Возраст гнева - Сергей Самаров

— Понятно. Но я по поводу происков Свекольникова рекомендовал бы тебе, Тим Сергеич, обратиться к полковнику Быковскому. Он доложит наверх, а там, твоими заботами, уже есть рычаги давления на Свекольникова.

— Я уже сам напрямую позвонил командующему. Все обсказал.

Подполковник не удивился моей прыти. Он уже знал, что когда я выручал его, то работал на прямой связи и с прямой поддержкой полковника Мочилова. Конечно, командующий далек от какого-то капитана, командира роты. Величины эти несопоставимы. Но бывают обстоятельства, когда сам командующий вынужден сотрудничать с отставным капитаном, тем более что полковник Мочилов, как все в спецназе знали, человек, не пришедший со стороны, а вышедший из простых офицеров и знающий ситуацию в войсках. Да и о демократичности командующего всем в спецназе ГРУ было известно.

— Хорошо, — сказал я. — Главный вопрос мы выяснили. Остальное про личность Ильдара Мухамедовича Гаджиева я постараюсь выяснить сам. Но у меня есть еще один вопрос, примерно такой же невнятный, как первый.

— Я слушаю.

— Вы говорили, что, уходя от вас, Сарафутдинов торопился, поскольку его ждали какие-то люди. Что-то конкретное про этих людей он говорил?

— Сослуживцы обещали его навестить. К ним он и спешил, — с кухни подсказала Аглая Николаевна. — Одного из них я видела. Такой… Метр с кепкой… Чуть выше меня. Печенье мое еще ему очень понравилось. Я однажды угостила Равиля. Пакетик с собой насыпала. А к нему тогда тоже гости пришли. А потом я Равиля на улице с этим человеком встретила. Наверное, Равиль ему сказал, что это я печенье пеку. Тот сразу благодарить меня начал, и уж так печеньем восхищался… Я его хорошо запомнила. Если встречу, обязательно узнаю. У него еще лицо характерное — не лицо, а автомобильная «подушка безопасности». При маленьком росте это в глаза бросается. И ладно бы сам был толстый, а то — худенький, даже очень. А голова, и особенно лицо, шире плеч. Заметно шире…

— А фоторобот составить смогли бы? — спросил я.

— А как это делается? — Аглая Николаевна вышла из кухни, как и прежде, вытирая руки о фартук. — Я знаю, что это такое. Только не умею.

— Это делает специалист-компьютерщик, — объяснил я. — Он будет показывать разные типы глаз, носа, ушей, рта, щек. Вы должны будете только выбрать то, что похоже. Как вы это помните…

— Это делать — в ФСБ? — строго спросил Виктор Федорович.

— Лучше в полиции. С полицией у меня больше взаимопонимания.

— Если Виктор Федорович разрешит, я могу попробовать, — согласилась женщина, одновременно показывая свое высокое уважение к авторитету мужа.

— Подполковник разрешает, — сказал бывший комбат.

Я тут же вытащил трубку и позвонил капитану Сане.

— Александра Валерьевна, срочная просьба. Нужно сделать фоторобот одного из четверых друзей Сарафутдинова.

— Из тех, что к нему приходили?

— Да.

— Кто будет делать? Кто его видел?

— Аглая Николаевна Скоморохова.

— Я сейчас позвоню в отдел, если специалист свободен, сообщу вам. Подвезете Аглаю Николаевну?

— Конечно. Я же главное заинтересованное лицо.

— В смысле?

— Вы же мне поручили найти этих четверых…

— Хорошо, Тим Сергеевич, ждите моего звонка.

Я объяснил Скомороховой ситуацию. Она ушла в другую комнату переодеваться. Мы стали ждать звонка Радимовой. Но раньше позвонил мне наш генеральный директор Петр Васильевич Новиков. Мой смартфон назвал его по имени-отчеству.

— Да, Петя, слушаю тебя, — отозвался я сразу, потому что трубку держал в руке.

— Вы где сейчас, Тим Сергеевич.

— Работаю. Собираю сведения.

— Нам нужна ваша согласительная подпись.

— По поводу?

— У меня в кабинете находятся полковник Свекольников и подполковник Лихачев. Вы их знаете. Они принесли гарантийное письмо от ФСБ России по оплате ваших услуг. Если вы согласны отработать на ФСБ, я могу документы подписать, а вы потом, как освободитесь, в бухгалтерию зайдете и оставите свой автограф. Главное, чтобы было устное согласие. Здесь указана фамилия. Поэтому подписывать обязательно. Но не срочно.

— Хорошо, Петя. Я подпишу. Условия оплаты хоть приличные?

— Я бы сказал, что просто приемлемые. Не московские цены. Но торговаться с нами они не хотят. Из уважения к организации мы готовы согласиться. Главное, что не в ущерб себе. Вот товарищ полковник морщится и ругает наши аппетиты. Но это его право. А наше право свои семьи кормить. И хотелось бы кормить их достойно. Ладно, Тим Сергеевич. Я, значит, подписываю?

— Подписывай, Петя, подписывай. Привет полковнику Свекольникову. И скажи, что я сегодня несколько раз еще ему позвоню. Пусть он порадуется…

Я отключился от разговора. И тут же позвонила капитан Радимова.

— Тим Сергеевич. Компьютерщик будет свободен еще час-полтора. Готов попробовать. Желательно подъехать без опозданий.

Аглая Николаевна (зря, что ли, столько лет с военным человеком прожила) собралась быстро и уже вышла из комнаты, полностью готовая к поездке.

— Мы едем…

Доехали быстро, без приключений. Анекдоты никому рассказывать не пришлось, хотя я на всякий случай вспомнил один, не слишком популярный. Пропуска для нас уже были заказаны. Дежурил в этот раз майор, который меня запомнил и был уверен, что я и без него найду дорогу в кабинет Радимовой.

Капитан Саня, предварительно позвонив по внутреннему телефону, повела Аглаю Николаевну Скоморохову в компьютерный отдел. Я остался дожидаться в кабинете. На сей раз конкурентной борьбы за мягкое кресло для клиентов не предвиделось, и потому я позволил себе расслабиться, привести в порядок свои мысли и составить план действий.

Радимова вернулась быстро. Я понял, что компьютерная служба находилась где-то на этом же этаже. Капитан открыла сейф, взяла с полки какой-то документ и передала мне.

Там был перечень людей, их званий и должностей. Естественно, с фамилиями и именем-отчеством.

Еще не зная, что это, я сделал предположение:

— Отдельный отряд спецназа внутренних войск?

— Только у них он называется отдельный отряд «Росомаха». Я с росомахами не знакома, всегда считала этого зверя каким-то страшным хищником типа медведя, но меня уверяют, что это очень интересный и очень умный зверь, с которым, впрочем, в тайге лучше не встречаться.

— Я только однажды встречался, — признался я. — И впечатление не из приятных. Возили мы на автобусе солдат на авиационный полигон на футбольный матч. Я и командир одного из взводов моей роты. После матча устроили обед в лесу. Рядом с постом полигонной части. Часовой к нам подошел. Дисциплина у них там, прямо скажем, вольная, таежная… Вдруг мой командир взвода вскакивает, бросает котелок и вырывает из рук часового автомат. Я не сразу и понял, куда он стреляет. Сначала подумал, что собака. Потом оказалось — росомаха. Лейтенант ей очередью бок разворотил. Кишки вывалились. Росомаха упала и стала свои же кишки жрать. Противно стало. Я взял автомат и пристрелил ее. Потом уже, вернувшись в часть, заглянул в Интернет. Это, оказывается, зверь из отряда соболиных, жутко прожорливый хищник, который очень редко попадается людям на глаза. С той поры я росомах не люблю. Но отряда внутренних войск это не касается.

— Сарафутдинов служил в этом отряде. Сослуживцы, вероятно, оттуда же. В списке все командиры, которые могут быть вам полезны. Я звонила командиру отряда, предупредила, что вы можете его навестить. Он мне по «электронке» сбросил этот список. Сказал, что любой из этих офицеров готов помочь следствию найти убийц…

— Могу к ним обращаться?

— Без сомнений. Начинать лучше с командира. Где искать их базу, знаете?

— Показывали мне однажды пальцем, когда неподалеку проезжал…

Глава шестая

Радимову вызвали по телефону, и она направилась к выходу.

— За Скомороховой, — обернулась уже с порога.

Мне показалось, что времени прошло всего ничего и за это время составить фоторобот было невозможно. Однако капитан Радимова вернулась с флешкой и с несколькими листами распечатки, а заодно привела с собой и Аглаю Николаевну.

Один лист принтерной распечатки лег передо мной. Я глянул, и сравнение, которое высказала еще дома Аглая Николаевна, получило свое подтверждение. С листа на меня смотрело не лицо, а самая настоящая автомобильная подушка безопасности с как будто дорисованными маленькими глазами, носом-пуговицей, ртом-черточкой и собачьими острыми ушами. И даже раздвоенный подбородок с классической ямочкой посредине тоже казался подрисованным нервной рукой неумелого художника. В целом фоторобот являл собой примитивную карикатуру, выполненную, к слову сказать, довольно непрофессионально.

Но Аглая Николаевна была очень довольна.

— Похоже получилось. Я даже не думала, что так точно можно нарисовать на компьютере.