Треснувшее зеркало - Агата Кристи

— Не мигая смотрела — на миссис Бэдкок?

— Нет-нет, со стороны казалось, она вообще забыла о миссис Бэдкок. По-моему, она даже не слышала, что говорила миссис Бэдкок. Она просто не мигая смотрела прямо перед собой, с таким выражением, какое, по-моему, могло быть у леди Шэлотт. Будто она только что увидела нечто ужасное. Нечто кошмарное, совершенно невероятное и невыносимое.

— «Проклятье знак»? — пришел ей на помощь Дермот Крэддок.

— Да, именно. Вот почему я назвала это выражение лица леди Шэлотт.

— Но на что она смотрела, миссис Бэнтри?

— Мне и самой хотелось бы это знать, — промолвила миссис Бэнтри.

— Вы сказали, она стояла на верху лестницы?

— Она смотрела поверх головы миссис Бэдкок, нет, вернее, я думаю, поверх ее плеча.

— Точно в середину лестницы?

— Ну, может быть, чуточку вбок.

— А по лестнице поднимались люди?

— Да… мне думается, человек пять или шесть.

— Она что, смотрела конкретно на кого-то?

— Точно сказать не могу, — ответила миссис Бэнтри. — Понимаете, я стояла лицом не туда. Я смотрела на нее. А к лестнице была спиной. Мне показалось, она смотрит на одну из картин на стене.

— Но, живя в этом доме, она должна очень хорошо знать все картины.

— Ну конечно. Нет, наверное, она все-таки смотрела на кого-то на лестнице. Вопрос в том, на кого.

— Это мы и должны попытаться выяснить, — сказал Дермот Крэддок. — А вы помните, кто там был?

— Во-первых, помню, что там был мэр с женой. Потом там еще, кажется, какой-то журналист, рыжеволосый такой, но не помню, как его зовут. Позже меня ему представили… Гэлбрейт или что-то в этом роде. Затем еще один крупный черный мужчина. Не негр, конечно, просто очень темный, мужественного вида. С ним какая-то актриса. Слегка ярковатая блондинка с лисьей мордочкой. И старик генерал Барнстэпл из Мач-Бенгэма. Он уже совсем того, бедняжка. Он-то уж вряд ли смог бы сыграть роковую роль в чьей-то жизни. А, и еще чета Грайс с Нижней фермы.

— Больше никого не помните?

— Возможно, был и еще кто-то. Но дело в том, что я, как бы это сказать, не особенно обращала на них внимания. Знаю только, что мэр, генерал Барнстэпл и американцы прибыли как раз в это время. И еще там были фотографы. Один, по-моему, местный и девушка из Лондона, богемного вида девица с длинными волосами и каким-то громадным фотоаппаратом.

— И вы думаете, кто-то из этих людей заставил Марину Грегг так измениться в лице?

— Честно говоря, я ничего не думаю, — совершенно искренне сказала миссис Бэнтри. — Просто я недоумевала, что же могло так исказить ее лицо? А потом больше над этим не задумывалась. Но со временем невольно возвращаешься в мыслях к таким вещам. Хотя, конечно, — откровенно призналась миссис Бэнтри, — мне все это могло показаться. В конце концов, ее могла пронзить внезапная зубная боль, она могла уколоться булавкой, или могли вдруг начаться колики. А когда при этом пытаешься делать вид, что все нормально, на лице невольно появится странное выражение.

Дермот Крэддок засмеялся.

— Рад, что вы, миссис Бэнтри, реально смотрите на вещи, — заметил он. — Действительно, могло быть и что-нибудь в этом роде. Но это, несомненно, интересная деталь, которая, быть может, подскажет нам разгадку.

Он протянул ей на прощание руку и отправился в Мач-Бенгэм.

ГЛАВА 9

— Итак, опрос местных жителей ничего не дал? — спросил Крэддок, протягивая свой портсигар Фрэнку Корнишу.

— Абсолютно ничего, — ответил Корниш. — Ни врагов, ни ссор, в прекрасных отношениях с мужем.

— Другая женщина или другой мужчина исключаются?

Его собеседник покачал головой.

— Полностью. Никакого намека на скандал. Соблазнительной ее никак не назовешь. Она состояла членом множества комитетов и разных организаций, какое-то соперничество местного масштаба присутствовало, но ничего серьезного.

— И муж не собирался жениться на другой? И на работе у него никого не было?

— Он служил в фирме «Бидл и Рассел» агентом по продаже недвижимости. С ним работают некая Флори Вест, с аденоидами, и мисс Грандл, которой по меньшей мере пятьдесят, совершенно невзрачная.

Ни одна из них для мужчин интереса не представляет. Хотя я лично не очень-то удивлюсь, если он действительно скоро женится.

Крэддок вопросительно посмотрел на него.

— Соседка, — объяснил Корниш. — Вдова. Когда мы вернулись к нему домой после судебной экспертизы, она была там, заваривала ему чай и вообще обхаживала его как могла. Он казался удивленным и благодарным. По-моему, она решила женить его на себе, но он, бедняга, еще об этом не знает.

— А что она за женщина?

— Недурна собой, — признал Корниш. — Не молода, но привлекательна. Цыганского типа. Яркая. Темноглазая.

— Как ее зовут?

— Бейн. Миссис Бейн. Мэри Бейн. Вдова.

— А чем занимался ее муж?

— Представления не имею. У нее есть сын, который работает недалеко и живет с ней. Она производит впечатление выдержанной, добропорядочной женщины. Мне кажется, я видел ее раньше. — Он посмотрел на часы. — Без десяти двенадцать. Я договорился о встрече в Госсингтон-Холле на двенадцать часов. Нам пора двигаться.

Взгляд Дермота Крэддока скользил с видимым равнодушием по Госсингтон-Холлу, но в действительности очень цепко отмечал все подробности. Инспектор Корниш представил его молодому человеку по имени Хейли Престон и тактично удалился. Теперь Дермот Крэддок, вежливо кивая, внимал потоку слов, извергаемому мистером Престоном. Как он понял, Хейли Престон отвечал за связи с прессой, был личным помощником или секретарем, а вероятней всего — и тем, и другим, и третьим при Джейсоне Радде. Он говорил. Говорил легко и пространно, без особого выражения, умудряясь каким-то чудом не повторяться. Он был приятным молодым человеком, которому очень хотелось, чтобы его взгляды разделил тот, с кем он общался. А взгляды его совпадали со взглядами Панглосса, которые сводились к тому, что все к лучшему в этом лучшем из миров.

Несколько раз и в разных выражениях он повторил, как все ужасно, как все огорчены происшедшим, что Марина — в полной прострации, а мистер Радд неописуемо расстроен, и что совершенно непостижимо, как такое могло случиться. Не так ли? Может быть, это аллергия на какое-то вещество? Он просто выдвигает предположение — аллергия такая непредсказуемая штука. Старший инспектор Крэддок может полностью рассчитывать на всяческое содействие со стороны студии «Хеллингфорт» и ее сотрудников. Он может задавать любые вопросы, осмотреть все, что сочтет нужным. Если они хоть в чем-то смогут помочь, они непременно это сделают. Они все с величайшим уважением относились к миссис Бэдкок и высоко ценили ее общественную активность и большой вклад в работу Ассоциации Святого Иоанна.

Затем то же самое он начал по второму кругу, но другими словами. Они будут просто счастливы ему помочь. В то же время он пытался дать понять, как далеко все случившееся от целлулоидного мира киностудий, от мира Джейсона Радда и миссис Марины Грегг или любого другого в их доме. Но все они готовы сделать все, чтобы помочь ему. Затем он раз сорок вежливо кивнул. Дермот Крэддок воспользовался паузой, чтобы вставить: «Благодарю вас».

Он сказал это ровным спокойным голосом, но как бы подводя черту, и это заставило мистера Хейли Престона, вздрогнув, прервать свою тираду.

— Вы сказали, я могу задавать вопросы?

— Да-да, конечно. Задавайте.

— Она умерла здесь?

— Миссис Бэдкок?

— Миссис Бэдкок. На этом самом месте?

— Да. Именно здесь. Во всяком случае… Я даже могу показать вам кресло…

Они стояли в холле наверху лестницы. Хейли Престон сделал несколько шагов по коридору и указал на кресло, довольно грубую имитацию под дуб.

— Она сидела вот здесь, — показал он, — потом вдруг сказала, что ей плохо. Кто-то пошел за лекарством, а она тем временем умерла. Вот здесь.

— Понятно.

— Не знаю, обращалась ли она в последнее время к врачу. Если бы ее предупредили, что у нее что-то не в порядке с сердцем…

— С сердцем у нее все в порядке, — перебил Дермот Крэддок. — Она была вполне здорова. А умерла от шестикратно превышенной максимальной дозы вещества, название которого даже не буду пытаться произнести, но которое, насколько я знаю, широко известно под названием «кальмо».

— Знаю, знаю, — ответил Хейли Престон. — Я сам иногда его принимаю.

— Вот как? Любопытно. Ну и как оно, помогает?

— Просто великолепно. Бодрит и успокаивает, если вы понимаете, что я имею в виду. Естественно, — добавил он, — принимать его надо в соответствующих дозах.

— Оно хранилось в доме в большом количестве?

Он знал ответ на этот вопрос, но задал его, будто бы в неведении. Хейли Престон являл собой саму искренность.