Герой Советского Союза Иван Яковлевич Кравченко и его соратники - Александр Лепехин

Часть 3. Целый год мирной жизни

«Нашего папу отправил учиться в Академию им. Фрунзе. Мы приехали в Москву. На четвертом этаже общежития слушателей академии, прямо рядом с академией, нам дали двухкомнатную квартиру.

Я училась сначала в 34-й школе на Плющихе, потом весь наш класс перевели в 37-ю школу на Неопалимовском переулке. На углу Зубовской площади и Бол. Пироговской улицы стоял небольшой одноэтажный ДК им. Горького и мы туда часто бегали смотреть кино, там после войны часто показывали трофейные фильмы и мультфильмы. В Клуб «Каучук» ходили реже.

Лето 1940 года. Сочи. Дом отдыха

В 1941 году на Майские праздники мы вместе с папой ходили на Красную площадь на парад. Мне купили такую модную в то время матросочку. Мне из-за взрослых ничего видно не было и я искала место, где бы что увидеть и подошла к самому Мавзолею. Там на трибуне стояли все наши вожди, которых раньше я видела только на картинках. Когда шли войска и техника – мне было интересно, а когда пошли демонстранты – мне стало скучно и стала хныкать, чтобы мы скорее пошли домой. Я не понимала, почему идет такое количество народа, все кричат, а папа их приветствует как старых знакомых. Вечером мама вместе с папой должны были идти на банкет в Кремль. Поэтому мама на парад не пошла, а готовилась к вечеру. Они с папой три раза были в Кремле на приемах.

Снимок из газеты Известия 3 января 1941 года. «1940 год был отмечен новыми выдающимися успехами в области науки, искусства, техники, в области обороны нашей страны. На снимке: славные представители советской интеллигенции. Сидят справа-налево: академик, заслуженный деятель науки дивврач Е.Н. Павловский, заслуженный артист П.Н. Симонов, заслуженный деятель науки профессор М.П. Кончаловский, Герой Социалистического труда Н.Н. Поликарпов, академик архитектуры К.С. Алабян. Стоят: Герой Социалистического Труда А.А. Микулин, профессор, доктор технических наук, военинженер 2-го ранга В.З. Власов, Герой Советского Союза капитан Д.Л. Маргулис, Профессор, заслуженный деятель науки и техники генерал-майор артиллерии А.А. Благонравов, Герой Социалистического труда Б.Г. Шпитальный, Герой Советского Союза капитан В.М. Мешков, изобретатель стереоскопического кино С.П. Иванов и Герой Советского Союза капитан И.Я. Кравченко». Фото С. Гурарий.

Там все было строго. На входе проверяли документы, а затем в помещении почти на каждой лестничной клетке. В огромном зале были накрыты столы, на которых было все. Если чего-то не было, то стоило только спросить об этом – это блюдо тут же появлялось. За столами среди приглашенных сидели и все наши вожди. Именно не за отдельным столом, а среди приглашенных людей. В соседнем зале играла музыка и были танцы. Мама у меня была красавица и очень хорошо танцевала. Стоило папе с мамой войти в танцевальный зал, как тут же к маме подошел генерал и сказал папе: «Разрешите вашу даму пригласить на танец». Папа сказал: «Пожалуйста», – и отошел в сторону. А сам улыбается. Только он отошел, как уже к тому генералу с мамой подбегает еще один генерал и уже тому генералу говорит: «Разрешите вашу жену пригласить на танец». Мама растерялась. А потом всем отказала и ушла к папе. В Кремле еще был такой порядок, если вышел из банкетного зала в танцевальный, то обратно тебя без специального пропуска не пустят. Если кто-то перебирал спиртного, то его немедленно отвозили домой. Мой папа не пил спиртного.

Когда я закончила учебный год нас с сестрой отправили к бабушке на Украину, а мама вернулась в Москву. Когда началась война, то мой папа начал писать рапорта об отправке его на фронт. Он боевой офицер, Герой Советского Союза не должен во время войны за партой сидеть. И только после окончания им 1-го курса академии его и его однокурсника Баранова отправили в Белгород, где формировалась 299-я дивизия, на должности командиров полков».

Часть 4. Великая Отечественная война

Начало войны и новое назначение

«Мама приехала к нам в деревню и забрала нас к папе. А в деревне уже вовсю копали окопы, бесконечным потоком на восток шли беженцы и гнали огромные гурты скота. Папа тогда жил в Белгороде и формировал свой полк. Большую часть солдат его полка были из Чебоксар. Когда мы в Киеве сели в поезд, то у нас украли все деньги и документы. В Полтаве нас высадили из поезда и сказали: «Добирайтесь до Белгорода как хотите». И вот моя мама с двумя маленькими детьми по военным дорогам пустилась в путь. Вещей у нас с собой был минимум, вот мы и добирались где пешком, где на телеге, где повезет – и на машине. Питались практически подножным кормом и подаяниями. Так мы добрались до Харькова, там мама связалась с Белгородом с отцом и мы уже без проблем добрались до Белгорода, где нас встретил отец. Правда, мы его практически не видели, он рано утром уходил и ночью приходил и так каждый день.

Я хорошо запомнила тот день, когда он уезжал на фронт. Подъехала большая черная машина с открытым верхом. Он поцеловал нас. Отдал маме Звезду Героя и орден Ленина, сказал, если убьют, то чтобы фашисты не знали, что убили командира да еще и Героя Советского Союза – много чести. Оставил маме две гранаты и пистолет и наказал не даваться в руки фашистов живыми. Мама все документы и ордена зашила в пояс, чтобы не потерять их ни при каких обстоятельствах.

Когда садился в машину сказал, что больше мы никогда не увидимся. С моей младшей сестрой случилась истерика. Мама его попросила успокоить ребенка. Он сказал, что обязательно вернется и купит ей большую куклу. Она успокоилась. Но когда он сел в машину, то еще раз повторил: «Больше вы меня никогда не увидите» и уехал.

После того как папа уехал, мы остались. Немцы уже подходили к Харькову. Наши солдаты нам говорили: «Что вы сидите? Самое большое через две недели немцы будут здесь». Мама к коменданту, тот говорит, что нет транспорта, хотите – дам трактор. В следующий раз пообещал дать волов. А мама уже не знала что делать. Случайно встретила знакомую женщину, та сказала, что спешит на последний эшелон. Мама к коменданту с ультиматумом. Тот прислал машину и солдат и нас отвезли и погрузили на этот последний эшелон, уходящий из Белгорода. И мы уехали в Сталинград, но нас туда не пустили и отправили в Ташкент, там тоже не приняли. Направили в Алма-Ата, там тоже не приняли. Оттуда направили на приграничную станцию Матай. Нас забрал к себе начальник политотдела Суханов, мы жили у него. Он жил в трехкомнатной квартире и одну комнату выделил нам. Там я пошла в школу и училась в третьем и четвертом классе. Жилось нам там очень трудно. Папинного аттестата у нас не было и мы никакой положенной помощи не получали. Мама в 1938 году закончила фельдшерскую школу и поэтому устроилась работать фельдшером на станцию. Мама мне выхлопотала путевку в детский санаторий Чинбулак под Алма-Атой. Я там месяц пробыла, окрепла, подлечилась, а когда вернулась, пришло папино письмо, вернее запрос о нашем местонахождении. Мама написала ему сразу 11 писем, но все они вернулись назад. Он погиб, так и не узнав, что с нами. Прислали финаттестат и нам выдали все положенные деньга за все время. Мама сразу купила корову и благодаря ее молоку мы выжили. Я ухаживала за коровой, варила, пекла. Единственное, я не умела ее доить. Весь дом был на мне, ведь мама с утра и до вечера была на работе. И корову пасла и по степи бегала – саксаул собирала на топливо. И как только все успевала?! Я была почти взрослая, целых 10 лет. Мама и я дружно писали папе письма, но они стали возвращаться назад, а затем пришло письмо и похоронка, что папа погиб.

Потом Суханова направили на Украину в Нежин, это 125 км от Киева. Ему выделили целый товарный вагон. Мама очень просила, чтобы он взял нас на Украину. Мы продали корову, я так плакала, так жалко было, и уехали с ним. Приехали в Нежин 6 ноября 1943 года, в день освобождения Киева. Мы на телеге проехали на окраину Города и сняли там комнату. Только мы уехали со станции, на нее налетели немецкие самолеты и всю разбомбили и город разбомбили. Все горело. Нам везло, мы ни разу не попадали под сильную бомбежку. Только раз под воздушный налет попали, когда подъезжали к Нежину. Я заметалась, а мама меня поймала и с сестрой прижала к себе и сказала: «Ни в коем случае не разбегайтесь. Если погибать, то всем вместе».

Потом мы ходили в госпиталь, мама работала, а я помола раненым. Потом с большим трудом пошла в школу. Мне трудно было, там ведь все на украинском, а я привыкла к русскому языку. Мы написали письма своим родным в Студеники.

Однажды иду по улице, меня догоняют сани, мужчина спрашивает, а где здесь такая-то улица и дом. Я пригляделась, а это мои дедушки. Я обалдела. Мы не надеялись их увидеть живыми после оккупации. Им тоже досталось, но без больших потерь. Даже когда немцы отступали, то те солдаты, которые жили у них, сказали, чтобы приготовили ведра, бочки с водой и другой противопожарный инвентарь, потому что при отступлении все будут сжигать, а так будет хоть какая-то возможность сохранить дом. Не все немцы звери были. Так оно и получилось. Немцы только когда отступали, перестреляли всю скотину. Не взяли ничего, просто перестреляли.