Институт экстремальных проблем - Саша Камских

— Заткнись, придурок, и полезай в машину!!! — взорвался спокойный обычно Артем. — У нас каждая секунда на счету, а ты!..

Через несколько секунд завывавший сиреной «Урал» скрылся за поворотом, оставив протрезвевших от случившегося десантников и толпу зевак, обсуждавших несчастный случай, и почти сразу же раздался звук еще одной сирены – на место происшествия подоспела «Скорая», а следом за ней прибыл наряд милиции.

Ирина ждала бригаду слесарей, обещавших начать монтаж вентиляции, и изучала документы на купленное лабораторное оборудование, до сих пор стоявшее не распакованным, когда резкий телефонный звонок отвлек ее от сверки комплектности поставки с техническим заданием на приборы. Звук шел откуда-то из-за деревянных ящиков, заполнявших комнату. Спеша ответить на звонок, она налетела на картонную коробку с химической посудой, мысленно пообещала убить того, кто оставил ее на проходе, но успела схватить трубку.

— Иришик, привет! — раздался голос Сергея. — Чем занимаешься?

— Бумажками, Сережа, одними бумажками, — вздохнула Ирина, растирая ушибленное колено. — Больше мне пока нечем заниматься, ребята проходят медкомиссию, кругом разгром, вентиляцию не монтируют, Павел выйдет на работу только через неделю, Светлана сегодня дежурит в клинике, телефон не доступен, а я так хотела с ней поговорить… В общем – тоска.

— Ириш, а у тебя есть какой-нибудь пакет?

— Какой? — Ирина не сообразила, о чем идет речь.

— Обычный, пластиковый, желательно побольше.

— Посмотри под мойкой, там, в коробке, этих пакетов – море.

— Я ведь не дома, я на работе, — услышала Ира в ответ и только тут поняла, что разговаривает с Сергеем по внутреннему телефону.

— Сережа, что случилось? — испугалась она. — Что с тобой? Где ты?

— Да тут я, в нашем закутке, со мной все в порядке, одежда вот только… Ириш, ты… это самое… ты только не…

— Сережа, — Ирина постаралась сохранить спокойствие, хотя внутри у нее все похолодело, — пакет я сейчас какой-нибудь найду и принесу тебе. Никуда, пожалуйста, не уходи, дождись меня.

— Да куда я денусь, Иришик? Ты только не придумывай, пожалуйста, никаких ужасов, со мной ничего не произошло, сейчас ты в этом убедишься.

— Обязательно!

Ирина вытряхнула содержимое своей сумки прямо на подоконник, выхватила из образовавшейся кучи две пакета и кинулась в корпус оперативно-спасательного подразделения, налетев по дороге на собственного начальника и чуть не сбив его с ног. «Вы на обед, Ирина Владиславовна?» – спросил Валентин Иванович, но тут же осознал, что пронесшаяся сломя голову по коридору Ирина его не слышала.

В комнату отдыха первой группы она ворвалась, почти ничего не видя перед глазами и не представляя, что может обнаружить там, но вид Сергея в джинсах, покрытых бурыми пятнами частично засохшей крови, мгновенно мобилизовал ее:

— Ты почему не в клинике?! Немедленно к врачу!

— Ириш, — Сергей повернулся кругом, — да на мне ни царапины, посмотри сама.

Ира придирчиво оглядела его и убедилась, что Сергей говорит правду, ни на груди, ни на спине не было заметно никаких повреждений.

— А кровь откуда? — спросила она, со страхом глядя на пропитанную кровью куртку, брошенную прямо на пол. Майка, тоже покрытая кровавыми пятнами, лежала рядом с Томским на табурете.

— Боец один на заборе застрял, ну а я…

— Господи, да что ж это за забор-то такой?

— Металлический, из прутьев, вокруг парка который. Пацан полез через него, ну и животом прямо на такой прут…

— Насмерть? — ужаснулась Ира.

— Нет, Ириша. Ребята вовремя приехали, отрезали кусок забора вместе с пацаном и привезли сюда. Ну и меня прихватили – как в таком виде по городу идти, — Сергей развел руками, — только людей пугать… Сейчас умоюсь, надену что-нибудь из рабочей одежды – кстати, ты права, что нужно иметь что-то на смену – и, может, еще успею на рынок. Ты уж не ругайся, ну никак я не могу обойтись без «приключений».

Ира облегченно вздохнула:

— Только бы эти «приключения» с тобой не приключались. Приводи себя в порядок, переодевайся и приходи ко мне, поедем домой вместе.

— Иришик, а мы на рынок ведь не попадем.

— Пусть. Рынок никуда от нас не денется, — Ирина обняла Сергея и призналась: — Знаешь, а я ведь здорово напугалась, когда ты позвонил…

— И решила, что это я на больничной койке несу в бреду какую-то чушь про пакеты. Нет, Ириш, ты всегда помни, что я заговоренный. Если кислоты поблизости нет, то мне ничего не грозит, — рассмеялся Томский.

Как только удалось ликвидировать все очаги инфекции, и прекратились непредсказуемые скачки температуры, Кленов решил взяться за Медведева, расписав по дням намеченные операции. Сначала Вадим попал в руки Худякову, который в свое время спас его ногу от неизбежной, как считали другие врачи, ампутации, а затем методично воссоздавал левое бедро из того «фарша», в которой оно превратилось. Другой врач гордился бы достигнутым результатом, но Олег хотел вернуть ноге полную функциональность и для этого запланировал не одну операцию.

Худяков оперировал друга без общего наркоза, и Вадим услышал разговоры врачей, проснувшись, когда закончилось действие снотворного. Он не чувствовал ничего, единственным ощущением было периодическое передавливание плеча манжетой тонометра. Профессиональные термины скользили по поверхности сознания Медведева, не откладываясь в нем, и Вадим снова задремал, устав смотреть в белый потолок над головой. Из забытья его выдернул звук работающего сверла, который сменился лязгом соприкасавшихся металлических предметов. Медведев все так же ничего не ощущал, но эти звуки сами по себе вызвали неприятное чувство, которое нарастало с каждой секундой, превратившись в непереносимую муку, внутри натягивалась струна, грозившая вот-вот лопнуть. Вадиму хотелось вскочить, крикнуть, хоть как-то прекратить эту пытку, но единственное, что он смог сделать – резко повернуть голову, хрипло вздохнув при этом, потому что даже такое движение отозвалось пронзительной болью в сломанном позвоночнике.

Над Медведевым склонилась фигура, закутанная в спецодежду до такой степени, что он не понял, мужчина это или женщина. Тут же появилась другая, но теперь он узнал Худякова.

— Долго еще? — не выдержал Вадим.

— Долго! — сердито ответил врач и отвернулся, а Медведев почувствовал укол в руку и тут же провалился в небытие.

Проснулся Вадим уже в своем боксе. Медведеву казалось, что он всплывает на поверхность из-под воды и никак не может сделать это. Перед глазами колыхались блеклые полотнища, раздвигались полупрозрачные перегородки, и он не сразу понял, что давно лежит с открытыми глазами, что сон перешел в явь. Открылась дверь, и кто-то подошел к нему.

— Света… — еле ворочая языком, пробормотал Вадим, увидев голубые глаза.

— Никак проснуться не можешь? Уже вторые сутки после операции пошли, но Олег решил не будить тебя насильно, — улыбнулась Светлана. — Тебе слишком маленькую дозу снотворного ввели, потом нужно было половинку нормы дать, а вкололи полную порцию. Ты бы слышал, как наш Айсберг анестезиолога разнес!

Прохлада влажного полотенца, прикоснувшегося к лицу, оживила Медведева, и он уже более осмысленно огляделся по сторонам. Ничего нового, все те же стены, потолок, датчики, приклеенные к груди, и вечная трубка системы в левой руке. Вадим тяжело вздохнул.

— Не вздыхай. — Громкий голос Худякова заглушил шорох открываемой двери. — Это только первый этап, мы постарались восстановить изначальную длину. Я должен еще пару раз с тобой поработать, чтобы твоя конечность начала нормально сгибаться, а потом Кленову отдам, но, имей в виду, он за один заход тоже не управится.

— И долго вы надо мной колдовать собираетесь? — Вадим устало прикрыл глаза. — К чему все это? Какая разница, какой длины нога, как гнется она, или ее вообще нет, если остаток жизни я проведу в инвалидной коляске?

— Опять ноет, — нахмурился Олег. — Долго ему, видите ли! А ты понимаешь, сколько времени мы потеряли из-за твоей выходки и осложнений после нее? Если бы не это, ты уже давно мог бы вести, если не обычную жизнь, то, во всяком случае, здесь, в полной изоляции от мира, тебя не нужно было бы держать!

Светлана, заметив, как потухли глаза Вадима, покачала головой и взглядом попросила Олега уйти.

— Дим, что с тобой? — спросила она, когда врач вышел из бокса.

— Зачем все? Зачем было меня спасать? Один раз, другой, третий? Зачем все эти безрезультатные попытки лечить меня? Тратить силы, время, деньги? Пусть бы все шло, как шло… — Медведев закрыл глаза.

— Димка, ну что ты опять раскис!

— Светочка, посмотри правде в глаза! Допустим, меня окончательно заштопают и выпишут из клиники, а что потом? — Вадим в отчаянии глянул на девушку. — Пока я спал, мне снилось, что я здоров. Знаешь, что я делал во сне? Поднимался по задней лестнице в нашем старом здании, всего-то! Под ногами скрипели и прогибались ступеньки, на предпоследней перед входом на третий этаж, если помнишь, одна доска шаталась, все собирались укрепить ее, да так и не сделали ничего… Я перешагнул через нее и вдруг почувствовал себя таким счастливым, а проснулся – все то же самое. Я же никогда не смогу передвигаться сам! Не смогу работать! Ты представляешь, какая это будет жизнь? Как мы с тобой сможем существовать? На какие средства? На твою зарплату и мою пенсию по инвалидности?