Знак драконьей крови - Дамарис Коул

- Ты что, Байдевин, может быть, ты не голоден? Или ты предпочитаешь вяленое мясо из наших дорожных припасов? Если так, то можешь взять немного мяса и черствого хлеба в седельной сумке, но имей в виду, что тогда твой даксет достанется мне.

Байдевин, уперев кулаки в бока, сварливо заметил:

- Разумеется, я предпочту шашлык из даксета, но как ты собираешься платить за него?

Норисса рассмеялась и дружеским жестом потрепала его по плечу.

- Не беспокойся, мой осторожный друг. У меня еще осталось несколько монет.

С этими словами Норисса вытащила свой мешок с деньгами, отыскала там несколько медяков и проворно спрятала остальное на место. Тем не менее она была уверена, что, по крайней мере, одна пара глаз отметила увесистый кошелек и успела прикинуть величину его содержимого. Притворившись, будто ничего не заметила, Норисса повернулась к слуге, который принес еду.

Они уселись на траве и принялись с аппетитом есть. Покончив с трапезой, Норисса оперлась спиной о ствол дерева и надвинула на лицо капюшон плаща. Отбросив личину Норена, она позволила себе роскошь задремать. Однако Байдевин не мог так просто расслабиться, и его волнение разбудило Нориссу. Вместе они продолжили путь.

Было довольно много времени пополудни, когда они, наконец, въехали в собственно город. Проехав городские ворота и оставив позади лоскутные заплаты свежевспаханных полей, они очутились в окружении покосившихся лачуг и небогатых лавчонок бедных районов города. Следуя указаниям Байдевина, они довольно скоро выбрались на более чистую и респектабельную улочку. Здесь Норисса внезапно остановилась перед портняжной мастерской.

- Послушай, друг мой, - мягко обратилась Норисса к гному, - я не хотела бы обижать тебя, но, боюсь, твоя одежда отслужила свое. Люди могут принять тебя не за товарища по путешествию, а за моего раба, да к тому же за раба, с которым дурно обращаются!

Байдевин ничего не ответил, но лицо его потемнело, и он крепче вцепился в густой мех кайфара, пока Норисса спешивалась. Когда и он тоже спустился на землю, к ним подбежал уличный мальчишка с плутоватым выражением лица и предложил подержать кайфара.

Байдевин нахмурился и махнул рукой, отгоняя наглеца, но Норисса выудила из кармана серебряную монету и протянула ее восхищенному мальчишке.

- Отведи кайфара в ближайшее стойло. Пусть его накормят и оставят на ночь, - распорядилась она.

Беспризорник колебался, потом схватил монету и поспешил прочь, уводя с собой кайфара. Байдевин с неодобрением посмотрел ему вслед, затем обернулся к Нориссе, его карие глаза сверкали от гнева.

- Вот теперь мне совершенно ясно, что ты на самом деле невежественная девчонка из горной деревни! Надо быть достаточно глупой, чтобы надеяться когда-нибудь увидеть этого мальчишку и кайфара!

Норисса пожала плечами, резкость гнома нисколько не задела ее.

- Мне это безразлично, так как я все равно не собиралась снова воспользоваться кайфаром. Я сделала это для того, чтобы отвлечь наших друзей.

- Кого ты имеешь в виду? - удивление смешивалось с гневом.

Норисса бросила осторожный взгляд в том направлении, откуда они пришли.

- Я имею в виду эту мрачную троицу из постоялого двора, мы встретились с ними сегодня утром. Я уверена, что они задумали освободить меня от этого тяжелого груза, - она похлопала по звякнувшему мешочку с монетами. - Впрочем, это не важно. Давай поторопимся, мы теряем время, и портной может с минуты на минуту прикрыть свою лавочку... - С этими словами Норисса шагнула к дверям и пригласила Байдевина следовать за ней.

Портной действительно собирался закрывать. Когда перед ним возникли двое путешественников в запыленных одеждах, он нахмурился и заговорил с ними довольно сердито, когда Норисса поставила в угол комнаты свой лук и положила туда же дорожный мешок.

- Закрыто на ночь! Приходите завтра утром!

Норисса улыбнулась и покачала головой, жестом указывая на гнома:

- Прошу прощения, сэр, боюсь, нам придется воспользоваться вашими услугами немедленно. Как вы видите, мой друг попал в небольшую переделку и теперь нуждается в новом костюме для путешествий.

Портной упрямо затряс головой:

- У меня нет времени. Жена ждет меня к ужину, да и сам я устал после целого дня работы... - он осторожно отступил на шаг назад, так как Норисса медленно приближалась к нему. Внезапно он резко остановился, разинув в изумлении рот. На портняжном столе перед ним лежали две золотые монеты.

- Нам не нужно ничего особенного, просто брюки, хорошая рубашка и теплый плащ... - Норисса пыталась не обращать внимания на ломящую боль в висках, пытаясь сохранить вид беззаботного молодого повесы, у которого полно денег и которого ничто не беспокоит.

Портной внезапно подумал о том, что он мог бы укоротить одну из рубашек сына...

Норисса отвернулась, оставив портного за работой, и обошла комнату по периметру, взглянув в щели между ставнями. За окнами сгустился вечер, и на улице не было никакого движения. Она ничего не смогла разглядеть в наступивших сумерках, но она была уверена, что трое горе-разбойников из таверны прячутся сейчас где-нибудь в тени. Вздохнув, Норисса потерла усталые глаза. Напряжение последних дней отозвалось волной всепоглощающей усталости и пульсирующей головной болью. Утомленная как физически, так и духовно, она опустилась на жесткую скамью у стены и спрятала под капюшоном лицо. Когда она отбросила внешний вид Норена, ей сразу стало легче.

Она собиралась всего лишь немного передохнуть и была удивлена, когда кто-то принялся трясти ее за плечо, пытаясь разбудить. Открыв глаза, она увидела стоящего перед ней Байдевина. Квадратное лицо гнома прорезали озабоченные морщины, и он снова потряс ее.

- Проснись, Норен, проснись и полюбуйся на мою обнову!

Услышав обращение "Норен", Норисса сразу же вспомнила, в каком они находятся положении. Потягиваясь, "Норен" оглядел портняжную работу.

Байдевин неловко поворачивался перед ней то одним, то другим боком. Свободные брюки были сшиты из толстой коричневой ткани. Рубашка, доходящая до середины бедер, была сделана из мягкой кожи и завязывалась у самого горла. Через плечо был перекинут черный толстый плащ, а на ногах гнома появились новенькие кожаные башмаки. Увидев их, Норисса вопросительно повернулась к портному, но, когда он понес какую-то чушь о племяннике домашнего учителя своего сына, она только отмахнулась. Многозначительно взглянув на Байдевина, она отвернулась к окну, косясь через плечо, чтобы быть уверенной, что гном правильно понял сигнал. Байдевин кивнул в ответ и отвлек портного каким-то тривиальным вопросом относительно своего нового костюма, и Норисса сосредоточилась на улице за окном.