Записки - Петр Врангель

В южных уездах Таврической губернии, которые около года полностью находились в пределах управления Вооруженных сил на Юге России, утвержденное генералом Деникиным положение о волостных земских учреждениях все еще введено в действие не было. Старая губернская и уездная земская управы, полномочия которых, за невозможностью созыва земских собраний, потеряли свою силу, не отвечали современным условиям и не пользовались авторитетом среди широких слоев крестьянского населения. Землепользование и землевладение были везде непрочны. При этом повсеместно имелось большое количество совершенно неиспользованных земель.

Таким образом, революционная волна, разрушившая дворянское землевладение, уничтожила прежние основы, составлявшие дореволюционный фундамент земельной России.

Но вместе с помещиками, эта волна смыла с их родной земли и мелких крестьянских собственников, хуторян, расшатала арендаторские хозяйства и вынесла на своем гребне те темные силы, которые, под названием деревенской бедноты, осели в деревнях, терроризируя все хозяйственное трудовое население и служа главным оплотом советской власти.

Восстановить прежние условия жизни, помимо отвлеченных соображений, было конечно нельзя и практически: имения были расстроены, инвентарь уничтожен, условия найма рабочих другие; арендные ставки не могли быть нормированы; наконец, личное пребывание владельцев в пределах своих имений – небезопасно.

Нужно было прежде всего поднять, поставить на ноги трудовое, но крепкое на земле крестьянство, организовать, сплотить и привлечь его к охране порядка и государственности.

А главное, – необходимо было использовать возможность психологического воздействия на крестьянские массы, вырвать из рук наших врагов главное орудие пропаганды против белой армии и белого движения: всякое подозрение в том, будто бы цель нашей борьбы с красными – восстановление помещичьих прав на землю и месть за их нарушение.

И я остановился на мысли издать «приказ о земле» положив в основу земельного порядка прежде всего требования жизни, указанные мною еще 8-го апреля, а именно:

1. Использовать все земли, годные к обработке, в каких бы условиях они не находились, для владения ими возможно большего количества действительно трудящихся на земле хозяев.

2. Все наделяемые землей землепашцы должны получить ее в собственность, за выкуп и в законном порядке.

3. Создать для осуществления реформы на местах органы земского самоуправления и привлечь к участию в них самих крестьян.

Но чтобы крестьянство знало, что несет ему, освобождающая его от большевистского бесправия, Русская армия, приказ о земле и земских учреждениях должен был быть не только разработан и объявлен немедленно, но и введен в силу на деле. Необходимо было наглядно показать отношение к земельному вопросу белого движения и твердые намерения национальной власти.

Позднее эти основные положения выразились в следующих кратких словах, последующих моих приказов: «Народу земля и воля в устроении государства», (Приказ от 20-го мая № 3226) – и «Кому земля, тому и распоряжение земским делом, на том и ответ за это дело и за порядок его ведения» (Приказ от 15-го июня № 94).

Имея теперь мои решительные требования и указания, сенатор Глинка исполнил быстро возложенную на него задачу. К середине мая проекты закона о земле и о новом волостном земстве были им изготовлены и мною были одобрены. Они позднее были рассмотрены под личным моим председательством в состоявшем при мне совете, 18-го мая Г. В. Глинка ознакомил участвовавших с обоими проектами, после чего я предложил членам совета высказаться по существу. Мнения и здесь разделились, большинство страшилось огромности поставленной задачи, опасалось того противодействия, которое оно встретит при своем осуществлении. Лишь военные члены совета, наиболее близко стоявшие к армии, опираясь на мнение командиров частей на фронте, учитывали в полной мере психологическое значение, как для самой армии, так и для населения, немедленного разрешения этого вопроса.

За оба проекта высказались кроме их составителя лишь я, генерал Шатилов и и. д. начальника военного управления генерал Никольский. К постатейному обсуждению, которым я лично внимательно занялся ранее, не переходили и по закрытии заседания совета, я утвердил оба проекта по существу.

Прибывший через два дня А. В. Кривошеий понял все психологическое значение принятого мною решения, проявив свойственную ему, удивительную политическую чуткость и исключительную гибкость ума.

– «Проект этот не совершенен», говорил Александр Васильевич, «но раз он может облегчить армии ее успехи, привлечь к ней доверие крестьянства, раз сама армия ждет слова о земле, то времени терять нельзя, сама жизнь позднее внесет необходимые в дело поправки».

Он настоял только на придаче закону особой формы «Приказа о земле», а посреднические земельные комиссии посоветовал назвать земельными советами.

– «Пусть слово о земле будет сказано в приказе вождя армии. Приказ отданный в суровой обстановке военного лагеря, не может быть столь совершенен по форме, как нормально изданный закон».

25-го мая 1920 г. были объявлены (См. приложение):

1. «Приказ о земле».

2. «Правила о передаче распоряжением правительства казенных государственных, земельного банка и частновладельческих земель сельскохозяйственного пользования в собственность обрабатывающих землю хозяев» и

3. «Временное положение о земельных учреждениях».

Одновременно с изданием приказа о земле и приложенных к нему правил и временного положения было опубликовано «Правительственное сообщение по земельному вопросу», подробно разъясняющее условия и причины издания земельного закона, его содержание и значение.

«Приказ о земле» и приложенные к нему «правила» и «временное положение» были затем обнародованы указом Правительствующего Сената, действовавшего в то время в составе департаментов, восстановленных на Дону, и перенесшего свое местопребывание в Ялту. Сенат счел необходимым высказать в своем указе нижеследующее:

«Приказ Правителя, облеченного всей полнотой власти, передает землю трудящимся хозяевам в вечную наследственную собственность, но не даром, а за выплату Государству стоимости ее для расчетов с собственниками отчуждаемых земель.

Такой путь перехода, распределения и укрепления земельных угодий отвечает правовым понятиям народа и соответствует историческому развитию земельного законодательства Верховной властью.

Отныне в деревне должен установиться твердый земельный порядок и хозяйственная обеспеченность жизни трудящихся на земле, а сам закон будет осуществляться при ближайшем участии сельских хозяев, под высшим контролем Правителя и Главнокомандующего.