Пациентка - Родриго Кортес

— Заказать что-нибудь еще? — ласково улыбнулся Арчи.

Нэнси торопливо отвернулась, а потом наклонилась к его уху, так, чтобы Арчи не увидел ее лица, и с придыханием прошептала:

— Разве что в номер.

Они покинули бар почти сразу, и Нэнси уже рисовала себе самые страшные картины возмездия, представляя чертова мерзавца в самых унизительных и болезненных положениях, какие только могла вообразить. Но лишь у стойки портье к ней пришло настоящее решение — само собой.

Нэнси принялась рыться в сумочке, вытащила целую пачку денег, а потом сунула портье сотню и, не дождавшись, когда он ее возьмет, отпустила.

Сотенная зеленая бумажка осенним листком скользнула куда-то под стойку, но портье даже не дрогнул и только преданно улыбался, якобы ожидая распоряжений. И тогда она выпустила из рук всю пачку.

Портье рухнул на колени и кинулся собирать хрусткие зеленые купюры, а она схватила с доски ключ с тяжеленным брелоком, рывком забрала то, что сумел собрать разогнувшийся портье, и, уцепившись за локоть красавца Арчи, стремительно двинулась к лестнице. Взлетела на второй этаж, быстро провела его по пустынному коридору и повернулась к двери — точно напротив двери своего номера. Сунула ключ, повернула, вошла в точно такой же, как у нее, но «зеркально» развернутый номер, и, едва Арчи попытался включить свет, положила ладошку ему на плечо.

— Не надо, Арчи. Пусть все будет как есть.

Тот шумно вздохнул.

— Давай в душ, а я постель расстелю, — по возможности мягким тоном распорядилась она. — У меня тоже не слишком уж много времени.

Арчи вздохнул еще шумнее и начал раздеваться. Скинул пиджак, затем расстегнул и стянул с себя брюки, и Нэнси с некоторым сожалением отметила, что фигура у него — то, что надо. И тут же перед ней возникло исполненное значительности видение Левадовски с растопыренными, как у рыбака, в разные стороны руками и исполненным восхищением перед фаллической мощью мужчины лицом.

— Давай помогу, — отгоняя навязчивый и от этого еще более неприятный призрак именитого психотерапевта, предложила она и расстегнула пуговицы белеющей в полутьме рубашки. Но едва Арчи двинулся в душ, нежно схватила его за широкое запястье. — Все снимай… все. Я хочу видеть.

Арчи удивленно хмыкнул и подчинился. Ничего не стесняясь, он снял плавки и носки и, поигрывая мускулами и явно гордясь своей действительно замечательной фигурой, тронулся к душевой. Включил свет, зашел, регулируя температуру воды, принялся скрипеть барашками кранов, а едва до Нэнси донесся шум воды, она сорвалась с места. Мгновенно собрала в кучу и сунула под мышку всю его одежду, схватила остро пахнущие чужим мужиком туфли, неслышно выскользнула в коридор и тихо-тихо повернула ключ.

— Ну вот и все, Арчи, — шепотом выдохнула она. — Прелюдия кончилась. Теперь начнется любовь!

Зажав скомканные вещи под мышкой, Нэнси повесила ключ обратно на доску, стремительно шмыгнула в женский туалет и запихнула тряпье в бачок для мусора. Быстро и решительно прошла в игорный зал и отыскала взглядом хозяйку номера. Тучная, с тремя подбородками дама все еще пыталась выиграть в покер, но по лицу было видно — не везет.

Нэнси подбежала к ней и склонилась к обремененному гигантской серьгой уху.

— В вашем номере вор.

Тетка вздрогнула.

— Советую немедленно вызвать управляющего и полицию, — прошептала Нэнси. — Он может быть опасен.

Тетка побагровела и немедленно поднялась из-за стола. Торопливо собрала оставшиеся фишки и бегом, тряся необъятным телом, помчалась к стойке портье. Нэнси проводила ее внимательным взглядом, двинулась к выходу, а когда вышла под черное звездное небо, удовлетворенно вздохнула. Ей нравилось, как прошел сегодняшний день, — весь, от начала и до конца.

Замерший в начале коридора Бергман терпеливо дождался, когда Нэнси выйдет из казино, и спокойным уверенным шагом прошел в подсобное помещение администрации. Сдержанно кивнул настороженно привставшему управляющему, жестом распорядился очистить помещение, поднял телефонную трубку и быстро набрал номер.

— Дежурный по управлению лейтенант Шеридан, — доложили из трубки. — Что вас…

— Это Бергман, — оборвал лейтенанта начальник полиции. — Срочно передать всем постам: с настоящего момента вводится особое положение. Итальянские точки контролировать минимум до полуночи, пока все не разойдутся. Возможны эксцессы. Все понятно?

В трубке послышалось напряженное сопение.

— Я спрашиваю, ты все понял?!

— Так точно, сэр! — ошарашенно отрапортовал дежурный и вдруг уже тише добавил: — Неужто колумбийцы все-таки начнут?..

— Не суй свой нос не в свое дело, лейтенант, — обрезал парня Бергман. — Целее будет.

Домой Нэнси мчалась, как на крыльях. Состоявшееся возмездие грело ее душу ничуть не хуже, чем какое-нибудь общественно полезное дело — вроде помощи богадельне или организации гонок на велосипедах. Кровь энергично струилась по ее венам, отдаваясь горячей пульсацией в висках, настроение было приподнятым, и она вдруг подумала, что и с Джимми надо довести дело до конца. Именно так: до конца!

Джимми давно уже не видел в ней ничего, кроме жены, то есть некоего молчаливо-послушного существа, которое моет, стирает, готовит, выслушивает, утирает сопли и безропотно исполняет свой супружеский долг — естественно, когда муж в настроении. Но теперь она чувствовала, что с сегодняшнего дня все должно измениться, — она ведь помнила его другим!

Впереди появились огни родного городка, и Нэнси придавила педаль газа. Она собиралась расставить все точки над «i» сегодня же, немедленно!

«Никакого ужина! — метались в голове суматошные, горячечные мысли. — Пока не поговорим обо всем!»

Нэнси торопливо глянула на часы — 22.15 — и переключила скорость. Ворвалась на окраину, гудками распугивая греющихся на вечернем асфальте ящериц, промчалась по пустынным улицам и в считанные минуты добралась до своего квартала. Бросила машину возле цветущей живой изгороди и бегом ворвалась в дом.

Ронни и Энни, как всегда, сидели возле телевизора с распахнутыми ртами.

— Где отец?! Джимми! Ты здесь?!

— Папа позвонил и сказал, что Бергман приказал их всех на службе задержать, — нехотя оторвался от телевизора Рональд. — Минимум до полуночи.

«Что они с этими колумбийцами цацкаются?! — стиснула зубы Нэнси. — Поступали бы, как в Китае, давно порядок бы навели!» И тут же решила, что больше ждать не будет. Тринадцать лет более чем достаточный срок. Выскочила из дома, завела машину, доехала до кольца, развернулась и помчалась в сторону школы.

«Он должен понимать, что это — не жизнь! — крутилось в голове. — Он должен понимать, что мы должны все изменить. Все!»

Впереди показался темный силуэт школы, и Нэнси утопила педаль газа до упора.

«Мы обязательно должны все изменить! Немедленно! И с Ронни, и между собой!»

Чуть не проскочив перекресток, она резко развернулась и, едва сбросив скорость, подрулила к школе и ударила по тормозам. Несильно ткнулась бампером в черно-желтую полосатую оградку и тут же увидела торчащий из-за кустов передок патрульной машины Джимми. Выскочила, хлопнула дверцей, задрала подол своего роскошного алого платья, перебралась через оградку и, обогнув округлую клумбу и чуть не упав, подбежала к машине.

— Джимми?!

В голубом свете молодой луны прямо за лобовым стеклом патрульной машины, словно второе полуночное светило, сияла голая задница ее мужа.

Нэнси непонимающе моргнула, нахмурилась и подошла ближе. Рванула дверцу и в ужасе прижала руки к груди. Под испуганно моргающим Джимми, расставив крепкие полные ноги в стороны, лежала его верная напарница Роуз.

Все то время, пока Джимми насупленно, словно виня во всем не вовремя появившуюся Нэнси, натягивал штаны, она стояла возле машины и механически перебирала в голове все, что можно было бы сказать. И не находила. И только когда они оба, все так же молча, оделись, тихо произнесла:

— Бергманы на барбекю меня и тебя пригласили. С нас пиво.

Развернулась и пошла прочь, к машине.

Дома, отмахнувшись от Рональда с его выполненными и готовыми для демонстрации уроками, она уложила Энни и впервые за много-много лет не стала ни резать овощи на салат, ни ставить в духовку цыпленка. Нэнси просто ждала. А потом пришел насупленный, хмурый Джимми, и она вдруг вспомнила, что в подвале, в коробке из-под обуви так и лежит даже не разряженная «беретта».

Джимми бросил быстрый взгляд на пустой кухонный стол, затем с тайной надеждой глянул в сторону духовки, сердито шмыгнул носом и сел на привычное место.

— Ты… лучше успокойся… Нэнси. Вон, таблетку выпей. И это… чего Бергман-то от меня хочет? Что за барбекю?