Стихотворения о любви - Эдуард Асадов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
1965
«Интеллигентная» весна
В улицы города черными кошками,Крадучись, мягко вползает ночь,Молча глядит, не мигая окошками,Готовая, фыркнув, умчаться прочь.А настоящие кошки — выше,Для них еще с марта пришла весна,Они вдохновенно орут на крыше,Им оскорбительна тишина.Бегут троллейбусы полусонные,И, словно фокусник для детворы,Для них светофор надувает шары:Красные, желтые и зеленые.Включают в душистую темнотуСвои транзисторы соловьи.Попарно на страже весны и любвиСтоят влюбленные на посту.Сейчас не в моде пижоны-врали,Теперь у девчонок в моде «очкарики»,Худые и важные, как журавли,Сквозь стекла сияют глаза-фонарики.Видать, у девчат поднялись запросы,Волнуют их сотни проблем, и дажеПодай им теперь мировые вопросы,Вот только нежность в сердцах все та же.И поцелуи для них все те же,Однако, как ни умны кибернетики,Но где же объятия ваши, где же?Неужто вы только лишь теоретики?Вы сосчитали все звезды галактики,Измерили все тепловые калории,Но будьте, родные, поближе и к практике,Ведь замуж выходят не за теории…А ветер смеется: не бойтесь за счастье их!Сначала как все: пострадают, помучатся,Потом ничего, разберутся, научатся,Ребята все-таки головастые.Хлопают сотни зеленых конвертиковНа ветках вдоль лунной ночной тропы.Весна… Девчонки влюбляются в медиков,В ботаников, химиков, кибернетиков,Ну что ж, девчонки не так глупы…
1968
Раздумье
Когда в непогоду в изнеможеньеЖуравль что-то крикнет в звездной дали,Его товарищи журавлиВсе понимают в одно мгновенье.И, перестроившись на лету,Чтоб не отстал, не покинул стаю,Не дрогнул, не начал терять высоту,Крылья, как плечи, под ним смыкают.А южные бабочки с черным пятном,Что чуют за семь километров друг друга:Усы — как радары для радиоволн.— Пора! Скоро дождик! — сигналит он,И мчится к дому его подруга.Когда в Антарктике гибнет китИ вынырнуть из глубины не может,Он SOS ультразвуком подать спешитВсем, кто услышит, поймет, поможет.И все собратья-киты вокруг,Как по команде, на дно ныряют,Носами товарища подымаютИ мчат на поверхность, чтоб выжил друг.А мы с тобою, подумать только,Запасом в тысячи слов обладаем,Но часто друг друга даже на толикуНе понимаем, не понимаем!Все было б, наверно, легко и ясно,Но можно ли, истины не губя,Порой говорить почти ежечасноИ слышать при этом только себя?А мы не враги. И как будто при этомНе первые встречные, не прохожие.Мы вроде бы существа с интеллектом,Не бабочки и не киты толстокожие.Какой-то почти парадокс планеты!Выходит порой — чем лучше, тем хуже.Вот скажешь, поделишься, вывернешь душуКак в стену! Ни отзвука, ни ответа…И пусть только я бы. Один, наконец,Потеря не слишком-то уж большая.Но сколько на свете людей и сердецДруг друга не слышат, не понимают?!И я одного лишь в толк не возьму:Иль впрямь нам учиться у рыб или мухи?Ну почему, почему, почемуЛюди так часто друг к другу глухи?!
1968
* * *От скромности не подымая глаз,С упрямою улыбкой на губах,Ты говоришь, уже в который раз,О том, чтоб я воспел тебя в стихах.Зачем стихи? Не лучше ль, дорогая,Куплю тебе я перстень золотой?!— Купить — купи, но и воспеть — воспой.Одно другому вовсе не мешает!Эх, люди, люди! Как внушить вам все же,Что тот, кто для поэзии рожден,Способен в жизни «покривить» рублем,Всем, чем угодно: злом или добром,А вот строкою покривить не может.Ведь я же превосходно понимаю,Каких стихов ты неотступно ждешь:Стихов, где вся ты ласково-простая,Где твой характер ангельски хорош;Где взгляд приветлив, добр и не коваренИ сердце полно верного огня;И где тебе я вечно благодаренЗа то, что ты заметила меня.Вот так: то хмуря бровь, то намекая,Ты жаждешь поэтических похвал.И будь все это правдой, уверяю,Я б именно вот так и написал!Но ты же знаешь и сама, конечно,Что все не так, что все наоборот,И то, что я скажу чистосердечно,В восторг тебя навряд ли приведет.И если я решусь на посвященье,Мне не придется заблуждаться в том,Что будет ожидать меня потомЗа этакое «злое преступленье»!Я лучше ничего не напишу.Я просто головою дорожу!
1969
Серебряная свадьба
У нас с тобой серебряная свадьба,А мы о ней — ни слова никому.Эх, нам застолье шумное созвать бы!Да только, видно, это ни к чему.Не брызнет утро никакою новью,Все как всегда: заснеженная тишь…То я тебе звоню из Подмосковья,То ты мне деловито позвонишь.Поверь, я не сержусь и не ревную.Мне часто где-то даже жаль тебя.Ну что за смысл прожить весь век воюя,Всерьез ни разу так и не любя?!Мне жаль тебя за то, что в дальней дали,Когда любви проклюнулся росток,Глаза твои от счастья засиялиНе навсегда, а на короткий срок.Ты знаешь, я не то чтобы жалею,Но как-то горько думаю о том,Что ты могла б и вправду быть моею,Шагнувши вся в судьбу мою и дом.Я понимаю, юность — это юность,Но если б той разбуженной кровиИметь пускай не нажитую мудрость,А мудрость озарения любви!Ту, что сказала б словом или взглядом:— Ну вот зажглась и для тебя звезда,Поверь в нее, будь вечно с нею рядомИ никого не слушай никогда!На свете есть завистливые совы,Что, не умея радости создать,Чужое счастье расклевать готовыИ все как есть по ветру раскидать.И не найдя достаточного духа,Чтоб лесть и подлость вымести, как сор,Ты к лицемерью наклоняла ухо,Вступая с ним зачем-то в разговор.И лезли, лезли в душу голоса,Что если сердце лишь ко мне протянется,То мало сердцу радости достанетсяИ захиреет женская краса…Лишь об одном те совы умолчали,Что сами жили верою инойИ что буквально за твоей спинойСвои сердца мне втайне предлагали.И, следуя сочувственным тревогам(О, как же цепки эти всходы зла!),Ты в доме и была, и не была,Оставя сердце где-то за порогом.И сердце то, как глупая коза,Бродило среди ложных представлений,Смотрело людям в души и глазаИ все ждало каких-то потрясений.А людям что! Они домой спешили.И все улыбки и пожатья рукПриятелей, знакомых и подругНи счастья, ни тепла не приносили.Быть может, мне в такую вот грозуВдруг взять и стать «хозяином-мужчиной»Да и загнать ту глупую «козу»Обратно в дом суровой хворостиной!Возможно б, тут я в чем-то преуспел,И часто это нравится, похоже,Но только я насилий не терпел,Да и сейчас не принимаю тоже.И вот над нашей сломанной любовьюСтоим мы и не знаем: что сказать?А совы все давно в своих гнездовьяхЖивут, жиреют, берегут здоровье,А нам с тобой — осколки собирать…Сегодня поздно ворошить былое,Не знаю, так или не так я жил,Не мне судить о том, чего я стою,Но я тебя действительно любил.И если все же оглянуться в прошлое,То будь ты сердцем намертво со мной —Я столько б в жизни дал тебе хорошего,Что на сто лет хватило бы с лихвой.И в этот вечер говорит с тобоюНе злость моя, а тихая печаль.Мне просто очень жаль тебя душою,Жаль и себя, и молодости жаль…Но если мы перед коварством новымСберечь хоть что-то доброе хотим,То уж давай ни филинам, ни совамДоклевывать нам души не дадим.А впрочем, нет, на трепет этих строкТеперь, увы, ничто не отзовется.Кто в юности любовью пренебрег,Тот в зрелости уже не встрепенется.И знаю я, да и, конечно, ты,Что праздник к нам уже не возвратится,Как на песке не вырастут цветыИ сон счастливый в стужу не приснится.Ну вот и все. За окнами, как свечи,Застыли сосны в снежной тишине…Ты знаешь, если можно, в этот вечерНе вспоминай недобро обо мне.Когда ж в пути за смутною чертойВдруг станет жизнь почти что нереальнойИ ты услышишь колокольчик дальний,Что всех зовет когда-то за собой,Тогда, вдохнув прохладу звездной пыли,Скажи, устало подытожа век:— Все было: беды и ошибки были,Но счастье раз мне в жизни подарили,И это был хороший человек!
1970
