Владимир Высоцкий без мифов и легенд - Виктор Бакин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все! Осталось сделать последний чисто формальный шаг — получить загранпаспорт. Однако именно 30 марта 1973 года, в день утверждения «заключения», в газете «Советская культура» появилась известная статья новокузнецкого журналиста М.Шлифера «Частным порядком». Большой поклонник творчества Высоцкого, начальник ОВИРа С.Фадеев сообщил, что отказ неминуем. 3 апреля Г.Сорочкин, только что подписавший Высоцкому разрешение на выезд, направил в Московский городской комитет КПСС «дело» Высоцкого с сопроводительным письмом следующего содержания: «Направляется на решение Комиссии по выездам за границу при МГК КПСС дело Высоцкого В. С., ходатайствующего о выезде во Францию на 45 дней, с учетом статьи, напечатанной в газете «Советская культура» за 30 марта 1973 года».
Марина решила использовать свои связи и позвонила в Париж другу семьи РолануЛеруа. Тот обещал помочь. И вот 17 апреля паспорт с визой получен! По предположению Влади, вопрос решался на самом высоком уровне — «Жорж Марше хлопотал за нас перед самим Брежневым. Потребовалось доброжелательное вмешательство высшего сановника СССР, для того чтобы получить визу».
В.Туманов: «Марина сыграла большую роль в жизни Володи. Если бы не она, не ее участие в руководящих органах Французской коммунистической партии, власти обязательно нашли бы вариант, как всерьез прикопаться к Володе. В этом смысле Марина была, к счастью, его ангелом-хранителем».
Всего в «Выездном деле» Высоцкого будет оформлено двадцать два разрешения на выезд. Первое оказалось самым сложным.
Через четыре года (с апреля 1977 года) вопрос с визами несколько упростится. Высоцкий напишет требовательные заявления в МВД от имени жены и своего на право неоднократного выезда. В обоих заявлениях Высоцкий изобразил ситуацию достаточно драматичной: отказ в просьбе чреват распадом семьи.
Выдержка из заявления, подписанного Влади: «Прошу разрешить моему мужу многократно выезжать ко мне более оперативно, т. е. без соблюдения некоторых формальностей оформления, иначе под угрозу ставится наша совместная жизнь, наша семья».
Содержание собственного заявления Высоцкого аналогично: «Я не хочу переезжать на постоянное жительство во Францию — это вопрос окончательно решенный, а жена моя является, кроме всего, видным общественным деятелем — она президент общества Франция — СССР и приносит большую пользу обеим странам на этом посту. <...> Я уверен, что право неоднократного выезда решит многие наши проблемы и сохранит нашу семью».
Оба заявления будут рассмотрены на достаточно высоком уровне, и в результате ОВИР разрешит представлять «кучу бланков» только раз в год: «В соответствии с просьбой заявителя разрешаем в порядке исключения установить следующий порядок оформления документов для выезда его во Францию к семье: характеристику с места работы и анкету он должен представлять один раз в год, все последующие поездки должны разрешаться Высоцкому B.C. по его заявлению произвольной формы...» И Минфин сделает подарок — пошлина в размере 300 рублей будет взиматься тоже только раз в год: «При получении очередного разрешения на выезд в пределах полученного Вами документа о многократном пересечении границы СССР, вы будете дополнительно уплачивать госпошлину лишь в размере пяти рублей».
Высоцкий старался по мере возможного использовать предоставленные льготы: в период 1978 — 1980 гг. ему было выдано пятнадцать разрешений на выезд во Францию. Причем процесс оформления визы по времени сократился с месяца и более до нескольких дней.
18 апреля Высоцкий и Влади на «рено» выезжают из Москвы через Белоруссию, Польшу и Германию в Париж.
Лента шоссе проходила по тем местам, где в 41-м советские войска, неся огромные потери, отступали до Москвы, а в 43-м гнали фашистов на запад. Ассоциации того времени Высоцкий выразил в цикле стихотворений «Дорожный дневник», который написал под впечатлением путешествия в апреле — мае этого года.
Здесь, на трассе прямой,
мне, не знавшему пуль,
показалось,
Что и я где-то здесь
довоевывал невдалеке.
Потому для меня
и шоссе, словно штык,
заострялось,
И лохмотия свастик
болтались на этом штыке...
В другом стихотворении этого цикла — «Ах, дороги узкие...» — он снова обращается к истории Великой Отечественной войны, когда в 1944 году немцы громили антифашистское Варшавское восстание:
В моем мозгу, который вдруг сдавило
Как обручем, — но так его, дави! —
Варшавское восстание кровило,
Захлебываясь в собственной крови.
Советские танки медлили с помощью восставшим, так как политические задачи Армии Крайовой не совпадали с планами советского руководства:
Военный эпизод — давно преданье,
В историю ушел, порос быльем.
Но не забыто это опозданье,
Коль скоро мы заспорили о нем.
В Варшаве погостили в семье друзей — Даниэля и Моники Ольбрыхских — в их доме на улице Драгунов. Потом Даниэль проводил их до немецкой границы.
По дороге на несколько часов остановились в Западном Берлине, который тогда называли «витриной свободного мира». Для Высоцкого это было потрясением прежде всего просто на чувственном уровне. Иной мир бил в глаза яркими красками, наполнял уши чужой речью. После советской скудости потрясало разнообразие машин на улицах, изобилие на прилавках немецких магазинов. Это было скорее не удивление, а гнев и разочарование:
— Как же так? Они ведь проиграли войну, и у них все есть, а мы победили, и у нас нет ничего! Нам нечего купить. В некоторых городах годами нет мяса, всего не хватает везде и всегда.
По первому впечатлению Париж Высоцкого тоже ошеломил...
Сестра Марины — Одиль Версуа — замужем за выходцем из итальянской аристократической семьи... В их особняке Высоцкий впервые попадает на великосветский прием: «Бронзовые ручки, мраморные львы, изысканная публика, — а я в курточке и джинсах. И слышу за спиной отчетливый шепот по-русски: «Боже мой, и что она в нем нашла...» Марина это слышит тоже... На следующий день мы с Мариной обошли все лучшие парижские магазины. Самые модные вещи, туфли на платформе... И дальше — все было в порядке».
В Париже Марина знакомит мужа с друзьями, представляющими, в основном, богему. Через много лет Жерар Депардье будет вспоминать: «Русский темперамент очень силен — как у Высоцкого — и немножко безумен. Я знаю, что это такое — неделя с Высоцким. Когда не было времени, чтобы спать. Была только энергия... С Высоцким мы пели ночи напролет. От водки у нас опухали руки. Он только что женился на Марине. Конечно, за всем этим была нежность».
