Все Кавказские войны России. Самая полная энциклопедия - Валентин Рунов

Полчища завоевателя быстро возрастали. К ним примкнули шайки охочих людей из гор и ущелий Кавказа. Мансур, оказавшись во главе 40-тысячной армии, двинулся к Эрзеруму. На этот раз обошлось без сопротивления. Паша, гарнизон и обыватели с чисто азиатским фатализмом подчинились новому пророку. Он пощадил город, взявши с жителей крупную контрибуцию деньгами, провиантом и работою, заставив их исправить и расширить укрепления. Для вооружения Эрзерума были доставлены пушки, взятые в Битлисе и Ахалцыхе.

Из Эрзерума Мансур направил своих сподвижников для закупки оружия, пушек, мортир, снарядов и для приглашения военных инженеров и литейщиков из Франции, Австрии и Англии. Он попытался создать горную артиллерию, разборную и перевозимую на спинах мулов. Затем принялся за реорганизацию своей армии по европейскому образцу. Под его железной рукой нестройные толпы быстро превратились из дикой орды в дисциплинированные полки и эскадроны.

Особое внимание уделялось укреплению воинской дисциплины. Средства выбирались весьма жестокие. Так, после штурма Ахалцыха Мансур подозвал к себе одного из отрядных командиров, кротко улыбаясь, сделал выговор за неточное исполнение какого-то распоряжения и тут же приказал его повесить. В следующий раз он так же спокойно застрелил из пистолета другого ослушника и собственноручно отрубил ятаганом голову третьему.

Характеризуя Мансура, один из дипломатов писал из Константинополя туринскому правителю: человек этот одарен необычайною физическою и нравственною силою. Каждый день он утомляет под собою пять или шесть лошадей, а большую часть ночей посвящает работе или внезапным осмотрам лагеря. Ест он шесть раз в день. Из военной добычи он удерживает в свою пользу самых красивых рабынь, но единственно ради того, чтобы избавить их от позорной продажи на базарах, так как сам он строго удаляется от женщин. «Женщины, — говорит он, — существа странные, ненадежные и порочные. Человека он сразу видит всего насквозь и никогда не ошибается. По натуре он очень добр и никак не может быть назван жестоким: но по убеждению и ради примера неумолим с изменниками, ослушниками и теми, кто не признает его за пророка».

После взятия Эрзерума, Мансур сделался неограниченным повелителем Курдистана и Армении. Поход на Константинополь мог уже быть совсем не фантастическим предприятием, и Турции грозила серьезная опасность. Стремясь избежать ее, правительство Порты вступило с «пророком» в переговоры. Их содержание осталось неизвестным.

Мансур во главе многотысячной вооруженной толпы двинулся к Карсу и овладел им после шестичасовой бомбардировки. После этого он решил, что с такой силой можно диктовать условия Константинополю. Он издал манифест в котором говорил: Бог сказал мне: «Иди, о пророк Мансур! и возвести всем грешникам, что их ждет быстрое и жестокое наказание: упорствующие в нечисти да погибнут от меча. Возвести всем чудное учение: скажи, чтобы отдали неимущим часть достояния, мною им данного».

Далее в манифесте говорится об измене Исламу сильных мира сего: пашей, визирей, султана, шейх-уль-ислама в Константинополе и шерифа в Мекке. «Все они должны быть наказаны и власть их уничтожена. А вы, о верные мои! посадите на константинопольский трон правоверного государя».

На этом месте версия профессора Оттино обозначает свое самое слабое место. Совершенно непонятно, как могло случиться, что столь могущественный повелитель, каким стал шейх Мансур после покорения Курдистана и Армении, вдруг оставил завоеванные им земли и народы и с небольшой группой сторонников направился на Северо-Восточный Кавказ? Не исключено, что ратные подвиги на территории Турции и Армении были совершены другими лицами, но затем молва приписала их шейху Мансуру. Но вполне возможно, что он был участником всех описанных событий, правда, в качестве второстепенного лица или даже наблюдателя. Пока что на этот вопрос достоверного ответа нет, и едва ли он вообще появится. Отсюда и возникновение различных легенд о необычных приключениях будущего вождя правоверных.

В то же время нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что во второй половине XVIII века к территории Кавказа проявляли интерес многие государства. Активно работали там агенты Англии, католического Рима, Турции, Персии. Поэтому не исключено, что кому-то из них было поручено разжечь на Северном Кавказе пламя религиозной войны, которое должно было воспретить дальнейшее продвижение России в этот регион.

Но это только предположения, которым пока нет документальных подтверждений. Поэтому обратимся к фактам. Следуя последней версии в 1784 году Мансур появился в селении Алды в Чечне, где начал активно проповедовать свое учение. Именно оттуда и пошло его новое имя, вошедшее в историю — Шейх-Мансур.

С началом новой российско-чеченской войны в 1994 году, интерес многих исследователей к личности исторических вождей горцев вспыхнул с новой силой, в том числе и в самой России. При этом российские исследователи начали предлагать читателям свои версии, которые также не имели никаких документальных подтверждений, а основывались на слухах или донесениях агентов. Эти исследования затем неоднократно использовались историками в более позднее время для объяснения событий большой исторической давности, а некоторые из них даже получили официальное признание.

Так, в журнале «Вопросы истории» № 2 за 1998 год была опубликована статья А.В. Бирюкова «Российско-чеченские отношения в XVIII — середине XIX века». В этой статье автор утверждает, что Шейх-Мансур был уроженцем чеченского селения Алды и имел настоящее имя Ушурма или Ушурме. Он был беден, а кормился тем, что пас чужой скот. «Родители его приняли мусульманство уже в зрелом возрасте. Переживания прозелита, живущего среди наполовину языческого населения сочеталось в его душе с негодованием при виде быстрого усиления в Чечене «неверных» русских, — утверждает автор. — Под влиянием религиозных видений, содержание которых, кстати, было весьма далеким от ортодоксального мусульманства, он провозгласил себя «Шейх-Мансуром», то есть непобедимым пророком, и заявил, что достаточно ему стать во главе даже самого немногочисленного войска, и оно победит всех неверных — своих язычников или же русских».

Несмотря на столь значительные расхождения исследователей биографии шейха Мансура, его лидерство среди народов Северного Кавказа отрицать не приходится. Воин, прекрасный оратор, он создал учение, понятное его диким соплеменникам и принятое ими. Это учение было довольно простым и заключалось в 24 догматических тезисах. Суть их состояла в следующем:

1) Веруйте в Бога и поклоняйтесь ему в духе. Всякие внешние обряды противны Богу.

2) Бог един и неделим. Троицы нет.

3) Христос был святой и праведный человек, такой же пророк, как я.

4) Добрых ждет награда, злых кара, но кара временная, вечной кары нет.

5) Молитва благодарности Всемогущему есть нечестие.

6) Все люди, какую бы веру они ни исповедовали, спасутся, если они исполняют закон своей веры.

7) Райское блаженство есть жизнь вечная, в которой нет ни зла, ни печали.

8) Мир был создан, но конца ему не будет.

9) Государи и властители представляют Бога на земле, если они таковы, какими должны быть.

10) Прелюбодеяние — великое преступление.

11) Сластолюбие не грех.

12) Убийство — грех, караемый судом людским и Божьим.

13) Кровосмешение не грех, ибо оно не противно законам природы.

14) Кража грех, если она совершена не по крайней нужде.

15) Крещение и обрезание — смешные обряды.

16) Всякие обеты во всех религиях безумны и достойны кары.

17) Римский папа, шейх-уль-ислам в Константинополе, шериф Мекки — величайшие обманщики и шарлатаны.

18) Самоубийство дозволительно в некоторых случаях.

19) Неисполнение честного слова большой грех.

20) Бесчестные, тунеядцы и скупцы должны быть лишены их званий и имуществ и приговорены к тяжкой работе.

21) Женщину, уличенную в прелюбодеянии, следует побить камнями.

22) Девушка вольна располагать своим телом, как ей угодно.

23) Убийство изменника святое дело.

24) Должно любить Бога больше всего в мире, а ближнего — как самого себя.

Проповедник, очевидно, хорошо знал почву, на которой действовал, и ловко перемешивал догматическое учение с предписаниями практически-житейского характера в духе покладистой мусульманской морали. О себе он предпочитал помалкивать. На вопросы, откуда он и кто, высокомерно заявлял: «Никто не знает, кто я, и никто этого не узнает. Тайна останется тайною, враги будут посрамлены. Но для славы Божией я буду являться в мир всякий раз, когда несчастие станет опасным правоверию. Кто за мною пойдет, тот будет спасен: а кто не пойдет за мною, против того я обращу оружие, которое пришлет мне Пророк. Им я накажу нечестивых и обращу неверных».