Преданные. Лабиринты памяти - Кристина О. Робер

Ника хмурилась и напряженно всматривалась в лестницу из белого гранита, ведущую к парадному входу. Как будто она помнила, что ходила здесь маленькой девочкой – в розовом платье и белых гольфах. Как будто рядом с ней часто был взрослый мужчина в темном костюме. Отец? А было ли это вообще?

Тщетно пытаясь вспомнить, девушка разочарованно вздохнула. Она перешла дорогу и остановилась у двери, собираясь нажать кнопку вызова на домофоне, но та открылась сама. Ника отошла в сторону, пропуская пожилого мужчину с большим чемоданом. Колесико застряло на пороге, и Ника придержала дверь, помогая ему выйти со своим багажом на улицу.

– Женщины, и откуда у вас столько вещей, – буркнул он и улыбнулся. – Добрый день, вы заходите?

– Здравствуйте, – кивнула Ника и в замешательстве заглянула в подъезд: темная парадная не внушала ничего хорошего. – Нет… нет, спасибо.

Мужчина подозрительно посмотрел на нее, и Ника поспешила объяснить:

– Я недавно прибыла в Лондон и пытаюсь разыскать подругу. Она жила здесь. Харт-Вуд…

– Харт-Вуд… Харт-Вуд… – повторял мужчина в задумчивости. – Не припомню что-то. Вы уверены?

– Да, это было лет десять назад. Апартаменты на последнем этаже.

– Ооо, – лицо мужчины озарила загадочная улыбка. – Там давно никто не проживает. Уж не знаю, что случилось, наверняка что-то нехорошее. То ли умер кто, то ли еще какая-то беда.

Ника опешила: к такому повороту событий она не была готова. Девушка уже открыла рот, чтобы задать вопросы, но тут ее окликнули:

– Вероника!

К ним приближался пожилой мужчина – лет шестидесяти, а может, и больше: волосы изъела седина, а лицо – морщины. Но он великолепно выглядел, как настоящий аристократ: идеальные пальто и костюм, натертые до блеска ботинки, на шее – галстук, а в руках – трость из красного дерева.

– Спасибо за помощь, мисс, – воспользовавшись моментом, сказал мужчина с чемоданом. – Хорошего дня!

– И вам, – растерянно выдохнула Ника, наблюдая, как ее собеседник спустил багаж по ступенькам и покатил его в направлении Оксфорд-Стрит.

Тем временем аристократ остановился у подножия лестницы и бросил многозначительный взгляд на входную дверь, а затем обратился к Нике:

– Ностальгируете?

Девушка вскинула брови, в полном недоумении осматривая незнакомца. Она не знала подобных ему. И присутствие мужчины здесь, в месте, куда Ника спонтанно решила отправиться, не предвещало ничего путного.

– Вы еще кто? – дерзко спросила она.

– Когда я узнал, что вас нет в универмаге среди учащихся, то сразу понял, где вас искать, – с теплой улыбкой ответил мужчина. – Михаил Кравский. Но когда-то вы называли меня просто Ми.

– Представьте, что я счастлива от этого известия, – съязвила Ника. Стук сердца набирал обороты, и, чтобы не выдать волнения, она скрестила руки на груди и требовательно уставилась на него.

Мужчина по имени Михаил усмехнулся и окинул ее взглядом с ног до головы. Собираясь в рассадник аристократов и простых богатеев, Ника решила, что будет уместно отказаться от мешковатой одежды и надеть что-то поприличнее. Из последнего у нее были джинсы прямого кроя и белая водолазка – вполне неплохо для прогулок в одиночку, но сейчас, стоя рядом с этим элегантным джентльменом, она выглядела чуть лучше школьницы из самого бедного квартала.

– Давайте прогуляемся немного, – предложил он и подставил локоть. Ника смотрела на него, как на сумасшедшего. – Пожалуйста, пожалейте старика. Дорога сюда была очень трудной, а я уже не в том возрасте, чтобы попусту перемещаться между мирами.

Последняя фраза подействовала на нее как удар хлыста, и по телу пробежали мурашки. Она лишь слабо помнила обрывки рассказов из детства и несколько колких высказываний Риты о других мирах. Ника просто знала, что они существуют, что в одном из них она родилась, но никогда не задавала вопросов и иногда даже ловила себя на мысли, что все это враки. Но джентльмен выглядел безобидным и вполне убедительным, и внутреннее чутье заставило уступить. Девушка поправила лямку рюкзака и спустилась на тротуар, спрятав руки в карманах джинсов: конечно же, она не собиралась брать странного старика под локоть. Михаил никак не отреагировал на это, и они медленно направились в сторону Гровенор-Сквер.

Если верить прогнозам метеорологов, в Лондоне стояли последние теплые деньки. Солнце светило в глаза, и Ника надела темные очки. В сквере, несмотря на выходной день, было совсем немноголюдно: пара туристов, оккупировавших лавочку и сосредоточенно изучавших карту города, бабушка с двумя веселыми кудрявыми девчушками и девушка в спортивной форме с далматинцем на прогулке. Первые несколько минут Ника и Михаил медленно брели вдоль зеленой аллеи в полной тишине.

– Я бы хотел быть откровенным с вами, потому что врать у меня получается хуже всего, – наконец произнес Михаил. Его голос звучал мягко и очень дружелюбно.

– Ценю, – буркнула Ника.

– От матери вы могли узнать про соглашение: когда вам исполнится восемнадцать, вы должны вернуться к отцу в Империю.

– Должна? – вопрос прозвучал резко и нетерпеливо, и Ника поругала себя за это.

Михаил улыбнулся.

– Должны – по соглашению. Но обстоятельства складываются таким образом, что у всех заинтересованных сторон есть выбор.

– Самое время быть откровенным, – хмыкнула Ника.

Девушка в спортивной форме двигалась на встречу. Она отпустила далматинца с поводка, и собака подбежала к Нике и принялась нюхать ее руки. Ника потрепала пса по голове, за что получила щедро облизанные пальцы.

– Мы не знаем вас, равно как и вы ничего не знаете о нас, – ответил Михаил, когда хозяйка с силой оттащила далматинца от Ники, и они пошли дальше. – Игорь дает ежегодный новогодний бал и приглашает вас, – с этими словами мужчина вытащил из внутреннего кармана пальто небольшой белый конверт и протянул девушке. Ника замешкалась.

– А что думаете вы?

– Думаю, что вам стоит решить самой. Если вы по каким-то причинам захотите увидеть замок и отца, то можете оставить ответное письмо в любом отделении почты с пометкой обратного адреса. Мы его получим.

Ника ухмыльнулась: несмотря на обещание быть откровенным, Михаил мастерски подбирал слова. «Если вы по каким-то причинам захотите…» – а, действительно, с чего бы ей хотеть? Мужчина все еще держал конверт в руке, и Ника взяла его, небрежно засунув в задний карман джинсов.

– Я вас услышала. Что-нибудь еще?

Михаил внезапно остановился и внимательно посмотрел на нее, и Ника обрадовалась, что надела очки.

– Я не хотел ехать сюда, Вероника, но ваш отец настоял.

– Боялись увидеть не то, что ожидает он? – Ника поджала губы: не нужно быть гением, чтобы понять ход его мыслей.

– Боялся, – кивнул Михаил и вздохнул. – Так же, как боялся, что вы узнаете меня и даже смотреть не захотите.

На его морщинистом лице застыло извинение. Неожиданно для себя Ника рассмеялась, и он удивленно вскинул брови.

– А знаете что? – сквозь смех, выдавила она. – Да я в упор вас не помню. Ни вас, ни отца, ни этот чертов мир. И даже Лидию, которая вроде бы приходила ко мне в детстве. Ни-че-го! – Ника перестала смеяться и, скрестив руки на груди, хмуро уставилась на старика, – так с чего же мне не смотреть на вас?

Михаила не разозлила реакция девушки. Наоборот, он с пониманием кивнул.

– Вы для меня – очередная детская сказка: порталы, замки, корона наследницы. Черт возьми, о чем вы? Это телевизионное шоу такое? Моя реальность несколько другая – она грязная, серая, унылая и совсем без волшебства. Вы же рассмотрели меня с ног до головы – неужели не разочарованы? Да ладно, разочарованы, конечно. Тогда зачем это письмо? Окей, раз отец попросил, считайте, что со своей задачей вы справились. Но не думайте, что я поеду на бал, чтобы вся ваша знать оценила наследницу и выкинула обратно, как шавку! – Ника заметила, что Михаил открыл рот, и быстро добавила, ткнув в него пальцем, – и не надо заливать, что это не так! Вы обо мне десять лет не вспоминали. Так продолжайте и дальше деньгами откупаться. Только знайте, что в сказки я больше не верю.

Закончив говорить, Ника дернулась в сторону выхода, но в последний момент передумала: ей как никогда захотелось поставить точку в разговоре.

– Снимите очки, пожалуйста, – спокойно попросил Михаил.

Ника сделала глубокий вдох и выполнила просьбу. С непривычки солнце ударило в глаза, и она прищурилась.

– Я знаю Риту, слишком хорошо помню ее. И увидев тебя несколько минут назад, я наивно полагал, что буду общаться с ее копией, ведь вы так похожи внешне. Вот что меня разочаровало. Все эти годы я боялся, что под надзором этой женщины ты вырастешь испорченной. Но сейчас я смотрю на тебя, слушаю тебя, вижу твои глаза и понимаю, что мои ожидания не оправдались ни на йоту. Глупо игнорировать факт, что жизнь твоя не была легкой. Я чувствую твою боль, я эмпат, Вероника. Но также я чувствую бешеную энергетику, чувствую силу, которой была лишена твоя мать, и четко осознаю, насколько ты уникальна для Империи.