Шпионский Кёнигсберг. Операции спецслужб Германии, Польши и СССР в Восточной Пруссии. 1924–1942 - Олег Черенин

В подчинении начальника первого отдела гестапо находилась специализированная автомобильная служба, призванная обеспечивать сотрудников Главного отдела гестапо и Службы безопасности автотранспортом. Долгое время гараж службы располагался по улице СА-штрассе (ул. Фрунзе в Калининграде) недалеко от Королевских ворот, но после начала бомбардировок города в 1944 году оставшиеся автомобили были перемещены в гараж по Хоймаркт (ул. Барнаульская), реквизированный к тому времени для нужд специальных органов[93].

Одним из наиболее результативных установлений гестапо в Восточной Пруссии являлся отдел в городе Тильзите (Советск), в своей практической деятельности замыкавшийся на Главный отдел гестапо в Кёнигсберге, но находившийся в непосредственном подчинении у начальников полиции безопасности и СД Гумбиненского округа. Располагался отдел в здании бывшей полицейской школы. Здание сохранилось до нашего времени, и сейчас в нем располагается Советский кинотехникум.

В октябре 1937 года начальником отдела гестапо в Тильзите был назначен Хейнц Грэфе, один из наиболее опытных сотрудников гестапо, впоследствии сделавший карьеру в центральном аппарате VI управления РСХА (внешняя разведка СД). С началом Великой Отечественной войны X. Грэфе стал одним из создателей так называемого «Предприятия Цеппелин» — головного органа внешнеполитической разведки Рейха на Восточном фронте. Он вошел в историю противоборства советских и германских спецслужб как организатор покушения на Сталина и других представителей высшего политического и военного руководства СССР[94].

Главную роль в исполнении замысла X. Грэфе должен был сыграть агент СД Петр Иванович Таврин (Шилов), которому было поручено совершение террористического акта с использованием специального оружия, так называемого «Панцеркнаке», представлявшего собой компактную модификацию «Фаустпатрона». Это оружие крепилось специальной манжетой к руке исполнителя и приводилось в действие нажатием контактной кнопки. Залегендирован Таврин был под руководящего сотрудника советской военной контрразведки, что, по замыслу организаторов, должно было способствовать созданию условий для осуществления акции. Для большей убедительности агент был снабжен оригинальными советскими орденами, включая звезду Героя Советского Союза. Операция была предотвращена захватом органами безопасности СССР главного исполнителя акции — П. Таврина (Шилова) и его помощницы Лидии Яковлевны Шиловой[95].

После перевода X. Грэфе в Берлин в 1940 году его место на посту начальника отдела гестапо в Тильзите занял Ханс-Йоахим Беме, которого затем сменил Вернер Кройцман.

Штурмбаннфюрер СС Ханс-Йоахим Беме с июня 1941 года в составе айнзатцкоманды «Тильзит» был направлен в полосу действий группы армий «Север», где принимал непосредственное участие в акциях по уничтожению евреев, советского актива и военнопленных. С конца 1941 года исполнял обязанности начальника полиции безопасности и СД Генерального округа «Волынь и Подолия». Как военный преступник, был осужден в 1959 году к 15 годам заключения в ФРГ. Умер в тюрьме[96].

Тильзитский отдел, имевший в своем составе небольшой штат сотрудников, работавших в интересах внешней контрразведки, в конце 1930-х — начале 1940-х годов, надо признать, добился впечатляющих успехов по проникновению в аппарат и агентурные сети иностранных спецслужб, действовавших на территории прибалтийских стран. Особенно результативными действиями отличалось гестапо на литовском направлении.

Некоторые данные указывают на глубину инфильтрации гестапо в аппарат литовской военной и агентурную сеть английской разведок в Литве. Информационную помощь в проведении контрразведывательных мероприятий за границей отделу оказывало подразделение Службы безопасности — Ауссенштелле СД, располагавшееся на Штальбекерштрассе, проводившее агентурную разведку в Литве самостоятельно.

Несмотря на официальные контакты по линии спецслужб двух стран, литовская разведка, за редким исключением, никогда не снижала своей активности при проведении разведывательных операций в Восточной Пруссии. В качестве «плацдарма» для взаимного проникновения на интересующие объекты обеими сторонами использовался город Мемель.

Весной 1939 года сотрудникам тильзитского отдела гестапо удалось завербовать офицера Второго (разведывательного) отдела литовского штаба сухопутных сил Виллуса Франкаса (Вильгельма Франка). До своего бегства в Германию в декабре 1939 года он назвал имена около 15 агентов литовской военной разведки, действовавших на территории Восточной Пруссии, большинство из которых было арестовано и осуждено.

Такое количество проваленных за короткий промежуток времени агентов, понятно, не могло не вызвать подозрений о наличии «крота» в аппарате литовской спецслужбы. По известным признакам Франкас выяснил, что он находится в глубокой разработке литовской контрразведки, и, не дожидаясь ареста, тайно перебежал в Германию, благо его последняя должность заместителя начальника разведывательного пункта в г. Таураге позволяла изучить порядок охраны границы. В ходе последующих опросов, произведенных сотрудниками тильзитского гестапо, Франкас дал исчерпывающие показания о деятельности литовской военной разведки[97].

В соответствии с распределением обязанностей в центральном аппарате в Берлине, полученная всеми территориальными органами информация направлялась в соответствующие рефераты гестапо. Работу по борьбе с разведывательными службами Литвы, Латвии, Эстонии, Финляндии, СССР в 1938–1939 годах проводил реферат IV D гестапо. В одном из отчетных документов этого реферата, датируемого 10 января 1940 года, говорится: «То, что лишь отдел государственной полиции г. Тильзита смог раскрыть во взаимодействии с рефератом IV D… 45 случаев шпионажа, проводимого литовской разведкой, и передать виновных правосудию, свидетельствует не только об усердии немецкой контрразведки, но и о том, насколько активной была литовская разведка в своей деятельности против Германии»[98].

О глубине успешной инфильтрации тильзитского гестапо в английскую агентурную сеть в Литве свидетельствуют данные так называемой «Черной книги», которая составлялась в 1940 году накануне предполагаемой высадки вермахта в Великобританию. Книга представляет собой сводный список подлежащих розыску и задержанию органами гестапо лиц, либо проживающих, либо эмигрировавших в Великобританию.

В числе крупных политических деятелей, руководителей различных государственных учреждений, писателей, ученых и т. д. в розыскных списках гестапо содержались данные на многочисленных агентов английских, польских, французских, чехословацких спецслужб, которые, по данным РСХА, находились на территории Великобритании.

Тильзитский отдел гестапо включил в розыскную книгу данные на активно действующую накануне войны английскую агентуру в Литве:

— Теодор Камбер, 28.11.1894 г.р., Ковно, агент британской разведки, ранее Вильно;

— Луис Шуазель-Гуффлер, ранее Ковно, входил в агентурную сеть Ф. Камбера;

— Эберхард Леве, 24.12.1890 г.р., уроженец Берлина, майор;

— Панский, ранее проживал в Ковно;

— Томас Хильдебранд Престон, дипломат, ранее Каунас, английский разведчик в Литве;

— Тобиас Закс, английский агент, ранее Ковно;

— Стефан Тышкевич, агент английской разведки (сеть Камбер);

— Уильям Томингас, 06.06.1895 г.р., английский агент.

Косвенные данные об успешном внедрении в агентурные сети польской военной разведки и СИС (Сикрет Интелидженс Сервис) в Польше и прибалтийских государствах также содержатся в «Черной книге», где к числу лиц, находившихся в разработке Главного отдела гестапо в Кёнигсберге и подчиненных ему установлений в Восточной Пруссии, относятся:

— Ян Грабовский, псевдоним Ламковский, офицер польской разведки;

— Гауптман Эдуард, офицер польской разведки;

— Герберт Хейзер, рабочий;

— Томми Ходжкинс, британский чиновник, шпионская сеть Норитс;

— Марианн Владимир Карпинский, офицер польской разведки;

— Генри Нобл-Дадли, директор;

— Джордж Лайон, инженер, шпионская сеть Генри Нобл-Дадли, и другие.

Упоминание конкретных фигурантов в розыскной книге РСХА указывает на серьезность оснований для их захвата в случае обнаружения в Англии. Это значило, что на подлежащее розыску лицо имеются доказательные материалы о его «противоправной деятельности» по отношению к режиму в Германии.

Если данные на писателей, государственных и политических деятелей не являлись предметом оперативного розыска, то информация о кадровых сотрудниках иностранных спецслужб и их агентуре могли быть получены только с использованием специальных средств разведки и контрразведки.