Элитный спецназ - Альберт Байкалов

– Надоела эта война. Надо как-то жить, растить детей, – грустно ответила медсестра. – Кроме меня, они больше никому не нужны.

– Разве у тебя нет мужа?

– Он пропал пять лет назад, – вздохнула женщина. – Ушел из дома ночью и не вернулся.

Судя по звукам, санитарка принялась мыть пол. Магомед задумался. Он шаг за шагом восстановил события последнего боя. Но помнил он все лишь до того момента, как захлебнулась вторая атака его людей, а на требование отдать деньги Джабраилов ответил огнем. Затем какой-то локомотив… Стоп! Неожиданно, словно в тумане, он увидел склонившегося над ним военного и Джабраилова на фоне мелькающих верхушек деревьев. Его везли сверху на крыше БТР. Туман сгущается, но он слышит разговор. Магомед закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. Он отчетливо помнил, что несколько услышанных им фраз тогда, на броне, шокировали его. Точно! «Как ты думаешь, Вахид, – раздался незнакомый голос на русском, – боевики клюнули?»

«Раз за ними приходил сам Евлоев, значит, съели наживку, – ответил голос с акцентом. – А зачем им русские?»

«Вот для того, чтобы это узнать, мы и разыграли всю эту историю», – хмыкнули в ответ Джабраилову.

Магомед скрипнул зубами и застонал от бессилия и злобы: «Значит, нас обманули! – страшнее любой боли обожгла мысль. – Те трое русских, которых забрал к себе Арви, из спецслужб!»

Глава 5

Две недели Филиппов и его подчиненные жили в высокогорном ауле, названия которого они даже не знали. Сюда их сопроводила группа боевиков во главе с Евлоевым. Выйдя рано утром из селения, где передохнули остаток ночи, они целый день были в пути, чтобы добраться сюда. Этого населенного пункта на карте не было, да и не могло быть. Похожие на невысокие прямоугольные башни, дома напоминали фортификационные укрепления береговой обороны, которые строились в конце восемнадцатого века на островах в Балтийском море. Только в отличие от тех они были не из бетона, а из камня и сильно отличались друг от друга как величиной, так и архитектурными импровизациями их владельцев.

С большого расстояния, с горы, по которой спускался их небольшой отряд, все эти сооружения, расположенные близко друг к другу, казались средневековой крепостью. С северной стороны ее подпирала гора, с другой был спуск к небольшому ручейку, которого не было видно сверху из-за разросшихся по его берегам низкорослых деревьев и кустарника.

Здесь не было электричества и не работало радио. Как рассказал один из боевиков, долгое время это селение было вообще необитаемым. Пустующие с Великой Отечественной войны дома по причине сталинских репрессий в отношении чеченского народа лишь спустя больше полувека встретили новых хозяев. Причиной была опять же война, только теперь с Россией. Здесь обустроились несколько семей боевиков. В самом большом, на несколько комнат, доме был развернут лазарет, где лечились легко раненные боевики. Их доставляли сюда по небольшой горной дороге. По причине обвала несколько километров приходилось преодолевать либо пешком, либо на носилках. Зимой сюда могли добраться только выносливые и крепкие люди. В этом месте располагался и своеобразный учебный центр подготовки террористов.

Антона, Сергея и Игоря поселили вместе. В комнате с единственным, похожим на бойницу окном было несколько металлических каркасов от кроватей, на которых вместо сеток лежали доски. У противоположной окну стены – печь, обмазанная толстым слоем потрескавшейся глины. Длинный, грубо сколоченный стол располагался по центру этого убогого жилища. В первый же день Антон нашел на нем вырезанные ножом русские имена: «Василий Пахомов», «Стас, г. Иркутск». Тогда же они пришли к выводу, что русских перед ними здесь было немало.

С первых дней все трое в полной мере ощутили себя обучаемыми. Подъем в четыре. Затем интенсивный подъем в гору с камнем в руках. После возвращения – умывание у ручья и завтрак. Лаваш, вареная баранина и зелень. Потом – занятия неподалеку от аула под неусыпным наблюдением ребятни. Их проводили по очереди двое боевиков, выполняющие в этом лагере функции инструкторов. Спецназовцы знали только их имена. Одного звали Хусейн, второго Руслан. Если Руслан был малограмотным сорокалетним мужчиной невысокого роста и крепкого телосложения, то Хусейн был его полной противоположностью. Этот молодой мужчина отличался образованностью. Был высок, но физически намного слабее своего коллеги. Руслан был неразговорчив и угрюм, Хусейн, напротив, чрезмерно болтлив. Однако при этом он умел хранить тайну. Ничего лишнего он Антону не выболтал. Даже название аула. Этот человек объяснял вещи, в которых спецназовцы и сами неплохо разбирались, но были вынуждены в силу обстоятельств скрывать этот факт. Первую неделю они учились готовить взрывчатые вещества из подручных средств, которые можно было легко приобрести в любой аптеке или найти на городской свалке либо в школьной химлаборатории. Вторая неделя была посвящена предприятиям и объектам, на которых можно вызвать экологическую катастрофу. Хусейн рисовал схемы технологических линий, объяснял, как их определить. Больше всего Филиппова и его товарищей удивили познания их инструктора в химии. Он легко и доступно объяснял, как можно приготовить в домашних условиях простейшие отравляющие вещества. Мысль о том, сколько он уже подготовил подобным образом террористов, заставляла содрогнуться.

Руслан учил готовить взрывные устройства. Начиная от самых простых, механических, заканчивая радиоуправляемыми, и даже с использованием датчиков движения автомобильных сигнализаций. Кроме этого, он должен был обучить их стрельбе из всех доступных видов оружия. Антон не видел смысла скрывать того, что все они хорошо владеют стрелковым вооружением, сославшись на специфику их прежнего бизнеса и образа жизни. Поэтому вскоре огневая подготовка была отменена. Вместо нее они учили чеченский язык. Полынцев и Завьялов вполне сносно справлялись и с этой задачей.

К исходу второй недели поздно вечером на пороге их комнаты появился новенький.

– Павел, – представился молодой мужчина, обведя взглядом освещенный керосиновой лампой скудный интерьер комнаты. – Меня ранили накануне отъезда сюда, поэтому задержался, – объяснил он свое появление в разгар обучения, усаживаясь на свободную кровать.

– А родом откуда? – поинтересовался Антон, когда Завьялов и Полынцев по очереди представились.

– Питерский, – выкладывая на засаленное покрывало сменное белье из своего рюкзака, ответил тот.

– А здесь каким ветром? – спросил Полынцев.

– Тем же, что и вы, – Павел криво улыбнулся и посмотрел на Антона: – Есть что пожрать?

Филиппов достал банку свиного паштета, оставшуюся еще с самого начала, и сухари:

– Все, что есть. Утром накормят…

– Знаю, – усмехнулся новый знакомый. – Уже предупредили.

– Ты у боевиков давно? – осторожно поинтересовался Завьялов.

Он уже улегся спать и сейчас разговаривал, лежа в кровати.

– Больше года, – открывая паштет перочинным ножом, ответил тот. – Я на родине с чеченцами работал. В Питере их как грязи… Несколько раз хорошо засветился. Последний раз думал, убьют. Хотел из города слинять, не успел. Да и как слиняешь, если и менты обложили, и эти, – он указал ножом на двери, словно за ними стояли его бывшие покровители. – Погрузили меня в одну машину, а кореша, у которого на квартире прятался, в другую. Вкололи какую-то гадость. Так и оказался в Чечне.

– А друг твой где? – удивился Полынцев.

– Машину, в которой его везли, на блокпосту обстреляли. Убили…

– И что, вот так из самого Питера через всю страну в багажнике? – присвистнув, спросил Завьялов.

– Ты что! Я бы сдох. – Он намазал на сухарь паштет и отправил его в рот. – Только за город вывезли. Там, как положено… Да я всю дорогу спал. Думал, конец, на иглу подсяду. Ничего, сюда приехал, переломало. Год был в отряде Шамаева. Это тот, которого ваши менты грохнули.

– Как грохнули? – в один голос воскликнули Полынцев и Завьялов.

– Просто, – пожал плечами бандит. – Он, после того как вас увезли, решил Джабраилова проучить. Якобы тот обидел и Арви, и его. На самом деле ему деньги были нужны. Ночью мы туда сунулись. Ваши кореша до утра почти держались. Потом оставили мину и смылись. Когда наши в дом вошли, шарахнуло так, что там один фундамент остался. Магомед мне сказал, чтобы я не совался, так как меня к тому времени Евлоев к себе забрал. Он боялся, что меня убьют. Вот я из леса и постреливал, пока они вперед шли. Все равно в плечо задели.

– А где сейчас отряд Шамаева? – осторожно спросил Антон.

В ответ новый знакомый показал пальцем в потолок:

– Почти все там.

Утро началось, как обычно, с подъема в гору. В отличие от спецназовцев Павел Сердюк совершал восхождение с пустыми руками. У него еще болело плечо. Однако после завтрака они, как прежде, не отправились за пределы аула на занятия. Появился Руслан, приказал следовать за ним. Пройдя на другой конец улицы, они оказались во дворе самого богатого по местным меркам дома. В отличие от остальных здесь часто по вечерам запускался бензиновый генератор, треск которого было слышно далеко за пределами аула. Несколько раз Антон наблюдал, как за ворота каменной ограды выходили хорошо одетые домочадцы. По прикидкам, здесь жила семья из пяти человек. Престарелый отец с матерью и дети. Две уже довольно взрослые дочери и сын подросток. В отличие от остальных жителей аула они никогда не ходили к ручью за водой. Эту работу выполнял невысокий, сгорбленный мужчина неопределенного возраста, одетый в рваную одежду. Когда офицеры вошли следом за своим инструктором во двор, этот несчастный чистил под навесом казан. При виде незнакомых людей он странно засуетился и скрылся в пристройке. Однако от внимания Филиппова не ускользнул его затравленный взгляд. Полные тоски и безысходности глаза принадлежали человеку намного моложе, чем Антон считал раньше. «Наверняка пленный, – мелькнула мысль. – А может, из числа русских, которых после развала Союза превратили в рабов».