Шкура дьявола - Алексей Шерстобитов

По возможности, я заезжал за ней, тем более, что путь домой по схеме метрополитена в район 5-ой Кожуховской улицы пролегал почти рядом. Дорога от станции метро «Автозаводская» до нашей «норки», проходила и мимо гаражей, и по симпатичному скверику, а так как я после известной истории в Петербурге, переживал по каждому поводу, и считал себя ответственным за каждый ее шаг, то препровождение по этому маршруту стал считать своей обязанностью… – очень, знаете ли, приятной обязанностью. Да и за целый день, проведенный на службе, что уже говорить о командировках, просто успевал соскучиться. Между прочим, было приятно осознавать, что человек, к которому ты так спешишь, испытывает взаимные чувства, а по силе может и большие…

…Первая ночь, проведенная в, тогда еще, совершенно голых стенах пустой квартиры, когда и столом, и кроватью служили два матраца, положенные на старый толстый ковер, доставшийся моему деду Алексею в виде контрибуции вместе с мобильной фронтовой квартирой на колесном ходу от генерала германской армии. Сверху Ия, будто бы, небрежно набросила шелковые вишневые простыни – от куда-то взявшаяся редкость, что венчала подносом и двумя подсвечниками, то ли серебряными, то ли посеребренными, с зажженными свечами. Так выглядело начало нашей самостоятельности, отпразднованное бутылкой полусладкого Советского игристого шампанского, доставшегося по случаю.

Весь окружающий мир перестал для нас существовать. Лишь два человека, с еле прикрытыми, полуобнаженными телами, оттеняющимися пляшущими отблесками света, падающего от свечей, нарушали долго продлившееся одиночество этого помещения. Их тихий спокойный разговор, перемежающийся то нотками нежности, то поцелуями, то, пардон, учащенным дыханием, мог заинтересовать только их, и только одним из них вспоминался в течении еще многих лет, пока не перестало биться его сердце, а вместе с ним не пропала и память о единственной и неповторимой женщине всей его жизни.

Уже под утро они заснули глубоким, счастливым сном и до самого пробуждения не переставали держать рука в руке, словно вверяя друг другу не только сердце, но и жизнь…

Какими бы не были наши планы и чем бы они не были прогарантированы, всегда найдется что-то, что эти самые планы нарушит. Мы не можем подобрать под себя устраивающие нас коллектив, общество, государство или остров, мы не властны над погодой и природой, так же как и над старостью, временем и самой жизнью. Конечно, что-то зависит и от самого человека, но что? Скажем, вы приходите в магазин и понимаете, что необходимый продукт насыщенный витаминами, минералами, белками, жирами и углеводами, так необходимый вашим жене и плоду, который она носит, приобрести не представляется возможным и причин тому масса. Какую предпочтете? Пожалуйте, в этом перечне и просто физическое отсутствие товара (по крайней мере для вас он только на витрине), и огромная очередь, в которой вы последний и нужное явно не достанется, потому что стало с недавних пор называться дефицитом, хоть и написано на пакете «Молоко». Предлагаемое же перекупщиками не доступно по причине отсутствия запрашиваемых сумм. Причиной может служить и негласная договоренность граждан отпускать, скажем лишь беременным женщинам и детям, на которых вы явно не похожи, хотя именно для них и хотели бы купить; а может быть и неприязнь к военной форме, о которой вы и не подозреваете. Какие-нибудь списки, талончики, хотя все необходимое можно достать – только плати.

Запихнув свою мужскую гордость под мышку, как и совесть уже туда припрятанную, что бы не видела и не слышала, прибегаешь к помощи родственников, высылающих всевозможную снедь с разных городов, кто что может, но все равно понимаешь, что придет момент, когда появится маленький человек, который своим появлением не только сделает тебя счастливым отцом, осветит твою жизнь и оправдает ее, но и поставит ряд вопросов, которые ты обязан будешь решить – ибо ты муж, отец и в конце концов, мужчина! Присмотревшись к тому, как эти проблемы решают другие, поймешь, что у каждого в этом свой путь и свои методы, аналогов которым у тебя быть не может.

Молодой, сильный, энергичный, но сейчас ни на что не способный. Денежное содержание мельчает, политическая обстановка не поддается анализу, да и какому анализу?! Все пытаются заняться каким-то бизнесом, сами не понимая что это такое, стараются что-то продать или поменять, при чем всё, о чем идет речь принадлежит кому угодно только не тем, кто ведет переговоры, рассчитывая на процент посредника.

В такой ситуации не радуют отличия и поощрения, как они должны радовать – ни очередное звание, ни награда, ни перспективы, потому что они не помещаются в канву содержания семьи и оправдания тебя самого, как ее главы! Лихорадящая армия пытается неумело лечиться, садясь то на «диету», то делая, как кажется, спасительное кровопускание, доводя ситуацию до гангрены, что вынуждает становиться её инвалидом, с отсеченными конечностями. Этот умирающий организм перестает следить за порядком, чистоплотностью и гигиеной, небрежен во всем, что ему принадлежит, и как следствие, почти ничего не может.

В здоровом обществе не происходит революций и переворотов, как минимум из-за того, что они некому не нужны – люди умеют ценить стабильность. Можно рассуждать сколь угодно долго и предполагать все возможное и невозможное, но как правило теоретики всегда дальше от цели, чем практики.

В промежутке между командировками, обычно следовали дежурства. После очередного, утром включив телевизор, мы с удивлением обнаружили балет в записи. Прекрасная музыка Чайковского звучала зловеще и о чем-то предупреждающе. Империя давно начала разлагаться, но мог ли подумать Петр Ильич, в муках творчества рождающий «Танец маленьких лебедей», что наиболее из удавшихся его адажио, по началу завораживающее слушателя и зрителя, станет визитной карточкой в памяти его соотечественников некоего ГКЧП,[13] обрамленного показываемыми балетными пачками, белыми венцами лебедей, и такого же цвета стоячими сексуальными юбочками – бардак, настоящий бардак, в отличие от самого балета! Хотя здесь возможно я преувеличиваю, потому как сам с неизменным удовольствием предаюсь льющимся нотам, и совсем ничего в них не понимая, просто влюблен в их звучание.

До этих ненормальных дней моя жизнь, может и не была идиллией и составляла не совсем ту картину, которая представлялась из под спуда курсантских погон чуть ли не раем, но была вполне счастливой и благополучной. Возможно те, ожидаемые проблемы, нависшие над каждым по-своему и озадачивали пока не имеющимся решением, но как и сами, они были лишь в предположении.

Однажды нам с Ийкой удалось заполучить по талону на распродажу всякого необходимого для детей. Ей выпал счастливый фант, коих было только два на полсотни человек, ко мне же сослуживцы просто отнеслись с пониманием, и хоть перепродать все там добытое самим можно было втридорога, направили меня в Детский мир, где и проходило мероприятие.

Назанимав денег, мы по очереди вступили в непривычную схватку, и потратив все до копеечки, через пару дней отдышавшись, с шутками и радостными криками, будто сами были детьми, и все приобретенное предназначалось именно нам, перебирали, раскладывали, прикидывали какие вещички и на какой возраст пойдут, только что сами на себя не примеряли!

Разумеется, я как мужчина взял на себя покупку коляски, велосипеда, зимних вещей и всяких приспособлений для готовки, сцеживания, хранения молока и пищевых добавок, порой даже не совсем понимая за что расплачиваюсь. Завалена была вся квартира, что создавало атмосферу надежности и обеспеченности ребенка на ближайшие пару лет. Выходило, что заботиться нужно будет лишь о питании, о чем я уже начинал переговоры с бывшими сослуживцами, разбросанными распределением по всему Союзу. Всякие фрукты, орехи и какие-то местные продукты, произраставшие в далеких краях в избытке, были обеспечены, по крайней мере, на несколько месяцев. Успокоенные всеми этими приготовлениями, мы увлеклись сегодняшним днем и прочей болтовней о высоком…

…Ия притворно злилась, когда я нарочито отзывался о каком-нибудь ею любимом персонаже из истории, и мы могли по долгу приводить примеры: я из жизни – она из глубокого прошлого, пытаясь прийти к общему мнению в подходе к оценкам поступков людей. Оказывается это не так просто. Что бы понять хотя бы причины и мотивацию нужно знать не только эпоху, бытующие тогда нормы морали, законы официальные и чести, но и конечно привычки, менталитет, нравы и еще многое.

В принципе я был согласен со всем, кроме того, что можно придраться к нюансам, которые порой могут стать более важным определяющим направляющим, чем все остальные звенья, будь их хоть сотни. Но трудно удержать кажущуюся нить своих безаппеляционных рассуждений не разорванной, когда логическая цепочка доказательств оппонента безукоризненна, а защита точки зрения мощна в независимости от того, в какое место ее атакуют. Знаете ли, пытаться спорить со специалистом на его поле, будучи практически профаном, дело не благодарное, да и пожалуй не умное.