Время своих войн-1 - Александр Грог

   Когда народу становится "все равно", его можно вести куда угодно, и даже к расстрельным рвам со стоящими по краю телевизорами...

   Армию тогда еще снабжали, и относительно хорошо. Во всяком случае, нормы питания в Воздушно-Десантных даже для солдат отличались значительно...

   Может быть, тот следователь видел больше и дальше и уже тогда прощупывал, намекал, а не взять ли вам, ребятки, все в свои руки? Или, думаете, вас не коснется? Тогда Георгий не понял, а когда понял, ясно стало, что ничего не получится. Поздно. На народ навалилось усталое разочарование. Вроде того мельника, что целый день молол, обернулся, а возить нечего. Пытались что-то понять глядя в телевизор - ждали.

   Каналы ТВ куплены не для того, чтобы в них говорилось что-то определенное, а для того, чтобы что-то определенное замалчивать. Телевизионные каналы принадлежат "компаниям". Все становится на свои места - театр абсурда исчезает, когда власть рассматривается как хазарская, оккупационная - грабящая и уничтожающая страну...

   Как не крутись, какие позы не выдумывай, а не складывается русско-еврейский роман.

   --------

   ВВОДНЫЕ (аналитический отдел):

   "Русский народ - великий народ. Русский народ - это добрый народ. У русского народа - ясный ум. Он как бы рожден помогать другим нациям. Русскому народу присуща великая смелость, особенно в трудные времена, в опасные времена. Он инициативен. У него - стойкий характер. Он мечтательный народ. У него есть цель. Потому ему и тяжелее, чем другим нациям. На него можно положиться в любую беду. Русский народ - неодолим, неисчерпаем..."

   /Сталин/

   "Подразделение, в котором меньше 50 процентов русских, становится небоеспособным и подлежит расформированию..."

   /высказывание маршала СССР Баграмяна/

   (конец вводных)

   --------

   - За десять лет ты первый, кто интересуется, - говорит Председатель. - А что - начинает что-то меняться в государстве? - спрашивает с надеждой.

   - Почему так подумал?

   - Почему-почему... - переспросил недовольно Председатель. - Потому, что ты приехал!

   - Я не по этому.

   - Тогда ешь, вот, апельсины! - пододвигает тарелку.

   Георгий, не глядя на руки, ловкими четками движениями, говорящими об огромной практике, надрезает кожуру не затронув плода, одним разом, снимает ее красивым бутоном и роняет на стол...

   - Напрактиковался где? - спрашивает Председатель.

   - Это я на кухне одной, барменом подрабатывал, - тушуется Георгий.

   - Ври больше! За версту военный! Африка?

   - Африка тоже, - помедлив признает Георгий - случается попасть в дом, где соврать - все равно что в углу нагадить.

   Редко, но пробегает по лицу судорога, и делает видимое усилие, превращая его в застылое, словно отдает приказ, заставляя волевым желанием забыть то, что забыть нельзя.

   - В боях бывал? Расскажешь?

   Георгий отшучивается.

   - Бой таков: медведь ревет, корова ревет, сам черт не разберет, кто кого дерет!

   - Как и у нас. Ничего не понять. Кого бить?

   - Скажу - толку не будет. Не добьете.

   - Мы отходчивы, - соглашается Председатель. - Помутозим, но потом простим. Лишь бы не уворачивались - гоняться лень.

   - Развоевался! - неодобрительно бросает хозяйка. - Мало били? Кто из города с переломанными ребрами приехал? Хорошо хоть голову не насквозь пробили, не покололи!

   - Высиживай собственные яйца! - огрызается Председатель.

   - Это когда такое? - спрашивает Георгий.

   - Да, было дело... Наладился свеклу с картошкой в Москву свезти, - неохотно сознается Председатель -

   Георгий хмыкает. Нет города более сволочного и равнодушного, чем Москва. Всасывает тебя, перемалывает, перекраивает на свой лад - всех, кто хочет и кто не хочет, сплевывая, кто не вписывается...

   Вот и председатель рассказывает, как остановили на трассе у самой Москвы. Избили двух шоферов, некоторым машинам прокололи колеса, разбили кирпичом ветровое стекло...

   - Искали старшего - меня, должно быть. Милиция приехала - штрафанули за то, что машины стоят неправильно. Про остальное сказали - это ваши бандитские разборки - нам оно до лампочки! Один, правда, посоветовал, чтобы не надумали здесь ночевать. Четыре машины уговорил - сдал тем же самым, с рынка. Это чтобы хотя бы горючку отбить - какой там ремонт! Так и здесь умудрились обмануть против первой договорной цены. Всучили другие деньги, по плечу похлопали и сказали - еще приезжай! Встретим! Мне остальной картофель везти назад - себе дороже. Тут же в пролеске пришлось все вываливать... Подъехали какие-то, тут же в леске посыпали всю картошку и свеклу химией, вроде дуста - это чтобы малоимущие не растаскали, это чтобы покупали на рынке по их ценам...

   - Обидно?

   - Чего обижаться? Ездил на пиры мудило, да одарен был там в рыло, - самокритично отзывается Председатель. - Жизнь беспутная: саней нет, впрячь нечего, да и ехать, по совести, некуда... Сам-то как? Вижу человек бывалый. Где топтался?

   - Кое-где... Но много.

   - Черт - жаль глобуса нет, показал бы.

   - Эти вряд ли на глобусе отыщем - мелковаты, да и сплошь новые формирования, еще не устоялись в собственных границах - колышутся.

   - Да, это тебе не в Анголе...

   - А что в Анголе? - живо интересуется Георгий

   - Читал тут недавно: при подготовке спецподразделений в Анголе, а там их лепят из детей-сирот, чтобы повысить старательность во всякую практику учений каждый десятый патрон боевой.

   - И ты эти бредни повторяешь? - укоризненно говорит Георгий.

   - Еще, как тут один недавно сообщал по жвачнику - дети ложатся в круг, головой к центру, в касках, а посередине гранату взрывают... Сочиняют?

   Георгий хохочет.

   - Что не так? - удивляется Председатель.

   - Кто тебе позволит каски портить?

   - Вот-вот! Торгуй коня под цыганскую правду! - опять бросает хозяйка неодобрительно и походя цепляет гостя.

   - Зачем в люди по печаль, когда дома плачут?

   - Я туда не слезы утирать...

   - Новые делать?

   Георгий вздыхает. И как бабе объяснишь? Особо, когда она права? Сделал бы внушение, если бы не мужьина жена. Тут еще и Председатель - не сразу поймешь какую географию толкует: дельное российское или пустой африканский упрек.

   - Незваных бы в шеи, а там, глядишь, и наладится, - говорит Председатель.

   "Своих бы в шеи, что незваными стали, потом оставшихся проредить мелким гребнем, - думает Георгий. - Древние лечили кровопусканием, не разделяя человеческий организм и организм государства, заставляя включаться резервам. Разве сам, когда начинает лезть простуда, не ищешь холода, не ложишься в холодную воду, заставляя включиться защиту по самой полной - вышибить болезнь, когда она еще слаба? Но слаба ли сегодняшняя болезнь? Если гангренизировано все тело, про что, впрочем, лгут - не может быть такого, чтобы на все тело России это передалось! Золотушной она стала - это точно, но "золотуха" - кожная болезнь, поверхностная, наносная - это лечится. Но, если глубже, если... Тогда тоже... Как там говорил Извилина? После всякой смуты рождается Империя. Вывод? Понятен вывод: - Приблизь смуту! Пусть Извилина про это не говорит, но подает не только мысль, но и то, что за мыслью..."

   - А сам почему председателем? - спрашивает Георгий, переводя разговор в другое русло.

   - Для того и генерал, чтобы ничего не делать! - говорит за хозяина его вторая половина, выставляя губницу - кушанье из муки с брусникой.

   Председатель вздыхает как Георгий.

   - Женки, что лошади - товар темный. Тут машину подбираешь: так и этак ее, уже на всех оборотах, вроде и подходит по всем статьям, а возьмешь - с таким норовом окажется, пока подладишься, а эта... Норов сама меняет, четное с нечетным путая.

   - Не равняй с механикой! - восклицает жена. - Или плоха стала? Под тепло терпи и выхлоп!

   Георгий любуется хозяйкой. Скажет, так скажет, словно колодезной за шиворот вольет - остальное время молчит. Редкое качество для женщины. Хотя, если подумать, ни в чем нет идеала - молчит выразительно, не мышкой, а кошкой - хоть с лица у нее читай! И Георгий вынуждает себя признать, что нравятся ему люди, которые умеют молчат так, будто речь толкают.

   Хозяин тоже насквозь понятен - настоящий русский. Не родился таким, так впитал от земли. Если ругаться, то для отведения души, драться - для встряски сердца, чтобы проверить его на испуг. Не того характера, кто, вспоминая обиду, всякий раз переворачивает свечу комлем вверх - отчего все свечи сгорают к середине... С привычкой, как у всех деревенских, постоянно что-то делать и не считать это за работу.

   - Какого гада машину купил нерусскую? - говорит хозяйка. - Вот теперь и мучайся с нею!