Незнайка. 40 лет спустя - Северин Подольский

– Нет, меня больше пугала неизвестность, ведь наша ракета должна была приводниться в Охотском море, а это Россия, где у меня нет абсолютно никаких связей – Сальваторе кивнул на карту обоих полушарий, украшавшую кабинет отца.

– Да, это серьезно! – подыграл ему Диего, еле сдерживая ухмылку.

– Знаешь, что брат? Закончить свои деньки в Алькатрасе, эта перспектива для меня была еще хуже – Сальваторе понял, что старший брат пока не верит ни единому его слову.

– Надо было честно вести бизнес – буркнул Диего.

– И все-таки! Как же вам удалось бежать? – Хуан Карлос видел наяву сидящего перед ним сына, но в баллистическую ракету из стиральной машины он верить вовсе не собирался.

– Емеля с Борисом заранее разобрали в прачечной потолочную плиту, закамуфлировав потолок упаковочным картоном. Макар заправил сахарной пудрой топливные баки, все было готово к полету.

– Так просто? – усмехнулся Хуан Карлос.

– А куда смотрела охрана? – Диего прекрасно знал, что шансы убежать из Алькатраса равны нулю.

– Когда все было готово, мои ребята замутили в тюремной столовой бузу, отвлекая на себя большую часть охраны – Сальваторе весь напрягся, вспоминая этот жаркий денек.

– Все прошло как по маслу? – удивился Диего.

– Не совсем. После того, как мы задраили люки, они догадались, что тут не все чисто и открыли ураганный огонь. И, честно говоря, мне в тот миг было страшно – признался Сальваторе.

– Только не говори мне, что эта ракета полетела – прохрипел из своего угла Хуан Карлос.

– Не сразу, папа! У нас возникли проблемы с зажиганием, Емеле пришлось под огнем вручную раскочегаривать движки. Зато когда раздался их рев, вся эта шваль мигом кинулась врассыпную – на этом месте Гонсалес-младший немного расслабился.

– Я пойду спать! – заявил Хуан Карлос.

– Иди папа – Диего помог отцу встать с кресла-качалки.

– Так говоришь, стартовали? – вернулся к теме Диего.

– Это было потрясающе! Я любовался холодным свечением стратосферы, и уже начал чувствовать себя самым настоящим космонавтом – Сальваторе с сожалением посмотрел вслед отцу, который так и не захотел поверить в героизм его младшего сына.

– Вы ведь могли так и мировую войну развязать. Русские спутники наверняка засекли ваш старт, а траектория полета представляла собой прямую угрозу их Дальнему Востоку – позволил себе небольшой анализ Диего.

– Точно! Об этом мы не подумали! Но к счастью внезапно замолк наш двигатель и мы стали падать – дойдя до этого момента, Сальваторе натурально побледнел.

«К счастью?» – не совсем понял его Диего.

– Мы отклонились от курса и вместо берегов Камчатки, упали в воды залива Сан-Франциско. А повезло нам потому, что пока мы болтались в водах залива, Емеля обнаружил несколько пулевых пробоин в топливной секции и один оторванный стабилизатор – пояснил Сальваторе.

– К тому же, вас могли сбить на подлете ракеты российских ПВО – добавил Диего.

– А ты голова, братишка! Тебя бы к нам! – согласился со старшим братом Сальваторе.

– Нет уж! Я на своем месте. Хотя все кончилось для тебя не так уж и плохо. Ты же ведь не хотел лететь в Россию? – Диего уже твердо решил нарисовать на эту тему затейливый комикс для своего маленького сынишки.

– Ты прав, Диего, город Сан-Франциско устраивал меня гораздо больше, чем Магадан – Сальваторе самодовольно сложил на животе обе руки.

– Так ты расстался с ними в Сан-Франциско? – Диего пытался вспомнить телефон своего старого друга, служившего в местном отделении ФБР.

– Не парься, брат! Я дал им немного денег, и мы расстались. Макар не похож на идиота, чтобы так просто сидеть и ждать, когда их сцапают наши спецслужбы – засмеялся Сальваторе.

– У тебя были с собой деньги? – удивился Диего.

– У меня кругом связи, брат – пояснил мафиози…

Богдан знал, что Диего Гонсалес в рассказанную младшим братцем историю, поверил лишь отчасти, и своему начальству докладывать не стал.

«На то ты и Диего!» – Богдан задумчиво глядел на Гонсалеса, который часто верил в то, во что верить было вовсе нельзя, и осторожничал с достоверной информацией. А ему, Пестрюку, верить в эту историю было и не нужно. Слишком уж хорошо он знал Макара и Емелю с Борисом.

– Ну, ты и брехун, Диего – Богдан Захарович рассмеялся, сделав вид, что не поверил не единому слову.

«Стареешь, Богдан! Нет уж былой хватки» – Диего с грустью пожал на прощание руку своему бывшему врагу.

А Пестрюк уже на следующий день возобновил поиски и вскоре взял след. Долгие месяцы скитаний привели его в штат Кентукки, где в местечке Пейнт Лик обнаружилась и загадочная мастерская.

Тщательно обследовав дом, где жили механики, он обнаружил вполне современную телевизионную систему слежения. На его счастье, систему ставил Емеля, который, как обычно, допустил несколько ошибок в виде двух мертвых зон. Так, Богдану Захаровичу удалось установить на два окна специальные датчики и микрофоны. Теперь он знал, что как только Макар изготовит новый «Ровертайм», они уйдут.

Вот знать бы, куда?

Глава 7. Ведьма в полете

Богдан Захарович с тоской смотрел на белоснежные борта яхты и вспоминал, какие потрясающие вечеринки они закатывали на ней с Оксаной Григорьевной.

«Так и быть! Оставлю ей эту посудину» – он допил водку и лег на спину, созерцая парящие в высоком небе серебристые облака…

– Я пришла, Богдан Захарович! – разбудил его малиновый голос. Богдан слегка приоткрыл веки и на фоне солнечных лучей, продирающихся сквозь листву, он рассмотрел длинные ноги высокой девушки.

– Присаживайся, Олеся! И никогда не подходи ко мне сзади – Пестрюк узнал девушку, которую почти все сотрудники их компании считали ведьмой, хотя сам Богдан Захарович ничего особенного, кроме непомерно длинных ног, в ней не отмечал.

– Богдан Захарович! Я слышала, что мы с Вами едем в Штаты? – Ровальчук присела рядом, вытянув свои стройные и загорелые ноги, отставив в сторону небольшой рюкзачок.

– А для тебя это что-то меняет? – Богдан отметил, что девушка пришла с вещами и по своим параметрам вполне подходит для его замысла.

– Что мне надо будет делать? – Олеся с сомнением посмотрела на опорожненную Богданом Захаровичем бутылку водки и на старый персидский ковер, лежащий у их ног.

– Оксана Григорьевна вляпалась в очень некрасивую историю с одним американским миллиардером. Ты поможешь мне разрулить эту ситуацию – Пестрюк пружинисто поднялся с травы и принес свой рюкзачок.

– Богдан Захарович! Меня еще бабушка предупреждала, чтобы я никогда не садилась в самолет, если можно давайте поплывем в Штаты на пароходе – посчитала своим долгом предупредить его Олеся.

– Обойдемся и без самолета, садись вон, на этот коврик и обними меня покрепче за талию – Богдан Захарович уже успел облачиться в скафандр и уже застегивал гермошлем.

«Да он извращенец!» – осенило вдруг ведьму, но авторитет Пестрюка в их кругу был столь велик, что Ровальчук покорно села на ковер и начала поглаживать ему спину, притворно горячо дыша в затылок.

«Прекрати, Олеся!» – раздался приглушенный гермошлемом голос Богдана Захаровича, и они внезапно взмыли под самые небеса.

– Куда мы! – изумилась Ровальчук, когда прошел шок первых минут полета. Внизу блеснул дугой красавец Днепр, а под ковром появились окраины Белой Церкви, большого города, где когда-то жила ее бабушка.

«В Америку!» – сквозь неистовый свист ветра Олеся еле сумела разобрать эти слова.

«Дрожит бедняга, не довезу!» – Пестрюк почувствовал, как с наступлением сумерек молодая ведьма стала трястись от холода. Пожалев свою спутницу и сделав небольшой крюк, он пошел на снижение в окрестностях Одессы…

Звякнул при входе бронзовый колокольчик, и они с Олесей спустились в просторный холл старого швейного ателье, интерьер которого не коснулись типовые евро ремонты.

– Здравствуй дорогой Богдан Захарович! – приветствовал его старинный приятель Ефим Соломонович Пинчук, с которым они познакомились еще в 1976 году в Киевской кутузке. Богдана тогда повязали с мороженым, а молодой одессит Ефим, приторговывал в столице самопальными джинсами.

– Привет, Ефимушка! Надо будет сшить еще один скафандр – Пестрюк кивнул на озябшую с дороги Олесю.

– Не вопрос! – Пинчук не без зависти посмотрел на молодую и стройную девушку.

– Это срочно! – остановил портного Богдан, так как Ефим уже решил ставить для дорогих гостей свой антикварный самовар на углях.

– Далеко собрались, ребята? – Ефим старательно изображал старорежимного еврея, прилаживая на носу пенсне в золотой оправе.

«Опять понты! Чудит Соломонович» – Богдан Захарович знал, что у Пинчука отличное зрение.

– В Америку. Ой! – подала голос Олеся, которую Пинчук нечаянно уколол булавкой.

– Так будет лучше – Пестрюк снял с Ефима его раритетное пенсне.