PASSIONARIUM. Теория пассионарности и этногенеза (сборник) - Лев Гумилев

Графов собрали со всех германских племен, собрали со всех уцелевших от Рима галло-римлян, приглашали посторонних, кого можно; если попадались какие-нибудь пленные хорошие – то и их. Арабам, например, когда брали в плен, предлагали креститься и зачисляли в «товарищи». Почему? Потому что людей мало. Но из этого кавардака ничего не получилось, потому что этнос – это не просто социально организуемая единица. Социально ее нельзя организовать, она должна еще иметь и свои природные формы.

Французы и немцы

Карл Великий умер в 814 г., а при его сыне Людовике Благочестивом начались распри, которые закончились к 841 г. полным развалом империи. По какому принципу она разделилась? По территориальному.

Западная часть, которая сейчас составляет большую часть территории Франции, была романоязычна. Там говорили на испорченной латыни, которую мы сейчас считаем французским языком. Восточная часть была германоязычна: там говорили на разных немецких наречиях, одно из которых мы сейчас изучаем в школе. Немцы понимали друг друга с пятого на десятое. Будущие французы понимали друг друга легче. Но самое главное, что те и другие составляли два крыла одной империи и терпеть не могли друг друга. Германцы говорили, что, мол, мы храбрые богатыри-завоеватели; ну там читать, писать мы, конечно, не умеем, но зачем это настоящим мужчинам и тем более красивым женщинам. Мужчины должны воевать, а женщины – рожать как можно больше детей и воспитывать их, потому что воевать придется долго и все равно большую часть перебьют. В этом они видели смысл своей жизни, а кроме того, напивались часто и много.

А западные сохранили остатки римской культуры и говорили: «Ну что с этими охламонами разговаривать, дикий же народ, храбрость у них, конечно, есть, но ведь и мы не лыком шиты, и вообще неприятно даже с ними одним воздухом дышать. То ли дело я приду к своей матроне, поговорю с ней о Сидонии Аполлинарии или о Лукиане, а если даже я ничего этого не знаю, то все равно у меня дедушка это знал (как многие у нас сейчас говорят: „Я французского языка не знаю, но вот бабушка знала хорошо”, а они примерно также говорили про латынь). И вообще, ну как можно жить с немцами?»

А посредине, между Роной, Рейном и Альпами, поселилось третье племя, совершенно ни на кого не похожее, – бургунды – были самые культурные из всех германских племен. Они были очень высокие, рыжебородые, бород не стригли, волосы тоже носили довольно густые и выпить были не прочь, но притом были очень добродушны и способны к наукам, то есть были они германцами, хлебнувшими древнеримской культуры. Кроме того, они были ариане (это одно из ответвлений раннехристианской церкви) и поэтому выделялись среди прочих. Их потом заставили принять католичество, но они сделали это с большой неохотой и выделялись, как что-то особое.

Таким образом сформировались три непохожие друг на друга породы людей. Причем они друг друга отличали великолепно. Если человек приезжал откуда-нибудь из Китая или из Персии, то такому все европейцы казались на одно лицо, но, как только он там поживет, он видит, что они различны. А поскольку они были различны, то они и хотели жить различно, а империя-то была одна: от Эльбы до реки Эбро в Испании и половина Италии; другой половиной завладели византийские греки. В столь разнообразной стране управление должно было быть единым. Но кому достанется власть, было неясно.

У Карла было три сына, и они схватились между собой. Сначала двое, Людовик Немецкий и Карл Лысый, напали на старшего брата – Лотаря, который носил титул императора, и разбили его в битве при Фонтанэ. Случилось это в 841 г., и это год рождения Европы. Объясню почему.

Лотарь бежал, но что было странно, и это отмечают даже хронисты: обычно после большой битвы победители убивали раненых побежденных, а тут они говорили: «Зачем мы воюем, мы же все-таки свои, принципы у нас разные, вы вот защищали Лотаря, который был за единство империи, чего мы не хотим, но все равно мы же не чужие». И носили раненым врагам воду. Война, как видите, приобрела вдруг особенности, несвойственные войнам того времени.

И кончилось это тем, что через два года в городе Страсбурге Карл и Дюдовик зачитали клятву друг другу, причем Людовик читал на французском языке для воинов Карла, а Карл на немецком языке для воинов Людовика. Клятва была в том, что они делят страну пополам, немцы отдельно, французы (впервые было произнесено это слово) будут тоже отдельно. До этого не было никаких французов и немцев. Были вельски, а на востоке были всякие немецкие племена, называвшиеся тевтонами. А тут уже было сказано, что немцы и французы – это различные франки. Франки были и на той, и на другой стороне, ибо франки – это название того германского племени, которое возглавляло всю империю, а империя развалилась.

Викинги

Практически одновременно с французами и немцами создались еще два народа: астурийцы – будущие испанцы – прародители нескольких испанских этносов и викинги. Викинги – это молодые люди, которые не хотели жить дома, а хотели заниматься всякого рода хулиганством. И поэтому домашние (хевдинги), считая, что в этом есть большая угроза их собственному благополучию, неугодных братцев и детей выгоняли из дому и грозились, что они их убьют. И тогда эти самые ребята создавали банды, делали укрепленные поселки, которые назывались «вик» (отсюда, по одной из гипотез, слово «викинги»), а потом, чувствуя, что такой поселок, укрепленный частоколом или земляным валом, взять-то ничего не стоит своим собственным родственникам, они садились в ладьи и спасали свою жизнь бегством. Ездили они по всем северным морям. Действовали викинги чисто по-пиратски: подплывали они к какому-нибудь пустому берегу, высаживали десант, грабили всех, кого можно было, и уходили обратно. Ярость у них была невероятная. Но надо сказать, что эта ярость не связана с их национальным характером.

Скандинавы – народ тихий и особенной храбрости и боеспособности до IX в. не проявляли. Но им до такой степени хотелось одержать победу, что они применяли биостимуляторы. Водки у них в те времена не было (ее еще не умели делать), так они брали мухоморы, сушили их, разрывали потом на части, глотали и запивали водой. Этот биостимулятор лишает человека страха, поэтому они без всякого страха шли в атаку с такой яростью, что одерживали победу.

У меня есть один оппонент, об умственных способностях которого я имею особое мнение. Он написал, что создался феодализм и поэтому они стали такими могучими, а при чем же здесь мухоморы? Дело в том, что, во-первых, у викингов феодализм не создался, а во-вторых, перемена социального строя – скажем, рабовладения на феодализм – никак не делает людей более боеспособными. Если ты трус и дрянь, то ты им и останешься при любой формации. Дело было не в этом.

Ему, моему оппоненту, и в голову не пришло то, что биостимулятор – это очень важный этнографический признак. Во время моей юности басмачи ходили в атаку на пулемет, накурившись анаши и натерев опиумом морды коней: и кони шли на пулемет, и басмачи шли на пулемет, из сотни доходили два человека и одерживали победу.

Так что биостимуляторами пользуются, и очень часто. Но весь вопрос в том, когда возникает нужда для того, чтобы это делать? Тогда и стимул возник. И он создал викингам репутацию исключительно бесстрашных, боеспособных и очень мужественных воинов, каковыми они на самом деле не являлись.

Кроме того, что они ходили по северным морям, они огибали Гибралтар, грабили берега Испании, появлялись в Средиземном море, громили берега Франции и Италии и столкнулись здесь с арабами. А арабы и их союзники, особенно берберы, – это народ, действительно мужественный, действительно смелый, им не нужны были никакие наркотики, и они этих викингов гоняли по Средиземному морю. Викинги стали наниматься в Византию на службу, потому что гораздо лучше служить начальнику и получать зарплату, чем действовать на свой риск и страх при наличии сильного противника.

Так вот, эти наемники носили название, наверняка вам известное: греки их называли варангами, а по-русски это будет звучать – варяг. Вот что такое слово «варяг». Это не название какого-нибудь этноса или какой-нибудь лингвистической группы, а название профессии. (То, что говорю я сейчас, – это не я придумал. Это сообщается в исключительно ценной, изданной в начале нашего века монографии академика В. Г. Васильевского, который глубоко исследовал этот вопрос.)

Кроме Испании, Франции и Италии, викинги достигли Британии, на короткое время захватили Ирландию, Гренландию, вышли в Северную Америку. А по последним сведениям, скандинавские руны обнаружены в Парагвае и Боливии, то есть они, оказывается, продвигались по всему берегу Америки. И почти нигде не оставили реальных своих следов: потомков, культуру. Только археологи находят отдельные вещи и остатки зданий. Закрепиться викингам очень мало где удалось. В Северной Англии, Южной Шотландии и на южном берегу Ла-Манша они получили для поселения опустошенную ими же страну, и до сих пор там живут их потомки. Это Нормандия. В Британии они обританились, хотя свой норвежский язык они сохраняли до XX в. и только благодаря радио и телевидению сейчас его забыли. А в Нормандии они офранцузились, и гораздо быстрее, потому что французы, сложившиеся вокруг города Парижа, были исключительно смелыми и отчаянными людьми.