Вторжение - Юрий Нестеренко

За окном повисла граненая капля. В борту машины открывались люки.

Артур плотнее сжал зубами ствол оружия и ощутил отвратительный привкус железа. Его горло сдавил спазм, он хотел сглотнуть — и не мог. На лбу его выступил холодный пот.

— Господин Беланов! — это уже кричал Крог. — Может, вы хотите стать героем? Не станете! Вспомните, что я вам рассказывал про «парадокс дедушки»! Вместе с нами будет вышвырнут из истории и ваш подвиг!

Главное — никто меня не вынуждает, пронеслось в мозгу Артура. Я вполне могу не делать этого.

Запахло горелым. Миссионеры выжигали замок в двери. «Главное не думать. Не успеть испугаться», — и тут же Артур почувствовал, как древний ужас смерти липким холодом разливается по его животу и груди, парализуя тело. Быстрее, пока он не овладел сознанием! Артур вздохнул, зажмурился, до боли сдавил зубами ствол и каким-то неестественным, судорожным движением нажал на спуск.

Стоял теплый солнечный день. Лето в этом году выдалось сухим и безоблачным. Многие жители покинули город, чтобы, как всегда, вернуться осенью, по окончании летних отпусков.

На старом городском кладбище, возле свежевырытой могилы, стояла небольшая группа людей. Это были те, кто пришел проводить в последний путь Артура Беланова. Кроме его сына Роберта, бывшей жены Эльзы и старых друзей, здесь никого не было.

— И все-таки я не могу понять, — говорил вполголоса Генрих, — почему он это сделал. У него не было никаких оснований, чтобы застрелиться.

— И вообще в последнее время он вел себя как-то странно, — отозвался Кромвальд. — Неожиданно приехал в наш город, был чем-то обеспокоен, а потом вдруг пошел, купил револьвер и…

— Друзья мои, — тихо произнес Петер, косясь на Эльзу, — как ни печально это признать, в последнее время Артур, по-видимому, был серьезно болен. Переутомление на работе, уединенный образ жизни все это породило психическое расстройство. Маниакально-депрессивный синдром. Очень жаль, что я не заметил этого раньше. Бедный Артур!

Все согласно склонили головы.