Только во имя любви - Кэтрин Росс

Она думала, что Антонио спит, но он по-прежнему склонялся над своими бумагами. Неужели всю ночь работал? К счастью, ей не надо было проходить мимо него: маленькая кухня, где вчера она готовила ужин Натану, была слева от нее. Она быстро поставила чайник и достала из холодильника банан, хлопья и молоко. Натан уже открыто выражал недовольство, и она тихонько уговаривала его подождать.

Антонио услышал их и поднял голову. Солнце, проникавшее в иллюминатор, окружило мать и дитя сиянием, делая картину еще более домашней. На Виктории был длинный голубой халат, а волосы падали на плечи блестящими волнами. Антонио впервые заметил, какие красивые у нее волосы, и вся она была такой женственной и преображенной, что он не мог отвести от нее взгляда, но потом сказал себе, что ему это, наверное, показалось. Виктория была не так проста и без очков, возможно, даже привлекательна, но никаких чувств к ней он не испытывал.

Виктория больше не появлялась, пока пилот не объявил, что они вот-вот достигнут пункта назначения — Бресции. Антонио испытал некоторое облегчение, глядя, как она идет к нему по проходу с Натаном на руках, потому что это снова была уверенная женщина, которую он впервые увидел в ресторане. Ее волосы были аккуратно зачесаны назад, лицо снова наполовину закрывали очки, а одета она была в бесформенный черный брючный костюм. Должно быть, он слишком много работал — она показалось ему красивой.

— Как спалось?

— Спасибо, чудесно…

Она попыталась улыбнуться, но смущение не позволило ей.

— Садитесь и пристегните ремни, мы почти дома.

Тепло сказанные слова, смягченные акцентом, обескуражили ее, но она напомнила себе, что для нее это был не дом, просто еще одна остановка на жизненном пути. Она усадила Натана, села сама и уставилась в иллюминатор.

Антонио обнаружил, что сидит лицом к лицу с мальчиком. Когда их взгляды встретились, Натан обезоруживающе улыбнулся. Антонио отвлеченно подумал, что он очень милый парень. Судя по всему, Виктория тратила на него больше времени и денег, чем на себя. Не то чтобы Антонио что-то понимал в детях, скорее наоборот — наверное, он просто не годился на роль отца, но мысль, что он может сломать малышу жизнь, заключив эту сделку, очень испугала его.

Пилот объявил, что через двадцать минут они приземлятся. Виктории не терпелось скорее увидеть Италию, но пока в иллюминаторе проплывали только облака. Потом самолет снизился, и ей открылся вид на землю внизу. Под ярким солнцем все было зелено и сочно, виноградники сменяли горы, дороги вились между полями, засаженными злаками. Через несколько минут шасси коснулось посадочной полосы. Виктория посмотрела на Натана: он был в восторге и заинтересованно крутил головой.

— Думаю, ваш сын станет пилотом, когда вырастет, — сказал Антонио, поймав ее взгляд. — Он, похоже, обожает летать.

— Он обожает все, что быстро двигается, — рассмеялась она. — Сходит с ума по гоночным машинам.

— Вот как. — Антонио улыбнулся и взъерошил Натану волосы. — Тебе здесь будет хорошо, малыш.

Он впервые проявил интерес к ребенку, и у Виктории почему-то больно сжалось сердце. Он заметил, что она смотрит на него, и она быстро отвела взгляд. Что с ней такое? Натану здесь будет не лучше, чем ей, они чужаки здесь и скоро навсегда уйдут отсюда, и чем скорее закончится этот брак, тем скорее она успокоится.

Они не обменялись ни словом по пути из аэропорта. Виктория с Натаном на коленях сидела в одном углу лимузина, Антонио — в другом. Виктория думала, показалось ли ей или напряжение между ними усилилось, когда они оказались здесь. Может быть, Антонио сожалел об этой поспешной женитьбе? Она посмотрела на него и чуть не рассмеялась: он смотрел прямо перед собой, и его лицо было жестким и решительным. Этот человек слишком самоуверен, чтобы жалеть о своих поступках.

Дорога бежала по берегу озера, такого большого, что Виктория сперва подумала, что это море. Немного погодя местность стала гористой, и Виктория заметила на другом берегу озера деревушку с красными крышами, выделяющимися на фоне серых скал, словно появившуюся из волшебных сказок Андерсена.

— Как здесь красиво! — порывисто воскликнула она, и Антонио выглянул в окно.

— Это место называется Лимоне. Берег засажен цитрусовыми деревьями, однако название происходит от латинского слова, означающего границу.

— Вы много знаете об этом месте.

Он улыбнулся:

— Наша семья живет здесь уже несколько поколений. Озеро Гарда у нас, можно сказать, в крови. — Он сказал что-то водителю, и при первой возможности тот свернул на обочину. — Вон там, внизу, — Антонио указал на берег, где виднелось величественное здание, — это мой отчий дом.

Виктория распахнула глаза:

— Больше похоже на замок.

— Да, моя семья всегда мыслила глобально. — Голос Антонио звучал почти насмешливо. — Там живет мой отец. Меня вырастила мать в куда более скромном доме недалеко отсюда. Мы едем туда.

— Ваши родители не живут вместе?

— Они расстались, когда мне было десять. Мама умерла много лет назад.

Водитель снова вывел машину на дорогу. Виктория набралась смелости и спросила, желая узнать больше об Антонио:

— Значит, ваши родители развелись?

— Нет, мой отец не верит в развод. Он предпочитает наслаждаться неверностью.

Отрывистый ответ выдал его сильнее, чем он ожидал.

— Вы не слишком любите своего отца.

— Мы терпим друг друга.

Она заметила, как помрачнело его лицо.

— Это печально, вам не кажется?

Вопрос как будто на мгновение озадачил его, но потом он ответил:

— Нет, Виктория, это просто жизнь.

Машина проехала сквозь большие ворота, покатила по гравиевой дорожке между кипарисами и остановилась у большого белого дома, вписанного в изгиб берега озера.

— Если это скромный дом для вас, понятно, почему моя квартира показалась вам маленькой, — сказала Виктория, а Антонио рассмеялся и открыл дверь навстречу теплу итальянского дня:

— Чувствуйте себя как дома.

Их встретила женщина средних лет. Из быстрого обмена репликами по-итальянски Виктория поняла только, что это домоправительница и ее зовут Сара. Сара была заметно удивлена, когда Антонио представил Викторию как свою жену. Она оглядела ее с ног до головы и с ужасом уставилась на ребенка, наверное думая, что все это совершенно не в характере Антонио. Виктория твердо сказала себе, что ей все равно, и храбро встретила прохладный прием.

— Покажите синьоре Кавелли ее комнату, Сара, — сказал Антонио по-итальянски.

— Вы имеете в виду вашу комнату?

— Нет, смежную, которую я просил вас приготовить, — отрезал Антонио. Сара работала у него около двадцати лет, и он очень любил ее, но все равно она не имела права смотреть на него так неодобрительно. Он будет делать что хочет и жениться на ком хочет, черт возьми! — И вы заказали все, что я просил? Кроватка и прочее?