Мечтают ли андроиды об электроовцах - Филип Дик

— Секс?

— Да, взаимоотношения полов. Потому что она, оно, была физически привлекательна для тебя. С тобой этого никогда не случалось?

Фил засмеялся.

— Нас учили, что это проблема номер один среди агентов по борьбе с анди. Разве ты не знаешь, Декард, что некоторые имеют даже любовниц-андроидов?

— Это незаконно, — объявил Рик. Он знал этот закон.

— Конечно, это запрещено законом. Большинство половых извращений запрещено, но люди этим занимаются тем не менее.

— Но если не просто секс, а любовь?

— Любовь — это второе название секса.

— Любовь к родине? Любовь а музыке?

— Если это любовь к женщине, то это называется секс. К женщине или к ее андроидной имитации. Проснись и взгляни в лицо действительности, Декард. Ты хотел лечь в постель с женщиной-андроидом — не больше, не меньше. Когда-то я тоже это испытал, когда начал заниматься охотой. Не позволяй себе расслабляться. Это пройдет. Все дело в том, что события следовали не в том порядке, в каком нужно. Ты убил ее или присутствовал при ее устранении, а потом почувствовал физическое влечение. Надо делать наоборот.

Рик пристально посмотрел на него.

— Сначала лечь с ней в постель, а…

— А потом убить, — коротко отрезал Реч.

На его губах играла все та же жесткая улыбка.

“Ты хороший охотник на андроидов, Реч, — подумал вдруг Рик. — И твое отношение к ним это доказывает. Ну а я?

Внезапно первый раз в жизни он почувствовал сомнение.

Тринадцать

Словно на крыльях Джон Исидор мчался домой после трудового дня. “Не ушла ли она из квартиры? — думал он. — Нет, наверное, все по-прежнему — она в этой старой, замусоренной квартире смотрит Бастера Дружби по телевизору и вздрагивает от страха всякий раз, когда ей мерещится, кто-то ходит по коридору”.

Он уже успел остановиться по дороге у бакалейного магазина, рядом с которым существовал черный рынок. На сиденье рядом с ним лежали такие деликатесы, как банка соевого творога, спелые персики, прекрасный мягкий сыр.

Сегодня, в этот вечер, Исидор чувствовал волнение и поэтому вел машину рывками.

Весь его кар сотрясался и фыркал, “Проклятье”, — думал Джон Р. Исидор.

По кабине волнами распространялся аромат персиков и сыра и приятно щекотал ноздри. Все эти редкости, на которые он ухлопал двухнедельную зарплату, взятую у мистера Слоута, дополнялись спрятанной под сиденьем, где она не могла разбиться, бутылкой шабли. Это была величайшая редкость. Исидор держал ее в сейфе в Банке Америки, не желая продавать ее, сколько бы ему ни предлагали, на тот случай, если вдруг когда-нибудь в его жизни появится девушка. Это случилось именно сейчас.

Замусоренная, безжизненная крыша дома, как всегда, угнетающе подействовала на него. По пути от кара до лифта он старался не смотреть по сторонам, сосредоточив все внимание на драгоценном мешке и бутылке, которые нес в руках. Он боялся споткнуться и упасть.

Когда приехал скрипевший и лязгавший лифт, Исидор спустился не на свой этаж, а ниже, где теперь обитала Прис Страттон. Вскоре он уже стоял перед ее дверью, барабаня в створку краем бутылки и чувствуя, как колотится его сердце.

— Кто там?

Голос ее заглушала дверь, но все равно он звучал четко и испуганно.

— Здесь я, Джон Исидор, — быстро сообщил он.

Джон Исидор горделиво произнес свое имя, ведь сегодня он так хорошо разговаривал по видеотелефону.

— Здесь у меня кое-что весьма вкусное, и, я думаю, мы вместе могли бы сварганить неплохой обед.

Дверь совсем немного приоткрылась.

Из прихожей, в которой не было света, выглянула Прис, всматриваясь в сумрак холла.

— Ваш голос изменился, — заметила она, — повзрослел.

— Да, сегодня в рабочее время мне пришлось уладить несколько дел. Если бы вы меня впустили…

— Вы бы мне рассказали о ваших делах.

Тем не менее она открыла дверь достаточно широко, чтобы он смог войти.

Потом, когда Прис увидела, что он принес, лицо ее загорелось озорной радостью, и она не сдержала восклицания. Но почти в тот же миг радость ее погасла, и смертельная горечь тенью легла на ее мордашку. Лицо ее посерело, радость исчезла.

— Что случилось? — спросил он.

Исидор отнес пакет и бутылку в кухню, оставил их там и поспешил обратно.

— Вы напрасно потратились, — бесцветным голосом проговорила Прис.

— Почему?

— О…

Она пожала плечами и медленно пошла прочь, сунув руки в карманы своей плотной, несколько старомодной юбки.

— Когда-нибудь я объясню вам.

Она подняла глаза.

— Но все это очень мило с вашей стороны Теперь я бы хотела, чтобы вы ушли. У меня такое настроение, что никого не хочется видеть.

Прис медленно пошла к двери в холл, снова приоткрыла ее.

— Я знаю, в чем дело, — объявил Исидор.

— Да?

— У вас нет друзей Сейчас вам гораздо хуже, чем утром, когда я увидел вас впервые. Это потому, что…

— У меня есть друзья.

Внезапная твердость появилась в ее голосе. Девушка снова оживилась.

— Или были, семеро, — добавила она. — Сначала их было семеро, но у охотников оказалось много времени, поэтому некоторые из них — может быть, все — уже умерли.

Прис побрела к окну и выглянула в темноту, где светилось всего несколько огоньков.

— Возможно, из нашей восьмерки осталась в живых я одна Возможно.

— О каких охотниках вы говорите?

— Правильно. Вы и не должны знать, кто они. Охотник — это профессиональный убийца, которому выдают список тех, кого он должен убить. Ему платят за каждое убийство тысячу долларов. Обычно он заключает с городом контракт, поэтому получает еще и жалованье. Но жалованье маленькое, так что ему приходится проявлять активность.

— Вы уверены? — спросил Исидор.

— Да.

Девушка кивнула.

— Вы спрашиваете, уверена ли я, что он проявляет активность? Да, он активен. Он обожает это занятие.

— Я думаю, — сказал Исидор, — что вы ошибаетесь.

Он в жизни не слышал ни о чем подобном. Бастер Дружби, например, никогда об этом не упоминал.

— Это не соответствует сострадающей этике сегодняшнего дня, — заметила Прис. — Вся жизнь едина. “Человек — это не остров”, как в старину говорил Шекспир.

Джон Исидор возбужденно взмахнул рукой.

— Ничего подобного я в жизни не слышал. Разве вы не можете вызвать полицию?

— Нет.

— И они охотятся за вами? Они способны явиться сюда и убить вас?

Теперь он понимал, почему девушка вела себя так скрытно.