Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Любовные романы » Современные любовные романы » Умышленное обаяние - Ирина Кисельгоф

Умышленное обаяние - Ирина Кисельгоф

Читать онлайн Умышленное обаяние - Ирина Кисельгоф

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 50
Перейти на страницу:

– Хорошо, – отвечаю я.

Он ловит мой взгляд, я отвожу глаза, чтобы скрыть свои мысли, и сердце рушится вниз. У барной стойки парень спиной ко мне, рукава его черного свитера закатаны до локтя. Так знакомо, что я вся в жару. Мне чудятся черные редкие волоски на смуглых предплечьях. Я хочу видеть его лицо. Немедленно!

Парень с бокалом идет к нам, мои ладони сами сжимаются в кулаки.

– Кто он? – спрашивает незнакомый голос.

Стас смотрит туда же, его лицо морщится, словно от боли. Он ошибся, я тоже.

– Не знаю.

Я выхожу из кофейни раньше, Стас остается расплачиваться. Воздух пахнет весной, я ее не люблю. Она не обещает, я жду. Мне все время хочется бежать, не зная куда. Но, кажется, я себя поняла. В моем сердце свербит тоска по тому, что могло быть. Не больше. И я успокаиваюсь.

Мы едем в машине, перебрасываясь незначащими словами. Я сижу, отвернувшись к окну. На моих коленях не лежит солнце, и мне нечем согреть ладони. У него голубые глаза. Мне подсказало это весеннее солнце. Жаль, что я сразу не поняла. Так жаль. Так жаль… Что хочется плакать.

Марат

Кирилл принес мне серию офортов. Вряд ли их продашь. Публика не западает на графику, она покупает яркую мазню, а потом не знает, как приладить к обоям. Но…

– Мне они нравятся, – смущенно сказал Кирилл. – Даже не знаю чем.

Кажется, я знаю…

– Кто автор?

– Он уже умер. Вдова хочет их продать… Если получится.

Я пробежал офорты глазами, потом стал рассматривать каждый в отдельности. Рисунок скупой, но выразительный. Ничего лишнего, только самое главное. Неуклюжие линии, то истончаясь, то прерываясь, то легко, то трудно врезаются в пористую поверхность, словно движутся за резцом по камню. Расплывающийся контур дает впечатление тени, четкий – света, делая изображение трехмерным. Мои глаза следуют за черными контурами, рисующими странные образы то ли людей, то ли небожителей. Фигуры удлиненные, вытянутые, подчеркнуто спокойные, вокруг изломанный, взорванный пейзаж, переданный несколькими линиями. Неожиданный контраст тревоги и покоя оставляет сильное ощущение. У меня вдруг мелькнула мысль – они подошли бы к моей квартире.

– Ну и как? – привычно спросил Кирилл.

– Ничего, – скучно ответил я. – Оставь, я подумаю. Хотя вряд ли…

– Ладно, – Кирилл улыбнулся одними губами. – Майра вами интересуется. Здорово вы ее срубили. Она – неразгрызаемый орешек… – Он помолчал. – Была.

Противоестественно длинные узкие глаза кольнули низ живота, опоясав его черным поясом. Я поморщился, отгоняя воспоминания. Слишком легко. Это скучно.

– Есть отличная шутка, – засмеялся я. – Деревенский брадобрей бреет всех, кто не бреется сам.

– А что остается самому брадобрею? – удивился Кирилл.

– Брадобрей – женщина! – смеясь, ответил я.

– Женщины это знают?

– Они думает, что брадобрей – это мы.

– И кто заблуждается?

– С какой колокольни смотреть. Все мы человеки, – я неопределенно повращал рукой в воздухе. – Ищем определенность там, где ее нет.

– Я понял. Брадобрей – вещество неопределенное, – Кирилл натянуто улыбнулся и навязчиво перевел разговор в прежнее русло: – Может, сегодня? Майра просила передать…

– Не сегодня, – я удалил Майру из памяти без сожалений.

Мне хотелось остаться одному, чтобы смотреть офорты. Что-то меня в них зацепило. Так серьезно, что лучше было остаться. Я закрыл за Кириллом дверь и вернулся к черно-белым рисункам. На всех люди, и только на одном камни, сложенные в мазары. Я вгляделся, и мазары трансформировались в людей – лежащих, сидящих на корточках, стоящих на коленях и в полный рост. Одни расслаблены и безмятежны, другие скрючены и скорежены злобой и болью. Я улыбнулся – неплохая эпитафия. Мой глаз всегда находит несоответствие, выпадающее из общей картинки. Теперь хорошо бы узнать, исключение или правило я обнаружил.

Я лег на кровать, чтобы искать правило, и нашел. На офортах вдруг выступили люди-деревья, люди-дома, люди-надгробия, люди-животные. Я пересматривал ребусы, разгадывая загадки, и внезапно меня что-то торкнуло. Я снова вернулся к мазарам. На куполе центрального надгробия, как фотоснимок, вдруг проявилось крыло бабочки – Papilio glaucus. Мне стало жарко. Я увидел переднее крыло самца парусника. Белоснежное, с черными полосами. Как у зебры.

В любви один из двоицы цепенеет. Мне удается этого избежать. Это не так уж трудно. Влечение исчезает, как только получаешь свое. У меня всегда так. Я не звоню ей почти неделю. Это не наказание, а маневр для получения желаемого. Она сказала – «потом», что означает отсроченное «да». Растянутое во времени желание зажигает сильнее. Я люблю брачные танцы – один шаг вперед, два назад. Но они всегда заканчиваются одним и тем же – сменой партнера. Зачем я так делаю? Меня притягивает не финал, а начало. Всегда по-разному. Майра – это охота на лис, где правила давно известны. Я предпочитаю подстерегать непредсказуемость в скрадке и в одиночку. Без егерей.

Ночью на меня напала бессонница, я перелег в кровати, чтобы видеть окно. Оно зияло черным провалом в серой, призрачной стене. Луна растворила оконную решетку в кислотной ночи, сделав невидимой. Я рефлекторно отвел глаза. На бледных обоях шуршат ветки черных деревьев. Мрачный потолок давит свинцом, в его плафоне ожили едва уловимые тени. Я не вижу, я слышу тихий шорох кружащих вверху мускулистых, бесполых тел.

Ненавижу проемы, провалы, балконы, темень. В голову лезет черт знает что. Почему мне привиделись «Менины» Пикассо? Он использовал мотив Веласкеса, но переработал по-своему. У Веласкеса парадный портрет – инфанта в окружении придворных, художника и пары шутов. У Пикассо картинка превратилась в фильм ужасов без финала и старта. Маленькая девочка светлым пятном, из мрака выплывают тенями монструозные фигуры, рядом фрейлины – злобные ведьмы; остальные спарены и отчуждены, даже те, кто за нее отвечает. Шут парит бесплотным контуром, отзеркаливая того, кто стоит в дальнем проеме двери, – черного человека, стоящего против света. На нем лежит отпечаток тотальной угрозы, похожей на смерть. Но так ли черны его замыслы? Девочка стоит к нему спиной – невинна и безмятежна, но равнодушна. Ее платье цветет светом дверного проема – сильная, отчетливая связь ее с черным пришельцем. Он ушел, но остался. Кто кого? Он или она?

* * *

В полутьме прихожей я вижу, как трепещут крылья ее носа. Глаза цвета черного кофе неслышно крадутся по старым обоям, осторожно обходя заросли нарисованных, смазанных временем цветов. Они обходят угол, внезапно сворачивают вбок и врезаются в мои зрачки. В ее радужке кипит раскаленная докрасна кофейная пенка. Мы смотрим глаза в глаза. Кто кого? Я вижу, как вдруг ее ноздри раздулись, и мое сердце ухает вниз. Она так же внезапно отводит взгляд, ведя меня за собой. Она на каблуках, но я не слышу ее шагов, только шуршание вкрадчивой шелковой юбки. Я остаюсь в скрадке темной прихожей, чтобы узнать. Она не идет к центру, а медленно, настороженно обходит мою территорию по периметру, словно дикий зверь. Ее шелковая юбка блестит, копируя мягкие, тихие движения бедер. Я не вижу ее лица, но вижу, как раздуваются ноздри, запоминая запах. Она останавливается там, где нет света, и запрокидывает голову к потолку. К плафону с отпечатком дешевого соцреализма. На нем пылают костром языки женских красных косынок. Но ее взгляд кружит бабочкой по обугленным мускулам бравых парней. Значит, она такая?

1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 50
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Умышленное обаяние - Ирина Кисельгоф торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит