Вавилонский голландец - Макс Фрай

– Да нет. Я не всегда был таким… энергичным. Просто долго мотались здесь, в Америке. Контракты по полгода, маленькие деньги. Она просто устала. Ей дом хотелось, сад. И чтобы в доме было много всего, разного.

– Все женщины хотят дом, это понятно, – Анна наконец-то соизволила взглянуть на него. – Но сейчас же у тебя все в порядке? Ты же ушел из науки на совсем другие деньги?

– Сейчас – да. Видимо, это оказалось поздно. Терпение кончилось или еще что-то.

– Иссякло вещество любви… А ты, значит, был кондиционным мужем без злокачественного кобеляжа? – она смотрела с интересом и недоверием.

– Ну да. И что мы об этом заговорили? Да ну его все на фиг! – он отогнал нарочито грубым словом знакомую подступившую боль.

– Эт точно! Поскачем воон туда, где лес подступает к воде? Там маленькая полянка! Кто последний – обезьяна! – с этими словами Анна стегнула свою Стар и довольно уверенно порысила вперед.

Поляна прогрелась солнцем насквозь и звенела шмелями. Неброские северные цветы и травы торопились отцвести, пока не подступила осень. А Река, Река царила и здесь. Она была в каждом ракурсе, в каждом случайно брошенном взгляде. Анна остановила лошадь у самой кромки, там, где низкая осока плавно уходила в воду. Александр воспользовался остановкой и принялся фотографировать все подряд. Прежде всего Анну. Это было так красиво: тонкая наездница с прямой как струна спиной на фоне серой неторопливой воды.

– Смотри! Корабль! Какой огромный! – Анна показывала на какое-то грузовое судно, действительно очень большое. – Я люблю корабли. Правда здесь райское место?

– Ну, я бы предпочел для рая что-нибудь без такой длинной зимы… Поедем дальше?

Они опять пустили лошадей шагом. Торопиться никуда не хотелось.

– Да, ты прав. У каждого свой личный рай. – Анна щурилась на солнце, казалось, что она вот-вот замурлычет, как кошка. – Мне вот ближе всего рай Питера Гринуэя.

– И каков его рай?

– Он как-то сказал, что его рай – это диван в библиотеке окнами в сад. Но вот мне бы еще хотелось, чтобы сад был на берегу, где бы можно было погружаться с аквалангом. Представляешь, причал за садом, а там лодочка с баллонами и снаряжением! – Анна мечтательно повела угловатыми плечиками.

– Ага. Хорошо было бы, если бы твой рай в библиотеке еще и плыл. Чтобы погружаться можно было в разных местах, – Александр рассмеялся. Такая модель рая ему нравилась. Пожалуй, он и сам бы от такого не отказался.

Анна остановила лошадь, взглянула на него серьезно.

– Да, ты прав. Почему бы нет? Нужен корабль, полный книг. Корабль-библиотека, который будет плыть от острова к острову. Местные жители будут пользоваться читальными залами корабля – на островах ведь мало библиотек, а мы… Лично я буду в свободное время гулять и погружаться с аквалангом.

– Видишь, как ты здорово все придумала. Возьмешь меня в свой рай? Я тоже хочу библиотеку. И риф. Осталось всего чуть-чуть: умереть – и мы свободны!

Анна стеганула лошадь, и некоторое время они ехали в молчании.

– Ну зачем же умирать, – у нее как-то странно сел голос, словно ее мучила жажда. – Представь, если такой корабль-библиотека существует? Конечно, там, на борту, не бездельные обитатели рая. Они работают. Библиотекарями, хранителями… В конце концов, там есть команда. У тебя вода осталась в бутылочке?

Александр протянул ей бутылку, уже успевшую нагреться. Анна отпила немного, аккуратно завернула крышечку. Взглянула исподлобья. Александр ждал продолжения. Его позабавила картинка, которую она, походя, ему нарисовала.

– Ну так вот… – Анна продолжила уже спокойным, обычным своим голосом. – И они плывут от острова к острову, везут книги. На всех языках побережий: английском, испанском, португальском, французском, голландском… И там работают люди, которые преданы своему делу. Это ведь непросто – такая вселенская бездомность.

– Ну да, – Александр решил внести посильную лепту в забавный разговор. – Опять-таки зарплата, наверное, невелика.

– Ну, в общем, да. И зарплата. – Анна замолчала.

– Как жаль, что мы не живем в дивном мире, где ходят такие корабли! А то бы я первый туда побежал записываться!

– Правда? Ты бы правда хотел там работать? Правда-правда?

– Ну конечно, милая.

– А почему ты думаешь, что это все выдумка? Может, он все-таки существует? – в ее голосе слышалась странная напряженность.

– Ну Анна, помилуй. Ты понимаешь, что значит оснастить такой корабль? Нужны специальные помещения, контролируемая влажность… Это все стоит денег. Ну и кто даст денег? Кто будет платить библиотекарям и хранителям? Это прекрасная сказка, ты здорово это придумала, но нельзя же серьезно об этом говорить, ты сама это понимаешь.

– Ну почему же? Какой-нибудь сумасшедший миллиардер вполне мог бы иметь такую прихоть.

– Последний сумасшедший миллиардер изобрел динамит и учредил премию имени себя. С тех пор миллиардеры поскучнели и вошли в разум, – Александр улыбался, глядя на Анну. Она была такая смешная и милая, когда страстно отстаивала только что выдуманную утопию.

– Ну и пожалуйста, – Анна упрямо дернула плечом. – Если ты не хочешь верить… – Она лихо присвистнула, пустила свою Стар в галоп и с криком «догоняй!» ускакала в сторону фермы. И правда, пора было возвращаться.

Александр сидел в кресле и неспешно потягивал коньяк. Анна вертелась перед зеркалом. Приближался вечер, особых планов не было, но и в номере сидеть глупо. Правда, – тут Александр улыбнулся своим мыслям, – бывали у него в жизни ситуации, когда он с очередной дамой так и не выбирался из гостиницы. Поехал, помнится, однажды на лыжах покататься, до горы добрался только в последний день… Ну а что такого – ну хотят девушки отдохнуть от души. Обычное дело.

Но Анна была явно не настроена валяться в постели весь вечер напролет.

– Так, стильно, но демократично. – Она вертелась перед зеркалом в длинной зеленой юбке с какими-то явно вручную сделанными разводами и в песочного цвета узком, приталенном жакете. – Но ты знаешь, дорогой мой, у меня жутко болит попа!

– Да, мы нынче настрадались. И куда мы двинем сейчас, с задницами, отбитыми дикими лошадьми? Есть ли у нас план, мистер Фикс?

– Конечно есть, у нас всегда есть план! Строгий и определенный! Мы идем заблуждаться и случайно приключаться. Все, что произойдет сегодня, – чистейшая случайность. – Анна покивала своему отражению. Повертелась еще немного, показала зеркалу язык, скорчила рожицу, осталась довольной.

– Чистая случайность? Это ты называешь строгим планом?

– Конечно! Ведь какая-нибудь случайность обязательно приключится, так что наш план обречен на успех. Только я сначала бы поужинала. Пойдем к китайцам?