Незримый фронт. Сага о разведчиках - Андрей Юрьевич Ведяев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
7-е Управление к тому времени возглавил генерал-лейтенант Алексей Дмитриевич Бесчастнов. Возможно, Юрий Владимирович вспомнил, как в ноябре 1956 года в Венгрии Алексей Дмитриевич пришел к нему на доклад и сел напротив — и тут же раздался звон разбитого стекла и два удара в стенку. Оказалось, стрелял снайпер. Позицию он выбрал на чердаке дома напротив, но — оба раза промахнулся: пули ушли выше от цели на 5 сантиметров… По словам Губернаторова, вскоре он получил указание совместно с Бесчастновым подобрать нового начальника Группы «А», и уже вместе с ним подумать о ее численности, а также о новой программе подготовки спецназовцев. «Я потратил почти месяц на поиск подходящей кандидатуры, — вспоминал Николай Владимирович Губернаторов, — и выбрал начальника отделения наружной разведки. Это был умный кряжистый богатырь по имени Геннадий Николаевич Зайцев. Его я представил Малыгину, а тот — Андропову. По всем показателям (кроме фамилии!) Зайцев удовлетворил высокое начальство. И я радовался, когда позднее за успешно проведенные операции по освобождению заложников из захваченного террористами самолета, а потом автобуса, и проявленное при этом мужество, ему присвоили высокое звание Героя Советского Союза».
Сам Геннадий Николаевич вспоминает: «В связи с изменением статуса подразделения меня вызвал к себе начальник 7-го Управления генерал Бесчастнов и сообщил, что речь идет о моем назначении командиром Группы “А”. Я, признаюсь как на духу, отказался. На что Алексей Дмитриевич сказал: “Ты военный человек. Издали бы приказ — и вопрос решен, иди выполняй. Я тебя спрашиваю о другом: берешься ли ты за это дело или нет? Больше мне ничего от тебя не требуется”… Так состоялось мое назначение командиром Группы “Альфа”… Подразделение быстро росло — семьдесят человек, сто человек. В него вливались новые силы. Особенно после потерь, которые мы понесли в Афганистане во время штурма дворца Амина».
В этом знаменитом штурме 27 декабря 1979 года принимали участие две группы КГБ СССР. Одна из них, под названием «Гром», была сформирована на базе «Альфы», а другая, «Зенит» — на базе КУОС. За этой на первый взгляд неброской аббревиатурой скрывался сверхсекретный объект КГБ в Балашихе, где еще с 1930-х годов готовили диверсионный спецназ госбезопасности на случай войны или особого положения. Дело в том, что для решения задач, стоящих перед госбезопасностью в военный период, требуются люди совершенно особого склада, сочетающие в себе качества разведчика-нелегала и спецназовца. Они должны уметь не только уничтожить пусковую ракетную установку противника, угнать подводную лодку или похитить высокопоставленного чиновника, но и с помощью агентуры проникнуть на его военные и промышленные объекты, парализовать их деятельность, вывести из строя коммуникации, создать очаги сопротивления и партизанские отряды. Первым опытом подобных формирований была Особая группа при наркоме внутренних дел Лаврентии Павловиче Берии, созданная в первые дни войны. Руководил ей старший майор госбезопасности Павел Анатольевич Судоплатов. В его оперативном подчинении была сформирована Отдельная мотострелковая бригада особого назначения (ОМСБОН), из состава которой за линию фронта направлялись разведывательно-диверсионный группы. Этот опыт был вновь востребован с приходом к руководству КГБ СССР Юрия Владимировича Андропова. 19 марта 1969 года прошло организационное оформление Курсов усовершенствования офицерского состава (КУОС). При желании эту аббревиатуру можно расшифровать и как «КУзница ОперСостава». КУОС были развёрнуты на территории бывшей Школы особого назначения (ШОН) в Балашихе на базе Высшей школы КГБ СССР. Одновременно они находились в оперативном подчинении руководства внешней разведки ПГУ КГБ СССР и составляли его спецрезерв, причем в территориальных управлениях КГБ СССР о прохождении их сотрудниками куосовских наук знали лишь начальники управлений и их замы по кадрам. Для всех остальных оперативник, уже обладавший опытом агентурной работы и знанием иностранных языков, находился в командировке. А он тем временем в течение семи месяцев получал специальную физическую, огневую, воздушно-десантную и горную подготовку, изучал специальную тактику, минно-взрывное дело, топографию и опыт партизанской борьбы. Подготовку спецрезервистов вели люди, имевшие опыт агентурно-оперативной и диверсионной работы, полученный в годы Великой Отечественной войны, такие как «дедушка спецназа» Илья Григорьевич Старинов и «майор Вихрь» Алексей Николаевич Ботян.
Начальником курсов и легендой уже при жизни стал полковник Григорий Иванович Бояринов. Как впоследствии выразился директор ФСБ России, генерал армии Николай Дмитриевич Ковалев: «Бояринов — это наша икона». Дело в том, что Григорий Иванович буквально жил курсами, лично выстраивал весь учебный процесс и постоянно находился в гуще событий. А поскольку среди слушателей были представители всех других подразделений КГБ, то его в органах знали почти все. И не просто знали, а шли за ним — как это показала его последняя атака в Кабуле 27 декабря 1979 года.
Мой отец хорошо знал Григория Ивановича по Высшей школе КГБ и был руководителем у Якова Фёдоровича Семёнова, командовавшего при штурме дворца Амина спецгруппой КУОС «Зенит». К сожалению, в прошлом году Якова Фёдоровича не стало, но мы поддерживаем связь с его семьей. Кроме того, мы дружим с сыном Григория Ивановича Бояринова — Андреем Бояриновым, ну и, конечно, с Сергеем Александровичем Головым, который вскоре после штурма дворца Амина был назначен начальником КУОС вместо погибшего Григория Ивановича Бояринова и оставался на этом посту последние десять лет вплоть до 1993 года, когда по распоряжению Ельцина курсы были ликвидированы.
Все эти долгие годы эти люди были настолько засекречены, что и сегодня рассказать о них представляется весьма сложной задачей. Но сделать это нужно, поскольку это такие же национальные герои, как Стаханов или Гагарин.
Родился Григорий Иванович Бояринов 15 ноября 1922 года в селе Сукромля Смоленской области на самой границе с Брянской областью. До Брянска там примерно 60 км. Бояриновы жили здесь с давних времен, несколько столетий, и были смолокурами. Места здесь былинные — на левом берегу реки Вороницы находится большая курганная группа из 97 насыпей, южнее — ещё одна из 100 курганов. Отец Иван Лукьянович был участником Первой мировой войны, имел крест за храбрость, в Гражданскую воевал у Будённого, затем стал председателем колхоза. В начале 1930-х годов семья переезжает
