Стальная империя Круппов. История легендарной оружейной династии - Уильям Манчестер

Несмотря на страсть Густава вникать во все детали, управиться со всем этим он не мог. Подобно президенту Соединенных Штатов, у него была конституция («Общие положения» 1872 года), штат специальных ассистентов (наблюдательный совет), кабинет министров (правление), субкабинет (прежняя прокура, или доверенные лица) и конгресс (Берта). Он редко ездил в Берлин, за исключением визитов к фюреру. Соответственно, и круг гостей виллы «Хюгель» был ограничен: Гитлер, Муссолини, несколько японцев, нацисты высокого ранга и некоторые избранные генералы и адмиралы. Крупп был настолько близок к создателям и разрушителям репутаций, что офицер, получивший свое первое приглашение посетить Эссен, мог быть уверен, что его ожидает продвижение и важная миссия. Присутствие Круппа на любой церемонии национал-социалистов автоматически придавало ей определенный статус, и, как всякому исполнительному директору, ему приходилось думать о том, чтобы не унизиться до чего-нибудь не достойного его персоны. Тут приобретенный на прусской гражданской службе опыт был неоценим. Он посылал эмиссаров, и о важности той или иной группы можно судить по влиятельности крупповского директора, занимающего место Густава во главе стола.

Осенью 1938 года ожидалось, что комиссар четырехлетнего плана выступит на конференции металлургических магнатов в Дюссельдорфе. Каким бы ни было расписание, принцу-консорту пришлось бы присутствовать. Звезда Геринга, и без того взошедшая высоко, начала взмывать еще выше; за последние несколько месяцев он был произведен в фельдмаршалы и назначен экономическим диктатором рейха. Затем, в последний момент, он направил свои сожаления на встречу, и Крупп, естественно, тоже направил свои. Все же она обещала стать важным событием. Подопечные нашего Германа должны были пересмотреть последние экономические достижения в фатерланде. 4 ноября промышленники собрались в атмосфере сердечности и эйфории. Докладчики сообщили им, что они хорошо поработали, но они и так об этом знали. Они были главными получателями выгоды от гонки вооружений. Их бухгалтеры били все рекорды. За текущий год магнаты получили чистоганом и положили в банки 5 миллиардов марок (только 2 миллиарда лежало в сберегательных банках Германии), и со времени их последнего годового собрания у Круппа удвоились заказы на вооружение в книгах регистрации. Горизонт продолжал очищаться: в будущем на заводах не только прекратятся забастовки; руководители четырехлетнего плана закрепили зависимость наемных работников, учредив трудовую повинность. Рабочие должны были трудиться там, куда их поставят. Прогулы быстро пресекались штрафами и тюремным заключением.

При всем этом блеске и веселье в Дюссельдорфе была одна диссонирующая нота. Густава представляли двое его самых надежных лейтенантов, но наблюдательные бароны заметили, что каждый прибыл в своем черном лимузине и во время мероприятия они игнорировали друг друга. Одним из них был Альфрид, завершивший свое обучение и теперь полноправный член крупповского правления. Другой – широколицый пятидесятилетний промышленный гений по имени Эвальд Оскар Людвиг Лезер, внешне поразительно похожий на Геринга. Лезер работал в фирме чуть больше года, но уже был известен по всей Рурской области как самый одаренный управленец со времен Ганса Йенке, ушедшего после самоубийства Фрица Круппа. Он был директором девяти компаний концерна и управляющим десяти филиалов.

Окружающие полагали, что напряженность между этими двумя людьми возникла из баронской вражды, борьбы за власть, которую уже не под силу было сдержать стареющему Густаву. Отчасти это было правдой. Альфрид оставался наследником Берты, но он был в горе. Мать категорически возражала против его женитьбы на разведенной. Фактически существовала большая вероятность остаться без наследства, а в таком случае энергичный Лезер, вероятно, стал бы преемником Густава. Но два делегата Круппа на дюссельдорфской конференции в любом случае были бы на ножах. Между ними что-то стояло. Альфрид не мог точно сказать что. Позднее, в письменных показаниях под присягой для американских следователей, он объяснял: «Я лично не мог оказывать давление на Лезера в силу своей молодости, и я, вероятно, не понимал его предпринимательскую политику тогда – до 1941 года, когда она развернулась во всю ширь… Я понял, что в отделах Лезера старые крупповские традиции в значительной мере уже утрачены. Позиция Лезера у Круппа была чрезвычайно сильной. Как в фирме, так и за ее пределами его считали верным представителем Круппа».

Эти личности отличались друг от друга гораздо больше. Альфрид и Лезер были управленцами с противоположными убеждениями и характерами, и эти различия привели более старшего на опасную тропу. Альфрид не знал об этом. Он многое бы отдал за информацию, так как это разрешило бы проблему; знай он хоть что-то, он мог бы устранить соперника. Парадоксально, но Лезеру мешало именно то, что он пришел к Густаву на работу. Стареющий Крупп, зная, что его жена сгустила тучи над перспективами своего сына, подыскивал бизнесмена с выдающимся талантом. В 1937 году ему представили Карла Герделера в саксонском имении Тило. Тот произвел на него огромное впечатление, и он попросил Герделера вступить в фирму. Следствием этого стала неловкая ситуация: фюрер наложил вето на его кандидатуру. Он не дал никаких объяснений, хотя имел ярчайшее: Герделер только что уволился с поста мэра Лейпцига в знак протеста против того, что нацисты обрызгали краской статую Мендельсона.

Когда Крупп, заикаясь, пробормотал, что снимает свое предложение, Герделер учтиво сказал, чтобы он забыл об этом. У него все равно другие планы. Если бы он стал вдаваться в подробности, Густав, преданный нацистам, был бы вынужден донести на него. Бывший мэр намеревался посетить Англию, Францию и Америку, чтобы призвать лидеров этих стран бороться с гитлеризмом. После переворота он сам станет германским премьер-министром. Таково было начало этой странной интриги, которая достигнет своей кульминации через шесть лет при попытке покушения на жизнь фюрера. Заговор уже был тщательно продуман и предполагал теневой кабинет. Но Крупп, ничего не подозревая и чувствуя себя обязанным человеку, которого беспардонный фюрер сделал объектом унижения, продолжал извиняться. Он даже просил его совета в поиске многообещающих кадров в сфере управления. Герделер назвал ему имя – Эвальд Лезер, который был его бургомистром, когда он сам был обер-бургомистром. Крупп встретился с Лезером и подпал под его обаяние, а Гитлер пропустил эту кандидатуру. Упущение можно было понять. Никто, кроме человека, который рекомендовал его Густаву, не знал, что Лезер является ключевой фигурой в теневом кабинете, который будет сформирован, когда фюрера устранят. Он не изменил своих взглядов после того, как приехал в Эссен. Ярчайшая звезда в созвездии крупповских директоров, угроза будущему Альфрида, этот человек стал таким противником системы, каким трудно представить себе немца в 1930-е годы, и фактически был готов к заговору с целью убийства самого Гитлера.