Огнеслава (СИ) - Гамаюн Марина

— Поздно встаешь, милая! — колко заметила свекровь, увидев, что Огнеслава заканчивает утренний туалет — Полдень на дворе, а ты только косу заплетаешь?

Огнеслава промолчала. Как крепла день ото дня любовь к княжичу, также росло и неприятие к свекрови. Княгиня Верея, казалось, делала всё, чтобы её ненавидели. Боги - свидетели, княжна хотела добрых отношений и даже чувствовала некоторую вину перед ней. Но если та пришла лишь, чтобы вновь унизить, больше терпеть не собиралась.

Верея оглядела невестку и стиснула зубы. Та, похоже, игнорировала её приказ, продолжая носить одежды из своего приданого. На Огнеславе была надета вышитая рубаха и богато украшенная орнаментом понева. Тканый пояс стягивал талию, а поверх всего завеска, сплошь в золотых узорах и жемчуге. В косу, как и положено, вплетена лента. Вышивка на рукавах была особенно обильной и витиеватой. Но в замысловатых узорах рода княгиня отчетливо видела того самого пикирующего сокола, которого не так давно разглядывала на рукоятке кинжала, предназначенного для убийства её сына. Если княжна сама вышивала себе приданое, могла ли она не знать значение орнаментов? Маловероятно. Верея читала по узорам и всё отчетливее ощущала, что перед ней потомок рода угрожающего её семье.

— Переоденьте княжну. Несите одежды из парчи и венец на голову, что я прислала вчера, — распорядилась княгиня.

— Зачем? — удивленно спросила Огнеслава, насколько она помнила, сегодня ей весь день в тереме сидеть, посетителей тоже не планировалось.

— Я уже говорила, что не желаю видеть свою невестку в этих убогих обносках! — раздраженно произнесла Верея. — Однако, ты игнорируешь мой приказ.

— Это не обноски! — Огнеслава выдернула заплетенную косу из рук Забавы, которая, казалось, окаменела от страха перед княгиней, и поднялась на ноги. — Это одеяние просватанной девицы, которое принято носить в моей земле. Я сама его вышивала. Уважайте мой труд, пожалуйста, когда говорите о нем.

Жесткий взгляд Огнеславы заставил Верею неосознанно сделать шаг назад и это княгине очень не понравилось. Девчонка стояла перед ней, гордо подняв голову, не отводя глаз. Она еще так юна, а потому, кажется мягкой и ранимой, но то, что сверкнуло в этом взгляде, настораживало. «Эта девочка, со временем, может стать для меня большой проблемой, — подумалось княгине. – Лучше сломать её сейчас, не дожидаясь, когда она обретет силу и обзаведется преданными людьми».

— В моем доме, ты будешь делать так, как тебе велено, — голос Вереи зазвенел металлом. — Невестка должна подчиняться свекрови.

— Я пока ещё вам не невестка, — Огнеслава сжала кулаки, чтобы произнести эти слова, как можно мягче, но всё равно вышло вызывающе.

— Дерзишь? Я думала, что доступно объяснила суть происходящего. Жаль, что ты приняла неверное решение. Тебе не по силам затевать со мной войну, дорогая, — усмехнулась княгиня. — Я обещала, что буду относиться к тебе, как к дочери. Что же, раз родители тебя не воспитали, придется мне сделать это.

Огнеслава буквально кожей почувствовала угрозу, прозвучавшую в голосе свекрови. Девица поняла, сейчас она совершила ошибку, за которую придется заплатить. Не стоило проявлять характер в нынешних обстоятельствах, но слова уже сказаны, назад не воротишь.

— Эй, все кто есть, явитесь сюда! — крикнула княгиня.

На её зов тут же вбежали около двух десятков женщин. Среди них были и служанки княжны, и те, что пришли с княгиней. Каждая была готова без промедления исполнить приказ хозяйки Белого дворца. Огнеслава, как никогда чувствовала, что одна одинешенька. Она могла положиться только на Забаву, которая сама чуть что пряталась за ней.

— Девочка, как тебя… Забава, — обратилась Верея к стоящей за спиной княжны помощнице, — подойди.

Огнеслава беспомощно наблюдала, как её напарница, уважительно склонив голову, вышла вперед.

— Покажи остальным сундуки с приданым. Проследи, чтобы всю одежду, что привезла княжна, вынесли во двор и сожгли. Это мой приказ, — мягко, но без шансов на возражения, произнесла княгиня.

— Забава - моя помощница! Вы не можете приказывать ей! — возразила Огнеслава, стараясь предотвратить неизбежное.

— Слушаюсь. Всё исполню, — поклонилась Забава, заставив княжну растерянно замолчать.

— Вот и умница. Ступай, — кивнула Верея, довольная улыбка сверкнула на её лице.

— Забава! — попыталась остановить Огнеслава.

— Вы двое, — указала Верея стоявшим неподалеку женщинам, — переоденьте княжну. Платье её на костер. Откажется надевать, что велено, пусть нагая ходит.

Тетушки подхватили Огнеславу под руки и поволокли сопротивляющуюся девицу в сторону. Тем временем, Забава решительно открывала сундук за сундуком, выкидывая оттуда вещи, которые прислуга сгребала в охапки и уносили во двор.

— Как вы посмели… — всхлипывала Огнеслава, которую переодевали, словно малого ребенка, не обращая внимания на капризы. — Вы же сказали, что оставите их мне, как память…

— Оставить их тебе, как память - было моей милостью, — пояснила Верея, выглядывая в окно и наблюдая, как разгорается костер из выброшенных одеяний. — Хорошо горит!

Огнеслава пыталась сдержать слезы, но они предательски щипали глаза. «Нельзя проявлять слабость… - твердила про себя она. – Нельзя…» Однако, как это сделать? Там, под окнами горели не просто куски материи, которые она усердно вышивала. Вместе с вышивками сгорали её наивные мечты о счастье, вплетенные в полотно стежками и узелочками.

— Ты мою милость не оценила, за что наказана, — закончила свою мысль княгиня. — Не волнуйся, я хорошо выучу тебя.

Последнее скорее пугало, чем успокаивало. Закончив с одеждами, тетушки расступились. Огнеслава отвернулась.

— Говорят, характер девиц портится от безделья. Это мое упущение, но я его исправлю. Раз ты такая искусная мастерица, любишь вышивать одежды, я обязана проявить заботу, — заявила Верея. — После обеда, тебе принесут ткани, нитки и пяльцы. Чтобы не маяться от скуки, пока мы готовимся к свадьбе, займешься делом.

Княгиня внимательно посмотрела на невестку. Она пришла сегодня, чтобы рассказать княжне последовательность свадебных ритуалов, чтобы готовить невесту показаться народу, как должно. Но эта выходка с платьем, это детское упрямство так разозлило её. Верея понимала, она не сможет сейчас выполнить задуманное, ей нужно остыть. Лучше уйти, а княжна пусть осознает своё место и подумает над поведением.

Огнеслава стояла к ней спиной. По тому, как опустились и сжались плечи, как поникла гордая голова, было ясно, наказание достаточно сильное. Верея на миг попыталась представить, что бы она чувствовала, сотвори кто-то с ней нечто подобное. Нет, пожалуй, она слишком долго была княгиней Зеяжска, даже сама мысль показалась нелепицей.

— Сейчас я оставлю тебя, — громко произнесла она. — Но завтра приду рано утром, будь готова.

Огнеслава повернулась и, не поднимая головы, поклонилась.

— Пытается скрыть слезы, — подумала свекровь. — Ну что же, похвально.

Довольная собой, Верея покинула светлицу. Огнеслава дождалась пока та уйдет. Ей очень хотелось поплакать. Даже не просто плакать, а рыдать навзрыд. Но здесь, на глазах у людей, она этого делать не станет.

Княжна медленно подошла к окну. Перед крыльцом копной обуглившихся лоскутов догорали одежды. Эти платья вышивались и ткались не один год. Мать помогала ей, но большую часть вышивок она делала собственными руками. Особенно красивыми были свадебный наряд и платье на второй день после свадьбы. Сколько труда, сколько сил она потратила, мечтая, как когда-нибудь наденет их, представ перед восхищенными взглядами родни и гостей.

Что так злило княгиню? Огнеслава не понимала причины, и от этого было в сотню раз больнее. Она утверждалась в мысли, что сделано всё это из прихоти, из одного лишь желания продемонстрировать свою власть. Хотя, возможно это месть за кинжал… Если так, то, как долго свекровь решила изводить её? Терем вдруг показался ей душным. Богатое убранство комнат и изысканные резные украшения снаружи не могли скрыть сути. Первое впечатление не обмануло – это тюрьма. Она накинула на голову платок и выбежала вон.