Страсть по понятиям - Владимир Колычев

— Что, по бабам не гуляешь?

Витя вынул сигарету изо рта. послюнил ладонь, затушил о нее окурок, бросил его на землю, какое-то время растирал «бычок» ногой, а затем посмотрел на меня с возмущением оскорбленной невинности.

— Я от своей бабы не гуляю!

— Молодец… Я ведь тоже такой. Никогда и ни с кем, — приложив руку к груди, заверил я.

— Это хорошо, — совершенно серьезно сказал Витя.

— И еще я крестиком вышивать умею.

— А я нет. — И снова он не уловил юмора.

— А баба твоя где?

— На работе.

— А работает где?

— На заводе.

— У Ремезова?

— А ты откуда знаешь? — удивился Витя.

— А какой еще у вас здесь завод есть?

— Паркетный завод есть.

— Наверное, маленький?

— Ну. небольшой.

— А жена твоя на большом заводе работает, у Ремезова.

— У Ремезова. Бухгалтером у него работает.

— Она тоже в лесхозе работала?

— Работала. И там бухгалтером, и здесь.

— Юра тоже и там работал и здесь?

— Работал.

— Говорят, он с Ремезовым у него на свадьбе подрался.

Витя вытянул правую ногу, чтобы легче было достать из кармана брюк пачку сигарет.

— Кто говорит?

— Ну, говорят…

— Не знаю ничего, — замотал головой мужик.

И это сыграло с ним злую, хотя совсем и не опасную шутку. Сигарету он держал во рту. поднес к ней огонек, но, пока вращал головой, не мог зажечь кончик.

Водил сигаретой над зажигалкой, даже не замечая этого.

— Ну, не знаешь и не знаешь… Что там у тебя в кружке? Пиво?

— Нет, квас. — Он сунул руку за скамейку, достал оттуда полуторалитровую бутылку с магазинным квасом.

— А может, пивка?

— Не пью я, — снова удивил меня Витя.

— Болеешь?

— Не пью, и все.

— Не пьешь, по бабам не ходишь… Ну ты прямо идеальный муж. А работаешь где?

— Нигде.

— А чего так?

— Работы нет.

— А что, на завод устроиться не можешь? Там. говорят, платят хорошо.

— Платят хорошо, только работать надо. А мне вот за детьми смотреть надо.

— И то дело… Дом, я смотрю, у вас хороший, сам крышу крыл?

— Зачем сам? Людей нанимали.

— Хороший ты мужик, Витя. Не пьешь, не гуляешь… не врешь, — пряча усмешку в кулак, сказал я. — Курить бросать не собираешься?

— Да нет пока.

— Значит, Юра, в Киров поехал работу искать?

— Кто такое сказал?

— Сказали…

— Ну да. в Киров он поехал, — не очень охотно согласился Витя.

— Давно?

— Да нет, не очень.

— Месяц, два. полгода, год?

— Ну, с полгода уже… Может, чуть больше…

Я заметил, как малыш с лозиной с разгону влетел в придорожную канаву. Я еще испугаться за него не успел, как он уже выскочил из нее — без плача, без крика, но в жидкой грязи по колено. Витю явно тяготил разговор со мной, и он мог воспользоваться моментом, чтобы избавиться от меня. Схватил бы сына под мышку и утащил в дом. Но ему явно лень шевелиться. Хорошо ему на скамейке под солнцем, пригрелся он. Да и ребенок не жалуется, как бегал, так и бегает.

— И как он там?

— Да ничего, нормально…

— Где работает?

— Ну, водителем где-то…

— Где-то?

— Я не вникал… У Евдохи надо спросить, она знает.

— А позвонить ему можно?

— Можно. Только номер телефона у жены…

Мне показалось, что Витя приободрился. Похоже, радуется, что догадался перевести стрелки на жену. Пусть она отдувается… Вопрос — за что отдуваться? Что не так с Шептулиным?.. Может, беда с ним какая-то приключилась, а Витя не хочет о том говорить…

— А когда она с работы приезжает?

— Ну, часам к восьми будет. Вахта в семь приходит, а она своим ходом…

— Машина у нее?

— Ну да.

— Хорошо живете.

— Не жалуемся…

— Я так понимаю, жена хорошо зарабатывает.

— Нам хватает.

— А чего ж Юра-то в Киров подался? Ну. и работал бы на заводе… Или тесно у вас тут? — кивнул я в сторону дома.

— Да нет. не тесно…

— А он с вами жил?

— С нами.

— А детей у вас сколько?

— Четверо. Дочка уже работает. Васька на рыбалке с пацанами, эти вот бегают…

— Дочка с матерью работает?

— А ты правда журналист? — насмешливо посмотрел на меня Витя.

— Журналист.

— А из какого журнала? «Хочу все знать»?

— Витя, да ты фонтан юмора! — Я весело засмеялся и легонько хлопнул его по плечу. — Я думал, ты бука, а ты остряк! Браво! Так держать!

Мужик долго смотрел на меня, не понимая, всерьез я говорю или издеваюсь.

— С матерью дочка работает, — наконец сказал он.

— Семейный подряд?.. Семейный подряд — это хорошо… И Юра с вами работал. И дальше бы работал, если бы на свадьбе не подрался.

— Тебе не все равно?

— Да нет. просто интересно. Слышал про английских журналистов? Очень важные исследования проводят. Например, на кого больше комары возбуждаются, на блондинок или брюнеток…

— И на кого больше?

— Ну. исследование пока не закончено, но как только, так я сразу тебе сообщу. А я узнаю, потому что сам такие исследования провожу. По заданию Британской академии наук. Выясняю, какой процент русских свадеб заканчивается дракой. Какой процент с драки начинается. Ну. и так далее… Мне каждый такой случай интересен… Вот у тебя на свадьбе драка была?

— Не было у нас драки.

— И у меня не было. А у Ремезова была. Отсюда вывод — каждая третья свадьба заканчивается дракой. Так или не так?

— Ну, так.

— Значит, все-таки была драка у Ремезова?

— Не было.

— Это у тебя не было, а у Ремезова была.

— Чего ты ко мне пристал?

— А чтобы тебя развеселить…

— Да не скучно мне.

— А Юра часто звонит?

— Ну. звонит…

— Не жалуется?

— Да нет… — Витя отвел в сторону глаза — то ли это реакция на собственную ложь, то ли за детьми взглядом проследил.

— А дом у вас большой? Сколько комнат?

— Нам хватает, — покосился на меня мужик.

— Ну, это сейчас хватает. После того как Юра съехал, да?

— Ты это к чему клонишь? — нахмурился Витя.

— Да ни к чему я не клоню. Просто мысль в голову пришла. У вас четверо детей, у Юры там сколько-то. Может, еще и родители в доме живут. А в тесноте, да не в обиде — так только в сказках бывает. Или нет?

— Не было у Юры детей. И родители с нами не живут. Юра с нами жил.

— А жена его?

— Не было у него жены… Не мешал он нам.

— А с женой мешал бы?

— Ты что, глухой, не слышишь? Не было у него жены!

— Что, вообще, никогда не было?

— Никогда.

— А девушка была?

— И девушки не было…

— А как же он тогда без женщин обходился?

— Так и обходился, — Витя отвернул вдруг от меня голову, похоже, для того, чтобы скрыть от меня наползающую на губы ухмылку.

— Тихосам с собою?

— Ну, и так, наверное, тоже…

— А еще как?

— Слушай, иди ты к своим английским ученым!

— Кстати, английские ученые утверждают, что каждый десятый мужчина на планете — тайный или явный гомосексуалист.

— Плевать я хотел на твоих английских ученых!

— Вить, не злись, не надо. — Вразумляющим взглядом я посмотрел на мужика и доверительно положил руку на его хлипкое плечо. — Я понимаю, неприятно сознавать, что твой шурин не такой, как все…

— Что значит не такой, как все? — скинув мою руку с плеча, возмущенно спросил Витя.

— Ну, тихий, застенчивый, женственный… Или не женственный?

— Кто, Юрка?

— Ну вот, ты сам понял, о ком речь… У таких ребят не складывается с женщинами, тогда они начинают искать дружбу с сильными парнями. Может, и с Юрой так было?

— А это не твое дело!

Я усмехнулся в ус. Ну вот, еще одна трещина появилась на льдине, которую я пытался расколоть. Еще небольшой нажим, и я получу признание, что Юра был мужчиной нетрадиционной ориентации. Все равно, если признание будет косвенным. Главное, что появится возможность двигаться дальше, к вершинам, на которых засел господин Ремезов…

Но вдруг я понял, что этот небольшой нажим на Витю может и не состояться. Я заметил, как по улице катится печально знакомый джип «Гелендваген» с затемненными окнами. Что-то подсказывало мне. что появился он неспроста.

Заподозрив неладное, я облегченно вздохнул, когда машина прошла мимо. И сердце ухнуло в груди, когда она вдруг остановилась и сдала назад.

Остановился «Гелендваген» как раз напротив нас. Сначала из машины вышел «монгол», за ним вышли еще два доморощенных качка в майках-борцовках, покрой которых особо подчеркивал рельефную тяжесть готовой обрушиться на меня мышечной массы. В безрукавках парни, в спортивных брюках свободного покроя, на ногах не кроссовки, а тяжелые боты с тупыми ударопрочными носками. Трое против одного… Нет. их уже четверо. Из машины неторопливо выходил тяжеловес — бронебойная голова на мощной шее. плечи с метр шириной, кулаки с мельничный жернов, как раз для того, чтобы стереть меня в муку.