Грех - Кирилл Казанцев

…По оживленной трассе неслись и неслись, обгоняя друг друга, машины. Затаись где-нибудь в придорожных кустах сотрудник ГИБДД с радаром – штрафовать за превышение дозволенного на этом участке дороги скоростного режима можно было бы каждого второго автолюбителя. А если учесть еще и такие «мелочи», как «подрезание», «пересечение сплошной линии», «создание аварийной ситуации», то у всех смело можно было бы отбирать права и отправлять на «перевоспитание» в автошколу.

Наверное, единственным участником дорожного движения, не нарушающим никаких правил, был водитель добитого рейсового автобуса «Икарус», который неспешно двигался по крайней правой полосе. Хотя это был, скорее, тот случай, когда «наезднику» просто не повезло со своим «скакуном». Будь у водилы автотранспорт поновей и пошустрей – он непременно гнал бы, как и все.

В наполненном салоне стояла невыносимая духота. Не спасали даже приоткрытые форточки и приподнятые люки. На пообтертых сиденьях с расшатанными, а посему и нефиксирующимися спинками сидела разношерстная публика: дедки с бабульками, парни и девицы, женщины и мужики. Кто-то ехал в глухие места по грибы да ягоды. Кто-то на дачные сотки или в деревню к родственникам. А кто-то, чтобы просто провести уик-энд на природе.

– …В прошлом году у меня столько помидоров и огурцов выросло, что банок под закатки не хватило. Представляете? Так вот, пришлось на базар ехать и дополнительную стеклотару покупать. А в этом сезоне, чувствую, урожай уже не тот будет, – все тараторила и тараторила пожилая женщина, докучая Ларину.

Благо, он ехал в «гражданской» одежде, монашеское одеяние лежало в сумке. Андрей был бы и рад перебраться куда подальше от назойливой бабки, вот уже целый час «грузившей» его своими огородными делами. Но ведь автобус, как назло, был битком набит пассажирами. Ни одного места свободного.

– Угу, – наконец отозвался Ларин и демонстративно уставился в окно.

Но дачница не унималась:

– А какие кабачки были, просто загляденье – настоящие снаряды. А сейчас посмотришь – сморчки сморчками. То ли удобряла недостаточно, то ли поливала мало. А может, следовало и попа попросить, чтобы он мои грядки святой водой окропил, как моя подруга Надежда Михайловна сделала. У нее после этого такие патиссоны с кабаками поперли, что ого-го.

– Попа? – вдруг проявил заинтересованность Андрей.

– Ну, да. Есть у нас на дачах один, – подтвердила говорливая женщина. – Правда, за эту услугу такую цену заламывает, что кошелек вмиг худеет. За одну сотку – тысячу рублей берет. Представляете? И никакой гарантии при этом не дает. Говорит, мол, на все воля Божья.

– Да уж, – хмыкнул Ларин.

И тут пожилая женщина перешла на шепот:

– По правде говоря, не нравится мне он. Коттедж у него крутой, забор такой поставил, что ничего через него не видно, как в крепости, баня, машина не из дешевых. А как-то приехал ко мне зять по хозяйству помочь. Так этот поп к нему подошел, пока я на грядках ковырялась, и визиточку какую-то дал. Дескать, обращайся, когда твоя теща дорогая помрет. А зять эту визиточку мне показал. Я как посмотрела на нее, мне чуть дурно не стало. Получается, поп этот, помимо службы в церкви, через родственника еще и ритуальной конторой управляет. Почитала я их прейскурант и обомлела. За одни похороны больше шестидесяти тысяч выложить придется. И то это еще по минимуму. А потому сказала я своему зятю – коль помру, закопай меня прямо на грядках. Вот такие вот сейчас современные «предприниматели» при церквях появились. Ужас, что творится. А еще…

Но Андрей так и не успел дослушать, чем же закончилась история про молодого священнослужителя, укравшего все пожертвования на строительство новой церкви и пустившегося с деньгами в бега, – водитель объявил его остановку.

Пыхнула едким дымом выхлопная труба. И «Икарус» вместе с болтушкой-огородницей покатил прочь. Ларин осмотрелся, пытаясь сориентироваться на совершенно незнакомой ему местности.

– Так, и куда дальше?.. Ага, вот и проселочная дорога… указатель даже есть… – И он зашелестел помятым блокнотным листиком с адресом монаха-отшельника. – Если верить казначею, то мне по ней…

…Узкий проселок все время забирал в гору и петлял. Идти по нему было еще то «удовольствие». А потому Андрей уже успел сто раз пожалеть, что не поехал на машине. Хотя и автомобиль вряд ли облегчил бы ему жизнь – застрял бы на первом же повороте. И дальше все равно пришлось бы идти пешком.

Но вскоре изнурительный подъем окончился. И за ним сразу же последовал крутой спуск. Ларин приободрился, ускорил шаг. Однако особо не спешил. Понимал, что если оступится, то в лучшем случае отделается незначительными ушибами, ну а в худшем – подвернет ногу.

Дорога вывела Андрея к мелководной речушке. На противоположном ее берегу виднелась примитивная водяная мельница с длинной вереницей водосточных желобов, которые лежали на специально устроенных козлах на высоте около двух метров. Сразу за мельницей начинался большой огород, засаженный картофелем, кукурузой, фасолью и горохом. А вот за невысокой изгородью просматривалась небольшая пасека с несколькими ульями. Самого же дома не наблюдалось, да и сарая тоже.

– А это еще что такое?.. – перебравшись через реку, прищурился Ларин. – Да быть этого не может. Неужели его уже нет в живых? – не желая верить своим глазам, воскликнул он.

Андрей сидел на корточках у могилы под старой березой и вчитывался в потускневшую от времени надпись, выведенную от руки тонкой кисточкой на прибитом к деревянному кресту квадратном листе жести:

– Под сим крестом покоится прах схимонаха Феофила, почившего четырнадцатого дня… тысяча девятьсот пятьдесят третьего лета… – Ларин облегченно выдохнул, поняв, что в этой могиле похоронен не родной брат казначея, а значит…

И тут за его спиной послышался шорох. Он резко обернулся и увидел горбатого старика с палочкой. Тот сразу же напомнил ему одного киношного персонажа – магистра Йоду из «Звездных войн». Такой же низенький, худенький, морщинистый и одет в какие-то лохмотья. Встреть его Андрей в городе – принял бы за бомжа.

– Как давно это было! – прохрипел старик. – Как давно… Уже прошли те дни, когда трудился здесь во славу Божию и закончил свою отшельническую жизнь этот неизвестный миру добрый воин Христов! И от него осталась лишь эта скромная эпитафия да богоугодные дела.

– Вы отец Серафим? – спросил Ларин.

– Он самый, – кивнул старик, оперся обеими руками на палочку и напряженно посмотрел на Ларина. – А вы кто будете? Хотя я уже догадываюсь.

– Я от казначея – отца Варлаама, он меня благословил к вам обратиться, – ответил Андрей, справедливо полагая, что упоминание родного брата монаха-отшельника задаст доверительный тон беседе.

Но Ларин прогадал. Реакция старика оказалась совсем не такой, на которую он рассчитывал:

– Чего ему от меня надобно? – гневно спросил он.

Было видно, что отшельник Серафим не очень-то и рад слышать о своем родственнике. То ли они в ссоре были, то ли еще что-то между ними произошло. А потому Андрей решил сразу перейти к делу:

– Вообще-то я здесь из-за убиенного отца Мефодия. Знаю, что вы с ним хорошими друзьями были.

Старик недоверчиво посмотрел на Ларина.

– У монахов друзей не бывает.

– Вы так и не ответили на мой вопрос.

– Кто вы такой и откуда будете?

– Послушник я из Свято-Покровского монастыря.

– Так вы, значит, с ними заодно, – прошипел сквозь черные как смоль зубы отшельник. – Не подходи, злыдень. А то огрею этой палкой.

Угроза немощного старика выглядела несерьезной и даже смехотворной. Ну что он мог сделать? Да ничего. Но в то же время Андрей почувствовал исходящую от него внутреннюю духовную силу. И была она гораздо мощнее силы внешней, физической.

– Вы меня неправильно поняли. Я помочь хочу – найти тех демонов, которые с отцом Мефодием сотворили такое…

– Уходи с глаз долой моих. Уходи, – затряс головой отшельник Серафим.

– Вот вам крест, что я с добрыми помыслами пришел, – проговорил Ларин и перекрестился.

«Аргумент» этот странным образом подействовал, возымел силу – старик присел на пенек, зажал между коленей палочку, вгляделся в Ларина. Теперь он не казался напряженным и зажатым, а наоборот – был открытым и расслабленным.

– Убедил ты меня, – вздохнул он. – Хотя те бесы из монастыря тоже целыми днями крестятся. Но я вижу – ты другой. Верю, что помочь хочешь. И никакой ты на самом деле не послушник, хоть и в монастыре живешь, я тебя насквозь вижу. Итак, чем я могу быть тебе полезен?

– Вам батюшка Мефодий жаловался на что-нибудь? Ну, может, упоминал, что преследует его кто-то, угрожает? – прищурился Андрей.

– Он немногословным был. Все в себе держал. Но за несколько дней до убийства папку с какими-то документами мне на сохранение дал. Я в нее и не заглядывал. Зрение-то у меня плохое, а очков нет.