молод, и тебя все уважают. Я много прожил, и никто не говорит обо мне хорошо. Для меня вся жизнь в золоте… У тебя его нет, а ты счастлив. Я тебе ненавижу, мальчишка! Я умру, а ты будешь жить.

— Мы, мы… будем судить тебя, ядовитая собака! — отрывисто говорил Джура. — Ты не умрешь так просто!

Губы Джуры были в крови, он все ещё высасывал кровь из пальца Саида и выплевывал её, не замечая, что тот умолк. Только когда подбежавший Тэке ткнул его носом в бок, он оглянулся и увидел, что Саид уже мертв.

Что скажет Козубай, когда узнает обо всем, и что Джура может сказать в свое оправдание? Гордый Джура страдал. И в эти тяжелые минуты он вспомнил мудрые слова Козубая о жизни, о долге, о борьбе.

Джура теперь окончательно убедился, что нельзя думать только о себе и верить только своим ощущениям. Есть люди, которые понимают гораздо больше, чем он, потому что они учились. Они смотрят на жизнь гораздо шире, потому что думают сразу о пользе многих. В эти несколько мгновений Джура вспомнил все свои ошибки и свои заблуждения. Он дал себе клятву теперь заботиться и о других людях, подавляя собственные желания, или стремиться делать так, чтобы желания его совпадали с желаниями других людей. Таг подвел к Джуре коня, но конь храпел и пятился.

— Что с ним? — спросил Таг, кивая на труп Саида. — Я слышал выстрелы и думал — беда.

— Подох, — хрипло ответил Джура. — Подох, как собака!.. Слушай меня, Таг, хорошо слушай! Ты много видел и слышал, так знай же: Саид предатель, сам перед смертью все сказал. Это он выпустил Тагая, отравил воду в крепости. Это он нас завел в засаду, хотел продать мою голову. Это он, чтобы было легче справиться со мной, застрелил Чжао. А теперь смотри: змея укусила змею. Это меня спасло. Все расскажи Козубаю.

— Я знал, я чувствовал, что Саид не наш. Он — как лисица, он… — скороговоркой начал Таг, но повелительный жест Джуры заставил его замолчать.

Джура быстро зашагал туда, где лежал Чжао. Если и были сомнения у Джуры, жив ли Чжао, то теперь, посмотрев на неподвижного Чжао, он уже не сомневался. И застонал Джура. Он не знал, какую муку себе придумать, чтобы искупить ошибку. Но мог ли он стоять в нерешительности, когда враги с каждым мгновением отдалялись?

— Исполни мою просьбу, Таг: возьми Чжао на коня и отвези в крепость. Пусть Козубай речь говорит, пусть мимо несут флаги, пусть все джигиты добротряда и пограничники стреляют вверх… Пусть его похоронят как героя… — Джура помолчал. — Козубаю скажи: поехал Джура за Балбаком и привезет его живым или мертвым. А если я не вернусь, пусть меня Козубай не ругает. Он был мне как отец, и ему последнее мое слово. Догонишь джигитов, скажи Осману, пусть гонится за басмачами… Прощай!

Джура снял с Саида сумку с патронами и повесил через плечо. Взял кусок вяленого мяса из сумки и завернул в пояс. Затем он вскочил на коня и свистнул.

У берега реки конь испуганно попятился. Джура снова направил его в реку. Таг видел, как Джура исчез в волнах, а спустя некоторое время вылез на другой берег без коня, но с винтовкой. Таг заплакал, несколько раз горестно вздохнул и тихо побрел на гору.

V

Напрямик через высочайшие горы и вечные снега, где никогда не ступала ещё нога человека, по Крыше Мира шел Джура, чтобы перерезать путь имаму Балбаку.

Ветры продували изорванный коричневый халат из грубой верблюжьей шерсти, подшитой ватой, и такие же штаны, леденя тело сквозь прорехи. Порванные ичиги, обмотанные сыромятной шкурой, смерзлись, как камень, и жали ноги. Баранья мохнатая шапка, надвинутая на глаза, с пучком волос, срезанных у Тэке, защищала глаза от солнца. Мороз обжигал сквозь вырез в халате обнаженную грудь.

Ровно год назад Джура преследовал в горах Чиря и Безносого. Теперь опять он гонится за басмачами. Но тогда его направляла ненависть к своим мучителям и любовь к Зейнеб, а сейчас он гонится за человеком, которого видел мельком, гонится потому, что так нужно для блага народа. Уже не личное чувство, а долг направляет его по следам врага, и он, Джура, будет преследовать его во что бы то ни стало. Он сделал много ошибок, но он загладит их и станет настоящим членом рода большевиков…

Джура голодал. Будь у него патроны, он мог бы пристрелить архара или киика, но Джура давно обнаружил, что у него остался только один патрон в винтовке. Сумку с патронами сорвало водой при переправе.

Только один патрон! Но разве надо на имама Балбака больше одного патрона при хорошем выстреле? А хороший выстрел можно сделать только из засады. И Джура шел по следам Балбака не по ущельям, а лез через горы, напрямик, надеясь опередить Балбака. Джура знал, в какой стороне течет река Бартанг, он много слышал о ней от Козубая. Юрий говорил и о ней, и о Сарезском озере. Но Джура хорошо знал коварство гор и поэтому беспокоился, чтобы горы не запутали его и ему не пришлось из за Тэке выбирать путь полегче, а значит, подлиннее.