Школа робинзонов - Жюль Верн

Множество птиц кружило над побережьем: выпи, водяные утки, кулики носились взад и вперед, оглашая воздух пронзительными криками, словно протестуя против вторжения человека в их царство.

Годфри смекнул, что они могут насытиться их яйцами. Раз птицы собираются тут большими стаями, значит, в здешних скалах немало расщелин, где они гнездятся. Кроме того, Годфри заметил вдалеке несколько цапель и бекасов, что указывало на близость болота.

Итак, в пернатых здесь не было недостатка. Трудность заключалась в том, чтобы поймать их. Но пока они могли довольствоваться яйцами в сыром или печеном виде. Впрочем, их надо еще найти, а если испечь, то как добыть огонь? Все важные вопросы с ходу решить оказалось невозможно.

Годфри и Тартелетт спустились к рифам, над которыми кружили стаи морских птиц.

Здесь их ожидала приятная неожиданность: среди диких птиц, бегавших по песку или рывшихся в морских водорослях, выброшенных прибоем, оказалось около дюжины американских кур и два-три петуха. Нет, это был не обман зрения. Петухи оглашали воздух бодрым «кукареку».

А дальше еще один сюрприз: среди скал появились какие-то четвероногие животные. Они карабкались на дюны, должно быть, их привлекли зеленые кусты. Нет, Годфри не ошибся! К ним приближались агути — около дюжины, и еще пять или шесть баранов и столько же коз, которые преспокойно щипали траву.

— Глядите, Тартелетт! — вскричал юноша.

Учитель танцев поднял глаза, но ничего не увидел. Бедняга был совершенно выбит из колеи.

Годфри пришло в голову, что все эти животные плыли вместе с ними на «Дриме». Во время кораблекрушения куры каким-то образом добрались до рифов, а уж четвероногим тем более не стоило особого труда достигнуть вплавь первых скал побережья.

— Итак,— с грустью заметил Годфри,— то, что не удалось нашим спутникам, совершили животные, ведомые инстинктом. Из всех, кто был на «Дриме», спаслись лишь они.

— Включая нас,— добавил Тартелетт с присущей ему непосредственностью.

И в самом деле, учитель танцев сейчас мало отличался от их четвероногих товарищей по несчастью, действуя также инстинктивно, без малейшего усилия воли.

Для Робинзонов появление на берегу домашних животных было великим счастьем. Если их пребывание на острове затянется, совсем не худо будет заняться разведением домашнего скота и устроить птичий двор.

Пока же Годфри решил ограничиться пищей, какую предоставляло им побережье: яйцами морских птиц и съедобными раковинами. Несчастные путешественники принялись обыскивать щели между камнями и укромные места под водорослями. И не безуспешно. Вскоре они собрали изрядное количество моллюсков, которых можно было есть в сыром виде, а в высоких скалах, замыкавших бухту с севера, им удалось найти несколько десятков утиных яиц. Еды хватило бы и на большую компанию. Измученные голодом, Годфри и Тартелетт не были слишком взыскательны.

— А где взять огонь? — спросил тут один.

— В самом деле, как его добыть? — повторил другой.

Оба тщательно обследовали содержимое своих карманов.

Карманы учителя оказались почти пусты. Там нашлось лишь несколько запасных струн для карманной скрипки да кусок канифоли для смычка. Разве с помощью таких предметов добудешь огонь?

У Годфри дела обстояли не лучше. Однако молодой человек, к своей радости, вытащил из кармана прекрасный нож в кожаном чехле, предохранявшем лезвие от воды.

Этот нож имел дополнительное маленькое лезвие, бурав, пилку, штопор и при сложившихся обстоятельствах оказался очень ценным инструментом. Ничего другого, кроме четырех рук, у них не имелось. А много ли сделаешь голыми руками? К тому же руки Тартелетта способны были только играть на скрипке да еще проделывать грациозные движения.

Годфри пришел к неутешительному выводу, что рассчитывать он должен только на себя. Однако по зрелому размышлению он решил, что можно будет использовать Тартелетта в добывании огня (посредством быстрого трения двух кусков дерева один о другой). Несколько яиц, испеченных в горячем пепле, пришлись бы очень кстати ко второму завтраку.

И вот, пока Годфри опустошал птичьи гнезда, отбиваясь от их обитателей, защищавших свое будущее потомство, учитель танцев, по указанию своего ученика, собрал валявшиеся на склоне холма обломки деревьев и снес их к подножию рифа, защищенному от морских ветров. Затем он выбрал две самые сухие деревяшки, надеясь путем долгого трения получить огонь.

Неужели то, что без труда давалось диким полинезийцам, окажется не под силу учителю танцев и изящных манер, считавшему себя на много голов выше любого туземца?

Тартелетт начал тереть куски дерева не жалея рук. Но, увы, ничего не получалось! То ли дерево оказалось неподходящим, то ли сухость недостаточной, а может быть, ему просто не хватало умения. Во всяком случае, собственная температура учителя повысилась куда больше, чем температура деревяшек.

Когда Годфри вернулся с птичьими яйцами, учитель танцев буквально обливался потом. Он дошел до такого изнеможения, до какого его едва ли доводили даже самые трудные хореографические упражнения!

— Ну что, не ладится? — спросил Годфри.

— Да, Годфри, ничего не выходит. Я начинаю думать, что все эти методы дикарей — сплошной обман, придуманный для дурачков.

— Вовсе нет,— возразил Годфри.— Надо только, как и в любом деле, иметь сноровку.

— А как же быть с яйцами?

— Есть еще другой способ их испечь,— сказал Годфри.— Яйцо обвязывают ниткой, оставляя длинный конец, затем быстро-быстро его вращают и резко останавливают. Механическая энергия переходит в тепловую, и тогда…

— Яйцо испечется?

— Да, но только, если остановить мгновенно… Но как прекратить вращение и не раздавить яйца? Знаете что, мой дорогой Тартелетт, не проще ли поступить вот так?

И, осторожно разбив скорлупу утиного яйца, Годфри без дальнейших околичностей проглотил содержимое. Но Тартелетт не мог решиться, и ему пришлось довольствоваться моллюсками.

Оставалось подыскать какой-нибудь грот или пещеру, чтобы там переночевать.

— Робинзонам всегда удавалось найти убежище для ночлега,— заметил учитель танцев.— А потом они приспосабливали его под постоянное жилище.

— Пойдем поищем,— согласился Годфри.

Да, героям Дефо и Висса это удавалось, но их невольным последователям явно не везло. Долго бродили они среди скал вдоль северной части бухты. Наконец, когда убедились, что ни пещеры, ни грота, ни даже расщелины, которая могла бы послужить ночлегом, им здесь не найти, Годфри решил начать поиски в другом месте.