Проект особого значения. Версия 20.23 - Андрей Леонидович Зорин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да я, собственно, все сказал, – благодушно развел тот руками, – живем по режиму, внимательно слушаем радио, у кого морская болезнь – не стесняемся обращаться в медпункт.
На совещании познакомились поближе:
– Меня зовут Виктор. Отчеств не люблю, так что обращайтесь ко мне просто по имени.
– Павел, сотрудник службы безопасности АО «ЗАСЛОН».
– Петр. Просто Петр, – он откашлялся в кулак, скрывая природную стеснительность, – руководитель проекта «КипАрктикАйс».
– Надя, – она весело заболтала ногами, сидя на стуле, – я вроде как здесь случайно, но вообще я его сестра, – она кивнула на Петра головой, – и вроде как без меня нельзя, – закатила глаза к потолку.
– Понятно, – улыбнулся в ответ Виктор, взял карту и разложил ее на столе. Все подошли поближе. – От места высадки на мысе Флигели, самой северной точки острова Рудольфа, мы поедем на вездеходе «Буран-29». Хотя у меня есть опасения, что из-за ранней весны в этом году в начале пути может быть много рваного льда. Если так, то попрошу капитана подвезти нас подальше, потому что движение по малым льдинам может затянуться на недели. В общем, план такой: максимум, что нам нужно преодолеть на вездеходе – девятьсот километров. Это расстояние от мыса Флигели до условной точки Северного полюса. «Буран-29» может развивать скорость до шестидесяти километров в час, это если никаких препятствий, а они будут. По моим прикидкам – два дня туда, два обратно. Ну и время на проведение вашей операции.
– Еще сутки, чтоб с запасом, – кивнул Петр.
– А почему вы все время говорите о Северном полюсе неточно? – вмешалась в разговор Надя и ткнула пальчиком в карту. – Вот же он!
– Льды дрейфуют и постоянно смещаются, – пояснил Мамонтов, – будем продвигаться по GPS.
* * *
Надя стояла на корме, куталась в фиолетовую ветровку и разглядывала пейзажи. Ледокол плавно удалялся от зеленых берегов Мурманска. Весна была действительно ранняя и теплая.
– Почему так светло? – удивилась Надя в какой-то момент, оглядываясь по сторонам в поисках гигантского прожектора на ледоколе.
– Чем ближе к полюсу, тем светлее будет. Сейчас период полярного дня. Солнце не заходит за горизонт, – объяснил ей мимо проходящий пожилой мужчина с белой бородкой в солнцезащитных очках.
«Тоже, наверно, ученый», – подумала девушка и вприпрыжку отправилась на поиски своей команды.
* * *
– Ты Надежде только не говори, что ты по приказу к нам приставлен. Она меня просила тебя вернуть, но я бы не стал… – Петр смотрел вдаль, подставляя лицо свежему ветру. – А вообще, советую работать издалека, не мешаться под ногами.
– Хорошо, – запросто согласился Павел, – мне главное, чтобы вы оба были на виду и в безопасности. Мешать не стану. В свою очередь предлагаю помощь, хотя бы физическую: принести-унести чего.
– Посмотрим, – отрезал Петр, развернулся спиной к Павлу и ушел прочь.
* * *
Утром в семь ноль-ноль радио на стене вдруг ожило, заиграла бодрая ретромузыка. Надя резко села в своей постели, не сразу сообразила, откуда идет звук, а когда поняла, жутко разозлилась и ударила подушкой по динамику в стене. Музыка замолкла, но заговорил бодрым тоном капитан ледокола, желая всем пассажирам доброго утра и приглашая на завтрак. Девушка измученно зарылась обратно в одеяло с головой и провалялась еще часов пять.
На ледоколе не было вай-фая и даже хотя бы медленного интернета, но она не изменила своим привычкам и допоздна бодрствовала. За окном все равно не темнело, и спать никто из взрослых не загонял.
Девушка наконец пообщалась с Павлом, окунулась в его истории с головой. Несмотря на то, что он был одного возраста с ее братом, ему довелось побывать уже во многих странах (и все поездки были в составе научных делегаций). Он туманно объяснил, что сам не совсем ученый, а «рабочая пчелка, готовая всегда прийти на помощь». Надю устроило такое пояснение, и она с широко раскрытыми глазами стала слушать дальше о диковинках Сингапура, Лондона и Токио. Павел умел рассказывать занятно, с юмором, в красках, так, что девушке захотелось самой совершить кругосветное путешествие.
– Ну, считай, начало положено, – подмигнул молодой человек и взбудоражил всех мурашек на ее коже широкой белоснежной улыбкой. – Первое твое путешествие на Северный полюс! О таком мечтают многие, но воплощают в реальность единицы.
– Тут мало интересного, – кисло скривилась Надя. – Снег да лед. Холодная бесконечность.
– Ты неправа. Лед здесь не такой, как на материках. Он многослойный, толщиной до трех метров. На льдинах иногда можно увидеть белых медведей, моржей и другую местную живность. Сам лед, когда его ломает ледокол, переворачивается, и можно увидеть причудливые водоросли. В этом крае очень много диковинок, нужно только внимательней смотреть. А когда доберемся до самого центра, я тебя еще кое-чем удивлю.
Закончив разговор с Павлом, Надя отправилась искать брата, чтобы потребовать исполнения ее второго желания. Она хотела больше узнать о родителях. Петру было двадцать, когда их не стало, а ей – всего одиннадцать. И ее память о них угасала, бередя душу лишь отдельными всполохами воспоминаний. А она не желала их забывать.
Петр закрылся в своей каюте, что-то рассчитывал и анализировал. ФФ-3 услужливо выполнял функцию калькулятора. Его модуль тоже не мог принять внешний сигнал от спутника, поэтому казалось, что робот грустит.
Брат согласился сделать перерыв в работе, и за этот длинный светлый вечер Надя узнала своих родителей (или все-таки вспомнила?) гораздо лучше и ярче. Они были замечательные!..
Ближе к ЗФИ (так сокращенно все на судне называли архипелаг Земля Франца-Иосифа) пейзаж стал меняться. Чайки, сопровождающие ледокол, стали наглее, вода в море – прозрачнее. Остров Гукера поразил Надю скоплением птичьих гнездовий на отвесных скалистых уступах. Птичий гомон будто соревновался с бурными волнами и порывистым ветром в уровне шума. По всем островам от начавшегося весеннего таянья льдов прямо в море стекали бурные водопады. Картина была впечатляющая, гипнотическая.
Надя тоже изменилась. Уже десять дней возле ее сердца был размещен магнитный диск (наклеен широким пластырем на кожу). За счет этого наноботы концентрировались вокруг сердца Нади. Температура ее тела снизилась до 33,5 градусов Цельсия. Она шутила, что превращается в снежную королеву. Виктор выдал всем одинаковые утепленные резиновые сапоги и пухлые красные парки, Надя свою снимала только перед сном.
Петр был очень серьезен и большую часть времени погружен в схемы и расчеты. Только в часы, когда младшая сестра требовала рассказа о родителях, он отвлекался от работы.
– А как
