Обретение неба (СИ) - Непейвода Женя

Причем, один из этих трех был альмаиканским, а два орочьими. Орки, как узнали, что люди уходят, побросали десант и навострили лыжи на взлет…

Флаг-капитан дрожащими губами обратился к командующему.

— Господин маршал, пришла шифрограмма из штаба флота.

— Что там, сынок, что пишут штабные кривляки?

— Господин маршал, вам приказано следовать на Поботлам и сдать командование вице-маршалу Рахалу.

— Что-нибудь еще?

— Кроме того, вам приказано срочно направиться в империю Гонац.

— Ясно.

В эту ночь Неррона так и не заснул. Его пригласили на совет ляйтеров. Оказалось, что на его участке шли самые кровопролитные бои. Однако, врагу так и не удалось отбить рыночную площадь и продвинуться вглубь городейника. Кроме того, Неррона узнал, что захвачено в плен много лартианских десантников. Когда орочьи мультидекеры взлетали, они не стали дожидаться своих ребят. Но это многим спасло жизнь, потому что стало известно, что во время взлета разбилось три корабля.

И все-таки Самуэрса Неррону не покидало чувство печали. Как много хороших ребят погибло сегодня, и как мало надежды оставалось пережить следующие бомбёжки.

Неррону назначили ляйтером. Того булочника убило. Место оказалось вакантным. Самуэрс выслушал эту новость без эмоций.

К концу подъехал руководитель ополчения. Это был невысокий, морщинистый гном. Неррона удивился. Потому что никогда до этого его не встречал.

Организовать такое дело, фактически спасти провинцию от оккупации. И кто же это мог быть?

Говорил лидер очень тихим голосом. Но это тем более заставляло вслушиваться в каждое его слово.

— Друзья, дело сделано. Айнзацкоманды исполнили свой долг. Городейник спасен. По крайней мере на ближайшее время. Завтра мы будет чистить город от швали, которая продавала его все эти годы. Но. Но вы должны знать и другое. В военном смысле Рорар никогда не выстоит против алчного ордена Альмаики и коврулевства Ларты.

А посему есть только один выход, друзья. И это не война. Это переговоры. Теперь, когда нам есть, чем подкрепить свою позицию, я считаю, мы должны обратиться к миру.

Неррона удивленно смотрел на говорившего гнома. Не может быть! Какие точные, какие нужные слова!

— Друзья, я хочу потребовать от мирового сообщества признать наше право на независимое от гномьей конфедерации существование. Не буду скрывать, нам придется многим поступиться, чтобы купить себе такое право. Но. Но это единственный выход.

Повисла тяжелая пауза. Ляйтеры сурово смотрели на морщинистого гнома. Но он не отводил взгляда.

Первым нарушил молчание Неррона.

— Я поддерживаю вас, лидер.

Морщинистый гном кивнул ему, посмотрев с прищуром.

Ляйтеры неохотно согласились с этим решением.

В то самое время, когда потрепанная эскадра Радко принималась в Поботлам, из шахства Боцль вылетел маленький дау. Кораблик совершил здесь промежуточную приёмку для дозаправки. Власти каганата разрешили ему пополнить топливные алименты.

Весь полет, пока экс-провинциатор следил в мировом мыслиуме за событиями, его супруга вела жесточайшую торговлю с правительством каганата. И если от созерцания новостей господина Тадена дела никак не улучшались, торг супруги явно дал результат. Шахство Боцль предоставило транзит.

Следующей целью небесного корабля стал Нивес, столица конфедерации.

Таденов встречали сдержано. Широкой общественности стало известно о катастрофе на Рораре. Но, поскольку тон прессы был очень благожелателен к роли бывшего провинциатора, мнения разделилось.

А вот президент Слатин сразу же подал в отставку. Высший совет конфедерации принял её. После страшных прений в парламенте было объявлено чрезвычайное положение.

Которое отменили через день, потому что парламент так и не смог договориться о наделении диктаторских полномочий премьер-министра.

Конфедеративная республика Колария потеряла богатейшую провинцию. Но глубокий внутренний кризис не позволил ей адекватно на это ответить.

Единственным следствием роковых событий стало упразднение президентской должности.

Чета Таден разместилась в скромном особнячке в хорошем районе Нивеса. Миальд сразу же засел за написание книги, в которой клеймил разобщенные политические силы Рорара. Эльза занялась бизнесом. Вложила семейные средства в поля для гольфа и вела привычную светскую жизнь. Она вновь завела молодого любовника и была вполне счастлива.

Баазис 1678 год. Императорский дворец. Потет. Алый орден Альмаики.

Первый месяц нового года принес огромный ворох плохих новостей. Его императорское величество Матфей с угрюмым видом читал депеши. Как и предсказал Жилина, военные посмели напасть на коларийскую провинцию.

Но что было еще более трагичным. Их атака не принесла ничего, кроме чудовищного количества смертей и полного провала. Военные оправдывались, что проведение таких операций должно было потребовать больше сил. Но об этом никто не желал слушать. Всех собак повесили на исполнителей. Под влиянием общественного мнения партия Аффирматоров провела ряд перестановок. Если так пойдут дела, они вообще имеют все шансы утратить контроль над парламентом. Партия Негативистов ликует. Они всегда были против военных действий.

Козлом отпущения был избран вице-генерал Радко. Его не только не утвердили в маршальском звании, но и вообще отправили под трибунал. Суд был на удивление скор. И напоминал больше расправу.

Лишенного звания и наград Радко отправили отбывать наказание в империю Бов.

Все корабли Альмаики были отозваны на свои базы из Поботлама. Однако война не завершилась. Орки взяли Рорар в плотное кольцо воздушной блокады. Лартианские боевые корабли патрулировали небо над медленно умирающей провинцией.

Жилина вновь прислал письмо, где просил Матфея выступить посредником на переговорах с королем Ларты. Нужно было попытаться прекратить эту ужасную бойню. У Лорда-командующего даже появилась идея о том, чтобы Матфей слетал на Рорар с грузом гуманитарной помощи.

Эту мысль Жилина передал по официальным каналам. Она очень понравилась в правительстве ордена. Сейчас дипломаты согласовывали детали.

Император не хотел лететь на Рорар. Он очень боялся этой поездки. Боялся увидеть кровавые результаты альмаиканской политики. Но в то же время Матфей понимал, что лететь необходимо.

И кроме того, был страх за собственную жизнь. В мире, где ничья жизнь больше не стоила ни гроша, могла ли цениться жизнь императора? Матфей думал об этом задании. Отношения с Лордом-командующим, пожалуй, единственным его другом, стоили того, чтобы полететь в пасть к архонтозавру. Но оставались и сомнения.

Однажды императору приснился сон. Странный, не похожий ни на что. Матфей брел сквозь кисельную пургу. Он не мог делать больших шагов, глаза, рот, уши забивались хлопьями непонятной субстанции.

И вдруг возник медленный, колотящийся в висках такт. Он отбивал что-то гипнотически, завораживающе. Словно кровь, осторожно покидающая смертельную рану.

И этот рваный сон как-то сразу врезался в память. Матфей будет думать о нём всю жизнь. Невидимый речитатив, словно мантру, кидал в воздух непонятные строки. И они сворачивались в магические руны, включая сокрытые моторы судьбоносной тяги.

…за далью призрачных забот: твой край растоптан сном крылатым, твой долг велит — иди вперед! но шепчут чувства, виноват ты… отринь их ропот и укор, беги туда, где нужен подвиг; забудь помпезности фурор, ищи товарищеский локоть — и в небе лысом или здесь, среди опасной, хмурой чащи; забудь о том, что счастье есть: живи в тягчайшем настоящем; тогда возможно, как узнать? мелькнет на миг твоя отрада, и в Высшем смысле — благодать — и в горькой участи награда.

Наутро император поднялся с постели с жуткой головной болью. Ему хотелось отменить все протокольные мероприятия. Но обермаршал свиты потребовал дать аудиенцию министру иностранных дел. Матфей знал о чем будет просить сановник. Но противиться больше не было сил.