Однажды в Риме. Обманчивый блеск мишуры (сборник) - Найо Марш

И он ушел – вернулся в церковь.

– Боже, вот это наглость, должен сказать! – вспылил майор. – Приказывает людям, черт побери, как проклятый полицейский. Кем, дьявол его побери, он себя возомнил!

– Полагаю, – сказал Грант, – нам лучше его слушаться.

– Почему?

– Потому, – сказал Грант с полуулыбкой в сторону Софи, – что он, похоже, обладает тем, что Кент почувствовал в Лире.

– И что же это, черт возьми?

– Властность.

– Вы совершенно правы, – сказала Софи.

– По-моему, он великолепен, – согласилась леди Брейсли, – напорист и авторитарен.

За этой оценкой последовало долгое и неловкое молчание.

– Но что он делает? – спросил вдруг Кеннет. – Куда он ушел?

– Я, черт побери, сейчас это узнаю, – объявил майор.

И он уже собрался осуществить свою угрозу, когда показался Аллейн, быстро возвращавшийся через базилику.

– Прошу всех извинить меня, – сказал Грант. – Боюсь, я вел себя невыносимо властно, но я подумал, что нужно вернуться и спросить в магазине, не выходил ли мистер Мейлер.

– Ладно, ладно, – проворчал майор. – Так выходил?

– Они говорят, что нет.

– Они могли его не заметить, – предположил Грант.

– Разумеется, это возможно, но они знают его внешне и говорят, что ждали, когда он выйдет. Они проверяют номера билетов нижних уровней, чтобы не запереть там кого-нибудь.

– Зачем он там прячется? – возмутился майор. – Я считаю это чертовски дешевым представлением. Бросить нас в беде. – Он атаковал Гранта: – Слушайте, Грант, вы же здесь главный, а? Часть фирмы, какой бы она ни была.

– Ни в коей мере. Я не имею к ней никакого отношения. И к нему тоже, – добавил вполголоса Грант.

– Мой дорогой друг, ваше имя значится в их буклетах.

– Исключительно в качестве почетного гостя.

– Для вас это, видимо, реклама, не так ли? – поддел Кеннет.

– Я не нуждаюсь… – начал Грант, а затем побледнел. – Мне кажется, это к делу не относится, – повернулся он к Аллейну.

– Я бы так не сказал. Служители спустились вниз на поиски. У них полная система флуоресцентного освещения – обычная для раскопок и для экстренных случаев. Если он там, они его найдут.

– Может, ему стало плохо или еще что, – отважилась предположить Софи.

– Конечно, конечно! – в унисон вскричали Ван дер Вегели. Они часто говорили одновременно.

– И вид у него болезненный, – добавила баронесса.

– И потеет он сильно, – подтвердил ее муж.

Водители перешли теперь через дорогу. Джованни, тот, что говорил по-английски и выступал помощником гида, пригласил дам и господ занять свои места в автомобилях. Аллейн спросил, не видели ли они мистера Мейлера. Водители только пожимали плечами. Нет.

– Возможно, – измученно произнесла леди Брейсли, – он свалился с тех кошмарных, ужасных ступенек. Бедненький мистер Мейлер. Знаете, я, пожалуй, сяду в машину. Мне тяжело долго стоять на этих золоченых шпильках.

Одарив своим характерным общим взглядом Гранта, Аллейна и барона, она села в автомобиль, не забыв улыбнуться Джованни, пока тот открывал дверцу. Устроившись, леди Брейсли выглянула в окошко.

– Предложение сигареты, – сказала она, – будет принято с благодарностью.

Но повиноваться смог, похоже, только Кеннет, что и сделал, вплотную наклонившись к тетке, пока подавал ей свою зажигалку. Едва шевеля губами, они перекинулись несколькими словами – и на мгновение сделались похожи.

Грант пробормотал, обращаясь к Аллейну:

– В книге такой поворот событий называли бы чертовски подозрительным, а?

– Да, довольно подозрительным.

– Они ведь найдут его? То есть я хочу сказать, что они должны, – проговорила Софи.

– Вы были вместе после того, как все остальные разошлись, правильно?

– Да, – ответили они.

– И вернулись вместе?

– Разумеется, – сказал Грант. – Вы же нас видели. А что?

– Какое-то время вы шли последними. Вы ничего не слышали? У Мейлера очень тяжелые туфли. Я обратил внимание, что они здорово грохотали по железным ступенькам.

Нет, ответили они. Они ничего не слышали.

– Думаю, надо вернуться, Грант. Хотите пойти?

– Вернуться? В смысле – снова вниз?

– Если понадобится.

– Я пойду, – сказал Грант, – не дальше конторы… магазина. У меня нет особого желания где-либо бродить в поисках Мейлера. Если он там, персонал его найдет.

– Хорошо. Но вам не кажется, что нужно как-то позаботиться об этой компании?

– Послушайте, – рассердился Грант, – я уже сказал, что не несу никакой ответственности за это мероприятие. И ни за кого из них… – Его голос дрогнул, и Грант взглянул на Софи. – Кроме мисс Джейсон, которая сама по себе.

– Обо мне не беспокойтесь, – беспечно бросила Софи и повернулась к Аллейну: – Что же нам делать? Вы можете что-то предложить?

– Например, вы отправитесь на свой пикник на Палатинском холме. Водители вас туда отвезут. Тот, который говорит по-английски – Джованни, я уверен, он примет командование на себя. Не сомневаюсь, что они распакуют корзины с провизией и не поскупятся на обаяние: у них это отлично получается. Я разыщу Мейлера, и если с ним все в порядке, мы приедем к вам. Это будет приятный вечер на Палатинском холме.

– Что скажете? – спросила Софи Гранта.

– Идея не хуже любой другой. – Он повернулся к Аллейну и сказал: – Простите мою несговорчивость. Так мы все же вернемся туда?

– Я подумал, что не стоит вас утруждать. Если вы не против объясниться с Джованни… полагаю, что, даже если я и не объявлюсь, приведя Мейлера, вы с программой справитесь. Чай на свежем воздухе, затем возвращение в ваши гостиницы, а автомобили заберут вас снова в девять часов. Вы живете в «Галлико», правильно? Вы можете оказать мне большую любезность, записав, где остановились остальные. Ну вот, опять я распоряжаюсь. Не обращайте внимания.

Он слегка поклонился Софи и, так как к ним устремился майор Свит, аккуратно обошел его и вернулся в базилику.

– Черт возьми! – скривился Барнаби Грант.

– Согласна, – промолвила Софи. – Но тем не менее вы это сделаете. Это похоже на то, что вы сказали.

– Что я сказал, всезнайка?

– Что он обладает властностью.

II

Когда Аллейн вернулся в притвор базилики, то обнаружил, что магазин еще не закрыли. Железные решетчатые ворота с внушительным висячим замком преградили вход на нижние уровни. Сан-Томмазо в Палларии, как и его сестра Санта-Клементина, находится в ведении ирландского доминиканского ордена. Дежурный монах – отец Дэнис, как выяснилось, – говорил с великолепным акцентом. Подобно множеству ирландцев, живущих за пределами своей родины, он, казалось, слегка утрировал свой выговор, словно играл роль в какой-то псевдоирландской комедии. Он приветствовал Аллейна как старого знакомого.

– А, это опять вы! – воскликнул он. – А у меня нет для вас новостей. Этого парня Мейлера внизу нет. Мы включили освещение на полную мощность, а этого довольно, чтобы ослепнуть напрочь. Я сам искал внизу вместе с этими двумя парнями… – он указал на своих помощников. – Мы там все прочесали, все углы и закоулки. Его там нет, вообще нет, никаких сомнений.

– Как странно, – заметил Аллейн. – Вы же знаете, что он старший нашей группы. Что могло с ним приключиться?

– Ну, ясно, странное происшествие, ошибки тут нет. Могу только предположить, что он, верно, быстро проскочил здесь, когда все мы были заняты и не заметили его. Хотя в это и нелегко поверить, потому что, как я уже упомянул, мы ведем счет с тех пор, как пять лет назад одна скандинавская леди подвернула ногу и оказалась взаперти, всю ночь она прокричала, а наутро ее, бедняжку, обнаружили совершенно свихнувшейся. И еще одно. Ваша группа была единственной внизу, потому что один или два случайных посетителя вышли до вашего приезда. А значит, он был бы там один и потому еще более заметный.

– Не хочу вам надоедать, отец, и даже на секунду не предполагаю, что ваш обыск был недостаточно тщательным, но вы не против, если я…

– Я бы не возражал, но не могу этого разрешить. Понимаете, такое здесь правило: после закрытия никаких посетителей внизу ни под каким предлогом.

– Да, понимаю. Тогда скажите… есть здесь телефон, которым я мог бы воспользоваться?

– Имеется, и милости просим. Вот сюда. Ты можешь теперь идти, – бросил он через плечо помощнику и повторил это по-итальянски.

Монах открыл дверь в кладовку, указал на телефон и включил свет.

При закрытой двери в комнатке было мало места и воздуха. Аллейн осторожно прислонился к открытой коробке с церковными сувенирами, присел на корточки, опираясь на край полки, сверился с памятью и набрал извлеченный оттуда номер.

Комиссар полиции Вальдарно еще находился в своем кабинете. Он слушал рассказ Аллейна с почти ощутимым воодушевлением, но практически не перебивал. Когда Аллейн закончил, Вальдарно сказал по-английски:

– Он сбежал.

– Сбежал?

– Смылся. Он узнал вас и скрылся.