Кочевые империи - Арсений Александрович Замостьянов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это первое китайское свидетельство о русской земле. Переговоры посланцев Канси с калмыцким ханом Аюком прошли практически безрезультатно: и калмыки, и русские не хотели вмешиваться в китайско — джунгарскую войну. Тем более, что калмыцкие воины служили в то время в русских частях.
Письмо китайского императора до Петра все-таки дошло. Канси писал, что знает о тяжелой русско-шведской войне, и предлагал Петру использовать для борьбы со шведами войска с русско-китайской границы, уверяя в своем миролюбии и дружбе: «Несколько лет тому назад прослышали мы, что Российское государство от другой стороны с соседственным государством по некоторой ссоре раздружившись, друг на друга воюют… Не без причины думать можно, что российскому государю обстоит нужда и в пограничных его войсках, однако ж может быть не употребляет он сего войска затем, что опасается и не доверяет нашим пограничным людям; однако ж как между обоими государствами мирное согласие состоит, так и у нас никакого тому противного намерения быть не может, и ежели русский государь имеет нужду в своих пограничных войсках, то б употреблял он их на свою пользу в оной войне без всякого с нашей стороны опасения».
Заодно император Поднебесной попросил прислать ему в подарок десять шведок. В то же время, при Петре монголы, которых империя Цин теснила и пыталась окончательно завоевать, перекочевывали в Забайкалье. Это не нравилось китайцам, возникали противоречия.
Петр I, заинтересованный продолжать выгодную китайскую торговлю, направил в Пекин большое посольство во главе с капитаном Преображенского полка Львом Измайловым. Измайлов не только должен был договориться об открытии в Пекине русского торгового консульства, но и впервые вез личное письмо царя Петра I к владыке Китая.
Начиналось оно так: «Великих азиацких стран императору, настоящему богдойскому и китайскому хану, другу нашему, любительное поздравление…» Царь писал, что добрые взаимоотношения России и Китая — это «сущая дружба и общая обоих наших государств польза», а завершил послание скромной подписью без титулов, подчеркивая личный характер письма: «Вашего величества доброй приятель Петр».
Посольство Измайлова достигло Пекина за 15 месяцев. Торжественный въезд большого русского посольства, почти сотни человек, наблюдал итальянский священник Маттео Рипа, служивший переводчиком при дворе китайского императора: «Все в четком порядке, с саблями наголо, все хорошо одетые. Измайлов хорошо сложен, высокий, национальности московской. Владеет немецким, французским, немного итальянским и латинским языками».
«Когда мы прибыли во дворец, — вспоминали участники посольства, — нас повели с одной дворцовой площади на другую, где нам приказали ожидать императорского приема. Едва мы вступили на площадь, как взоры нескольких сот человек были устремлены на нас. Началась ужасная толкотня. Мы еле могли стоять. Окружавшие нас были невежливы: один тянул парик, чтобы рассмотреть, каков он, другой — шляпу, некоторые поднимали платье, чтобы рассмотреть наши штаны и чулки…»
Такой интерес неудивителен. Посольство Измайлова стало первой дипломатической миссией, посетившей Пекин в европейской одежде. Самих европейцев китайцы видели и ранее, но приезжавшие в Пекин католические миссионеры носили либо монашеские рясы, либо местную китайскую одежду. Русские посланцы, ранее приезжавшие в Пекин, были одеты согласно моде допетровской Руси — потому, по мнению китайцев, отличались от татарских и среднеазиатских народов лишь длинными носами и цветом бород. Теперь же посланцы России выглядели иначе, совсем непривычно для обитателей Китая.
Стороны пошли на взаимные компромиссы. Пётр I разрешил своему послу бить земные поклоны перед китайским императором. Но и Китай нуждался в добрососедских отношениях с нашей страной — накануне приезда русского посольства маньчжуро-китайские армии потерпели поражение от джунгар в Тибете и Синьцзяне. Поэтому китайский император пошёл на беспрецедентный шаг — согласился своими руками принять от посла Измайлова личное письмо русского царя. Ранее властители Поднебесной никогда не снисходили до подобного, все послания от всех государств и народов передавались только через особых сановников.
В качестве личного подарка «доброму приятелю» Петру от китайского императора Канси Измайлов получил карту Китая, вместе с наборами драгоценной фарфоровой и хрустальной посуды. В свою очередь, через посла Петр передал императору Китая якутских соболей, украшенные бриллиантами механические часы, микроскоп, выточенный самим царем на токарном станке, компас и очки.
В свите Измайлова в Пекин прибыл и Лоренц Ланг — родившийся в Стокгольме шведский дворянин, он был пленен в Полтавской битве и перешел на русскую службу. Царь Петр I назначил грамотного шведа первым торговым агентом России в Пекине с полномочиями торгового консула. Бывший корнет шведской армии оказал огромное влияние на развитие российско-китайских торговых отношений, участвуя в караванах, посольствах и создав госкомпанию для торговли с Китаем. В конечном счете Ланг стал Иркутским вице-губернатором.
При Петре в Китае появилось и постоянное представительство русской церкви. Всё началось с того, что еще до Петра маньчжуры взяли в плен большой отряд казаков-албазинцев. Они, как воины, произвели на маньчжуров и китайцев сильное впечатление. Цинский император зачислил казаков в свою гвардию и передал им храм бога войны, который русские переделали в часовню Николая Чудотворца. С 1715 года Петр регулярно посылал в Китай священников, которые окормляли и казаков, и русских торговцев.
В целом, российско-китайские отношения при Петре активизировались. Две державы почувствовали необходимость в постоянных контактах.
Позже две державы вели активную дипломатию. В 1858 году Россия подписала с Китаем Айгунский мирный договор, по которому земли на север от реки Амур отходили России, а на юг — Китаю. Территория нынешнего Приморья временно оставалась в совместном ведении обеих империй. Для ее исследования губернатор Восточной Сибири
