Великая Российская трагедия. В 2-х т. - Руслан Хасбулатов

Россия — ось, связующая нить переломных процессов смутного времени на гигантских просторах бывшего СССР. Как тяжело нагруженная повозка, Россия, опираясь прежде всего на Парламент, с трудом движется к демократии усилиями тех, кто еще верит и хочет возврата здравого российского политического, юридического и экономического смысла, формирования современной цивилизации. Конституционно-демократическая государственность после дискредитации самой идеи коммунизма опирается ныне на беспартийность, отнюдь не отвергая бывших членов КПСС, из которых партия вышла сама. Но ее “члены” не пытаются ни искать ее, ни возрождать. Они просто стали беспартийными гражданами: это те, кому нужна “великая Россия”, а не те, кому нужны “великие потрясения”, те, которые хотят укрепления внутренних структур власти России и усиления влияния вовне, те, кто искренне стремится к процветанию, гражданскому миру и согласию.

Наступило время, когда поведение народа оказалось мудрее поведения глав правительств, государств, парламентов. Сменяя один другого, они явно не проявляют той мудрости, терпения, которые явил народ, соглашаясь на страдания даже во имя тех реформ, которые им отвергаются изначально, на интуитивном, подсознательном уровне. И его не убаюкивает дружный хор холуйствующих перед исполнительной властью полдюжины столичных газет, присвоивших себе право от имени народа толковать правду.

Разделение властей — выход из тупика?

Рациональная организация государственной власти — несомненно важнейшее условие для преодоления того уникального кризиса, в котором пребывает Россия: экономического, финансового, социального, политического, культурно-нравственного, межэтнического и так далее.

Но, во-первых, такая рациональная организация государственной власти — дело сложное. Она невозможна в краткие сроки. Во-вторых, она требует в качестве предварительного условия определенного улучшения социального климата и расширения базы поддержки реформ.

Размышляя о стратегическом политическом курсе России, порой ловишь себя на мысли, что наш Парламент дрейфует. Тщательно продуманный курс действий в стратегическом плане сбивается ежедневными непродуманными, несбалансированными действиями отдельных парламентариев и их групп, их частными, субъективными интересами. Слишком многое влияет на принятие Парламентом законов и решений, на саму обстановку в Парламенте. Давление, причем колоссальное, на Парламент оказывается извне и изнутри. Твердость или гибкость политического курса и принимаемых решений попадает под огонь критики оппонентов. С одной стороны, это, несомненно, свидетельство стремительно возросшего влияния Парламента как мощной политической силы, способной оказывать влияние на общую ситуацию в стране с позиций интересов избирателя. Но, с другой стороны, у меня возникает опасение — окажется ли способным наш Парламент осознать ту меру ответственности, которая сопровождает его возросшее влияние? Тяжелые это раздумья.

Именно поэтому взаимоотношения “спикер — парламент” становятся для политического курса страны предметом особого внимания. Твердость и гибкость воззрений спикера проверяются на прочность всякий раз, когда от микрофонов задаются не только вопросы, но и звучат оскорбления. Страна привыкает к тому, что на ее глазах происходит не столько реализация курса реформ, сколько падение культуры, нравственности, простой человеческой порядочности, искажение истины и так далее.

Сводить крайности к “центру” — вот задача спикера. Истина видится яснее, ярче то справа, то слева. Нужно понять мотивы тех и других, увидеть сильные и слабые стороны, вовремя заострить внимание, сформулировать свое видение, высказать собственные соображения.

Горькие размышления спикера — это попытка объясниться с теми, кто интересуется политикой. Глубоко верю, что такие объяснения необходимы, и делаю их время от времени. Голубой экран, пресса и помогают, и мешают. Ведь о нашей работе судят по достижениям, а они сейчас невелики. И здесь самое, пожалуй, главное — учет состояния общества. Политическая температура меняется быстрее, чем мы успеваем оценить тенденции этого изменения из-за разнонаправленности событий. Парламент и должен отслеживать состояние общества. Но он находится отнюдь не в условиях необходимого демократического контроля общественности, скажем, через прессу. Нет. Парламент ныне — это осажденная крепость, вокруг которой во всем мире разливается столько лжи, клеветы, инсинуаций, что порою становится просто страшно...

Свои истоки теория разделения властей ведет из древнего мира. Само деление власти — это процесс политики. В античные и средние века Аристотелем, Марсилием Падуанским и другими учеными была сформулирована политико-правовая идея разделения властей. В свете этой базисной, основополагающей концепции государственная власть понимается как совокупность различных властных законодательных, исполнительных и судебных функций, осуществляемых государственнымы органами независимо друг от друга. Ведь просто и очевидно: разделить — значит упорядочить.

В XVII-XVIII веках учение о разделении властей, связанное с теорией естественного права, нашло отражение в американской Декларации независимости (1776г.) и французской Декларации прав человека и гражданина (1789г.). Свой ощутимый вклад в эту концепцию внесли Руссо, Вольтер, Дидро и другие французские просветители. Доктрина о разделении властей легла в основу государственности демократически ориентированных стран Европы и Америки. С этих времен принцип разделения властей приняли как один из основных принципов, положенных в основу конституций, почти все государства мира.

Марксистско-ленинская теория единства власти последовательно отрицала принцип разделения властей, поскольку в нем отвергается классовая природа государства. Данное обстоятельство завело страны, вставшие на позиции марксизма, в тупик. (Мы не говорим о субъективных моментах, связанных с деятельностью конкретных личностей). Сегодня мы не без основания можем говорить, что большевики вслед за генетикой проглядели и кибернетику, информатику, социологию, политологию. Марксизм, отвергнув теорию разделения властей, созданную многовековой историей человечества, не смог увидеть того эффекта от системы равнодействующих в политической жизни, который принес цивилизованным странам и народам достаточно высокий уровень жизни, благосостояние, а отдельному человеку — его индивидуальность, свободу, достоинство, неукротимое стремление к счастью.

Уникальным является то обстоятельство, что “отмена” КПСС мгновенно привела к резкому ослаблению в обществе марксистско-ленинской идеологии: что бы ни говорили, именно это — определяющий фактор в данном споре. Но это логически создало и известный вакуум в гражданском обществе, да и в самих общественных науках. Здесь, однако, есть и несомненный позитивный результат — начала возвращаться наша историческая память, национальная культура. Именно эти процессы помогают “умом понять” Россию, вопреки утверждению замечательного поэта Тютчева, усадьба которого сиротливо стоит на земле великой трагедии, посеянной последствиями Чернобыля...

Теория разделения властей изолированно войти в жизнь Российской Федерации не может. Она является неотъемлемой частью общего курса цивилизации. Мы не привыкли еще к понятию цивилизация (от лат. цивилис — гражданский, общественный, государственный) — уровень, ступень общественного развития, материальной и духовной культуры — к понятию, которое постепенно получает новые права гражданства, новый смысл, близкий к такому — высшее достижение культуры, все земное, передовое, что выработано человечеством. Оживить общественную науку можно лишь путем равномерного исследования разных общественных наук на их стыках между собой. Применительно к теории разделения — право и философия, право и экономика, право и социология. Именно здесь почва для укрепления этой теории.

Петром I создавалась система образования, и можно привести много фактов укрепления правовой науки и службы в России. Царскосельский лицей преследовал те же цели. В Тенишевском правовом училище в Санкт-Петербурге преподавали законотворчество, где закон был предметом изучения. Законопонимание внедрялось в сознание учащихся, ставилась цель поднятия правовой культуры в народе. Мы и сегодня не можем не продолжить благородную линию наших предков. Ведь опыт предков всегда должен быть путеводной звездой. Только брать надо лучшее.

На глазах идет процесс расставания страны с большевистской школой гуманитарных наук, ориентированных на полуправду и подтасовку данных под установку. Люди все больше стали ориентироваться на здравый смысл: в экономическую науку вернулись имена М.И. Туган-Барановского, Н.Д. Кондратьева, А.В. Чаянова, а сама литература стала носить больше прагматический характер, в историческую науку вернулись В. Ключевский, Н. Костомаров, в социологию — П. Сорокин. Наши люди вдруг увидели громадное богатство русской философии в трудах П. Чаадаева, В. Соловьева, Н. Федорова, Н. Бердяева, П. Флоренского, И.Ильина и на этом фоне юридическая наука как бы раскрывается навстречу теории разделения властей.