Власть-2 - Эльчин Гасанов

Вот недавно я был в гаагской тюрьме. Посетил Слободан Милошевича.

Я захотел увидеть его слезы. Увидеть, как он плачет. И ты знаешь, он заплакал. Экс президент Югославии, закрыв лицо руками, плакал как девочка.

Насиров тяжело глотнул слюну.

- Слышь, парень. Ты умный. Но этим меня не возьмешь. Ты сейчас поедешь со мной.

- Это куда же (с иронией)?

- Увидишь!

Насиров начал набирать номер на мобильнике, но до его руки притронулся Асраил.

- Простите, вы случайно не пьяны? Может, вы приняли наркотики?

- Так! Давай так. Щас я звоню, потом мы едем.

- Вы меня не поняли, молодой человек. Вы не трезвы. Иначе не сидели бы в общественном месте голым. Вы что, в бане находитесь?

Насирова разбудили слова Асраила. Он взглянул на себя, и с кошмарным видом заметил, что он абсолютно голый. ГОЛЫЙ!!! Даже без трусов. Волосатый лобок, грудь на показ, босые ноги. Вся клиентура кафе прижалась к стене, перешептывалась и разглядывала ненормального голого клиента,, который подсел за чужой столик, и названивает по мобильному. Насирова начало трясти. Губа отвисла. Это был ад.

Асраил улыбаясь, приподнялся, и покрутив у виска пальцем, вышел на улицу со своей черной сумкой.

Насиров не видел ничего. Он в таком же безобразно-постыдном виде продолжал сидеть за столом. Пенис болтался между ног как медаль. Он руками по автопилоту прикрывал промежность. Уставился в окно. Глаза его вцепились в пару. Асраил шел не один. Рядом шла высокая девушка в белом пиджаке. Они шли под руку, а прочие сторонились, уступая им дорогу.

Несколько любопытных начали забегать в кафе, посмотреть на голого клиента. Насиров зажал руками голову. В мыслях была каша. Глаза его нашли на столе странную записку, где было написано:

"От адской гекатомбы мертвых тел,

Сам дьявол содрогнулся, может статься,

Хоть он и нож точил для этих дел,Но нужно к чести сатаны признаться,Великих он не восхвалял совсем,Поскольку точно знал им цену всем".

2004 год. Весна. Тепло.

Асраил улыбаясь, шел по тихой аллее. На нем был тот же самый розовый пиджак. Темные очки. С белым дипломатом в руках. Птички пели, солнышко грело. Хорошо!

Вдруг на скамейке он заметил того писателя. Это был Васиф Балаев.

В руках держал рукопись. Увидев Асраила, обрадовался, привстал.

- А я вас ищу. По всему городу. Наконец то мы встретились.

- Спасибо, что вспоминали. А что это у вас в руках?

- Это - то (смущенно), о чем вы говорили. Ну…книга о нашем правителе. Посмотрите. Оцените. Если конечно вам не трудно.

- Я вижу, что ты написал. Хорошая книга. Несомненно. Но она не закончена. Ты написал всего лишь половину. Еще много надо поработать над ней. Ты должен написать жестокую книгу. Ты должен страшиться тех мыслей, что написал в своей книге. Читатели очень быстро забывают то, что читают. Особенно автора. Заставь их запомнить себя! Учти это.

Сказав это, Асраил стал удаляться. Васиф еше долго смотрел вслед.

Он не мог оторваться. Все смотрел и смотрел.

Похороны Хафез Асада.

В Дамаске стояла жара. Это было лето, 11 июня 2000 года. Гроб с телом экс президента Сирии Хафеза Асада стоял посреди центральной площади. Стотысячная толпа людей провожала в последний путь своего национального героя и спасителя, отца сирийского народа, Хафеза Асада.

На его похоронах присутствовало много почетных гостей, президенты и премьер министры соседних государств.

Сегодня Президентом Сирии был его сын, Башар Асад. За него проголосовали все избиратели и депутаты. Большинство из них ставили отметки на бюллетенях своей кровью. Хафез Асад узурпировал власть, он развеял все иллюзии демократического движения в Сирии.

Башар, сев на трон, очень быстро вошел в роль правителя. По своей специальности он был военным, капитаном танковых войск. В то же время учился в Лондоне на офтальмолога. Когда его отец, почувствовав сильное недомогание, и вызвав из Англии сына, предложил ему забыть врачебную профессию, Башар охотно согласился. Он этого ждал долго в потайных ущельях сердца. Но признаваться в этом не хотел.

Теперь Башар стоял у окна своего президентского дворца, и смотрел на поток людей, который направлялся к гробу великого Хафез Асада.

Рядом с Башаром стояли Рифает, его родной дядя, и его зять, Асеф аш

Шаукат, шеф военной контрразведки, и еще ряд высопоставленных августейших особ Сирии.

На улице было жарко, мулла пел молитву за упокой души Хафеза

Асада. Вся площадь утопала в цветах. Такое ощущение, будто сирийцы уже закупали цветы у других государств. Весь мейдан был усеян дорогими розами. Цветов не хватало.

Старейшины и пожилые женщины, упав на колени, плакали от всей души, говоря при этом одни и те же слова: "как мы будем теперь жить без нашего отца? Что с нами будет? Наш народ остался сиротой!" Это был прекрасный предлог показать свою преданность Президентской семье. Все демонстрировали свою скорбь.

Школьники и студенты читали готовые стихи, воспевали прекрасные оды в честь выдающегося политика, легендарной личности сирийской нации, неповторимого Хафеза Асада. По телевизору передавали траурную музыку, и документальную хронику про экс президента.

Полк охраны Президента Сирии, отвечающий за безопасность правителя, оцепил дворец. Безупречный строй солдат молча наблюдал за грустной сценой.

Офицеры в разноцветных мундирах зажигали огонь в честь Хафез Асада.

Это было грандиозное похоронное шоу.

В зале президентского дворца было тихо. Шум с улиц не был слышен в президентских апартаментах. Кругом горели яркие свечи, огромные хрустальные люстры освещали все помещение, придавая необычный антураж. Золоченные двери, красивая лепка на стенах воистину придавали королевский облик всему. И запах в помещении был приятный, насыщенный приторным ароматом.

В комнате, где находился Башар, тихо играла классическая музыка.

Это был "полет Валькирии" Вагнера. Шикарное произведение, от которого Башар балдел, отключался на несколько минут.

Все молча стояли перед окном, обозревая общенародный траур. Было тихо. Тишину прервал Асеф.

- Башар, дорогой, можно вопрос?

- Говори Асеф.

- Как обстоят дела с Эхуд Бараком?

- Никак. В гробу я его видел.

- Ты молодец, Башар. Ты достойный сын достойного отца. Посадил на место весь Израиль.

- Ладно, Асеф, не томи мне душу. Ты достал то, о чем я тебя просил вчера?

- Без проблем, Башар.

Они оба направились в соседнюю комнату. Что-то будет дальше.

Башар сразу же рухнул в кресло, а Асеф вынул из кармана маленький пакет. "Вот возьми, кайфуй, Башар".

Башар взяв пакет в руки, сорвал печать, насыпал на тыльную сторону ладони белый порошок, и занюхал в нос. Потом он, намочив указательный палец, провел по зубам и деснам. Прошли минуты. В ушах

Башара стоял свист. Ангелы подлетая, садились ему на плечи. Он полностью был в кайфе.

- Оф, хорошо… Пить нельзя, разить будет изо рта. Гостей много.

Не удобно.

А то бы выпил. А кокаин никто не поймет.

Он удобно расселся в кресле, и улыбаясь смотрел в никуда. Внезапно он увидел лицо Асефа. Последний наклонился перед ним.

- Башар, родной, пошли к людям. Не хорошо. Все - таки поминки отца.

- Слушай, Асеф. И ты заодно со всеми этими идиотами.

- Нет, но…

- Ты же знаешь, Асеф, что отец скончался давно, три месяца назад.

А сейчас это просто театр, причем кощунственный, безбожный. Мне это не нравиться, и мне жаль отца. Он уже давно в могиле, а его наш безмозглый народ оплакивает только сейчас.

- Тсс…тише - сказал Асеф, оборачиваясь по сторонам.

- Да что тсс… Брось! С таким народом, как наш, далеко не пойдешь. Все думают, что такое траурное шоу можно было организовать за два дня. Но ты же знаешь, что это невозможно. К этому готовились давно.

Вот послушай Асеф, моего отца называют великим сыном сирийского народа. Мол, он умел править, он легендарная личность. Но ты знаешь поговорку, среди слепых и кривой король. Мой отец был просто пастухом. Он хорошо пас овец. И все, не более того. Как своего отца, я его, конечно, уважаю. Это моя кровь и плоть.

Но как всемирную личность, я его не могу воспринять. Ведь он и перед турками склонил голову, и перед Саддамом опозорился.

Он просто укрепил свою власть. И все! Это неплохо для нас с тобой, Асеф. А истина? Где она? Я кое - чему научился в Лондоне. Да и вообще, Европа - это школа. Она тебя научит многому. Ты знаешь, что такое политика? Первое правило политика: никогда не верь ничему, пока не поступит официальное опровержение. Второе правило: политика

- новейшая форма астрологии, рожденная под знаком денег. И наконец третье правило: у политика много общего с тренером по американскому футболу. Он должен быть настолько умен, чтобы понимать игру, и настолько туп, чтобы принимать ее всерьез.

- Это хорошие слова, Башар… На самом деле, здорово сказано. Но я слышал, что вечность в политике длится не больше 20 лет.