Жестокий рикошет - Сергей Самаров

Звук вертолетного двигателя спецназовцы услышали, когда подходили к северному ограждающему профилю лагеря. Часовой был предупрежден начальником караула и раскрыл ограждение. Поэтому посадка началась сразу, как только вертолет сдул пыль с площадки и стало видно, что люк открылся.

Вертолет с трудом забирался на высоту, выбранную спецназовцами для десантирования, чтобы начать маршрут с далекой от села точки и вне возможности случайного взгляда со стороны. Но все-таки забрался, и командир экипажа не побоялся войти в неплотную облачность, хотя в горах такие маневры чреваты столкновениями со скалами. В этот раз полет прошел благополучно, и группа Радченкова десантировалась с трехметровой высоты прямо в легкий туман, сквозь который, впрочем, место приземления было видно хорошо. Трос для десантирования не применялся, высота была не такой большой, и для спецназа ГРУ такое приземление было привычным. Прыжок и сразу перекат в сторону, чтобы дать возможность следующему не сломать ноги о твою голову.

Первым прыгал сам старший лейтенант Радченков. Последним – старший лейтенант Скорняков. Скорнякову уже не было надобности перекатываться, и потому он сделал с земли традиционный прощальный жест вертолетчикам. Первая часть задачи была успешно выполнена.

Движение начали сразу, потому что карту успели рассмотреть и сверить с местом десантирования еще на борту вертолета. Таким образом сразу определив направление движения. И сначала пришлось подниматься на перевал, в облако более густое и тяжелое, и даже достичь высоты снежного покрова. Впрочем, высота здесь была не такая большая, чтобы трудно было дышать, и потому шли быстро. Но даже на перевале Радченков не дал команды к привалу, а сразу приступил к спуску. Местность была хорошо изучена по картам еще на оперативной проработке в кабинете подполковника Жданова, и потому старший лейтенант желал выйти к конечной точке маршрута как можно быстрее.

Привал был объявлен только через два часа, когда в маршрут пришлось вносить изменения, а для этого требовалось дополнительное изучение карты. Спустившись с одного перевала и поднявшись на невысокий соседний, спецназовцы увидели внизу под собой обширную высокогорную равнину в добрый десяток километров длиной и километров пять шириной. И на этой равнине паслось одновременно в стороне друг от друга две большие отары овец. Где овцы, там, естественно, и пастухи, где пастухи, там, конечно же, и собаки. А пастушьи собаки насторожены всегда и легко поднимут тревогу при приближении посторонних людей. И кто знает, какими средствами связи снабжены пастухи~ При тревоге они сами могут поднять тревогу и предупредить Авдорхана Дидигова о приближении группы спецназа, поскольку отары эти могут принадлежать только жителям одного села – других сел поблизости просто нет. Уничтожать пастухов вроде бы как и не за что, да это в планы группы и не входило. Но пастухи, даже если и не имеют средств связи, могут или какой-то другой сигнал в село подать, или же послать гонца с предупреждением. И гонец, лучше зная местность, имеет наверняка возможность обойти спецназ и пробраться в село. Тем более что группа Вячеслава входить в село и не собиралась, предоставив эту возможность большому отряду «краповых беретов»~

Два старших лейтенанта колдовали над картой, когда другие отдыхали. И новый маршрут все-таки выработали быстро. В прохождении маршрут был гораздо сложнее, поскольку в нескольких местах спускаться предстояло по скалам, но иначе пройти незамеченными было невозможно. Была еще одна возможность. Но эта возможность предполагала долгий обход и потерю времени почти в полдня. Для сжатых сроков, взятых Радченковым на прохождение, это было недопустимо. Скорняков с командиром согласился. Отряду дали отдохнуть перед выходом на новое направление еще полчаса, потому что неизвестно было, где и в каких условиях придется отдыхать в следующий раз, и после этого старшие лейтенанты подняли группу.

Последний перевал, на который спецназовцы только что поднялись, решено было не переходить, чтобы случайно не попасться на глаза кому-то из пастухов. По траверсу можно было пройти до бокового ответвления, там совершить небольшой спуск по скалам, а потом уже по довольно крутому склону спускаться не вниз, а наискосок, что вполне возможно и без горного оборудования. Вести себя в горах спецназовцы умели все.

Траверс преодолели успешно, да он и был в прохождении совсем несложным. Перед тем как подступить к скалам, Радченков объявил группе еще один привал, но этот привал был вынужденным, поскольку подошло время сеанса связи с подполковником Ждановым. Сеанс проходил в телефонном режиме, но с сильными эфирными помехами, из-за которых приходилось говорить непривычно громко.

– Как дела, Вячеслав? – перекрикивая шум помех, поинтересовался подполковник отчего-то чрезвычайно мрачным голосом.

– Похвастаться нечем. – Старший лейтенант рассказал о вынужденном изменении маршрута и коротко объяснил путь, который они со Скорняковым сообща выбрали.

– Да~ – вздохнул Жданов. – Ты погромче говори. У меня, кстати, тоже весть не слишком приятная~ Бежал из-под стражи младший Дидигов, Ризван. Его и другого заключенного, простого уголовника, перевозили в одной машине в республиканское следственное управление на допросы. На машину было совершено нападение, арестованные бежали. Таким образом, мы теряем один из своих главных аргументов. Вернее, один из главных аргументов ментов. Вполне резонно предположить, что Авдорхан Дидигов готовил именно нападение на машину, когда хвастался, что освободит брата. И мы совершаем практически ненужные поисковые действия. По крайней мере, излишне сложные для простой акции по блокировке возможного пристанища беглеца. Это один вариант. Если как следует подумать.

– Да, я, товарищ подполковник, вижу второй, – сразу согласился Вячеслав. – Что, если освобождали не Дидигова, а второго, уголовника? А Дидигов оказался на свободе благодаря счастливому случаю? При этом варианте, если у Авдорхана в самом деле есть заложники, он постарается их просто уничтожить.

– Правильно. Поэтому скомкать или даже упростить операцию мы просто права не имеем. Мы смогли найти номера телефонов Авдорхана. Они сейчас на «прослушке». И простой, и мобильник~ По нашим данным, Авдорхан ничего не знает о побеге брата. И вообще эта информация пока держится по нашей просьбе в секрете. Ризвана ищут, все дороги перекрыты, но он если не заляжет на дно, то будет, несомненно, пробираться к старшему брату. Хотя бы для того, чтобы тот помог ему за границу перебраться. А если он проберется~ Сам понимаешь, что тогда грозит заложникам, если таковые имеются. Подожди-ка~ Волкотруб новые сведения принес. С «прослушки». Ага~ Вот это уже интересно. Кого-нибудь из твоих парней звали Крещеным?

– Не слышал такого. Нет, моих так не звали.

– Авдорхан ловит какого-то беглеца по кличке Крещеный. Выходы из ущелья перекрыты. На дороге пост в двадцать два человека. Еще стоит пост на дороге за селом. Сколько там людей, неизвестно. Всего у Дидигова около пятидесяти боевиков. Держат они только дорогу, поскольку других входов и выходов, как считают, не имеется. Но ты на дорогу не пойдешь. С постом, с тем и другим, подполковнику Волкотрубу разбираться. Ты контролируй само село.

– Я понял. Я продолжаю выполнение своей задачи. Относительно места содержания пленников~

– Ничего нет.

– Понял. Будем прощаться?

– Да, до связи. Будет возможность, подстрахуй Крещеного.

– До связи, товарищ подполковник.

Вячеслав отдал радисту, старшему сержанту Труханову, наушники с микрофоном и поднялся. Скорняков следил за ним и поднялся тоже. Вслед за старшими лейтенантами поднялась вся группа.

Пора было начинать спуск.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

1

Главная сложность состояла в том, что я не знал расстояния до следующего заслона. Вспоминая перекличку «кукушек», единственное, что я смог определить, это разброс постов в пределах полутора сотен метров. Полторы сотни метров в длину и от двадцати до сорока метров в разных местах ширина «зеленки», и люди при этом песен не поют и, может быть, прячутся – как найти бандитов? Задача сложная. Но вполне выполнимая. Выполнимая хотя бы частично~

Сто пятьдесят на три делится легко. И потому я, приняв каждый участок за пятидесятиметровый, первые двадцать пять метров прошел почти свободно. Но дальше решил уже подстраховаться, сначала перешел на «гусиный шаг», а потом и вообще пополз. Отдохнувшие было колени и локти снова напомнили о себе. Но я только на тренировках больше проползал и потому знал, что скоро эта боль станет привычной, перестанет донимать и на нее вообще можно будет не обращать внимания. А не обращать на нее внимания необходимо, потому что боль, как любой отвлекающий фактор, мешает сосредоточиться. Я сосредоточил внимание на окружающем, и боль в самом деле сначала только отступила, а потом и совсем ушла. И вовремя, потому что я довольно быстро наткнулся на первый пост. Правда, приблизиться к нему не поспешил, потому что там тихо разговаривали двое бандитов – один в камуфлированной косынке, второй в меховой национальной шапке, какую носят горцы. Как только у него голова в такой лохматой шапке не сварится~ Но если к последней линии заслона я подходил сзади, то с этими оказался, по сути дела, лицом к лицу, что мне, естественно, не слишком понравилось. Должно быть, бандиты считали, что я нахожусь где-то посредине между двух линий. И я, передвигаясь буквально по сантиметру, начал смещаться в сторону. Смещаться мне можно было только вправо, в глубину «зеленки», потому что слева через три метра шел уже каменистый и всем взглядам открытый берег ручья. Берег с бандитского поста просматривался слишком хорошо, чтобы можно было рисковать и совершать обход там. Случайный поворот головы, и обязательно заметят. И потому я выбрал место обхода правее. Но там почти сразу наткнулся еще на один пост. Что-то слишком близко от первого, как мне показалось, но не я, к сожалению, посты расставлял. Сместившись еще правее, я оказался против третьего поста, а потом и против четвертого, расположенного почти вплотную к отвесной скале, – здесь сообразили сразу и под скалой проход перекрыть. Итого, вторая линия заслона состояла из пяти человек, что уже говорило о серьезности намерений перехватить беглеца. Но это вовсе не значило, что им обязательно удастся этого беглеца перехватить, как мне почему-то показалось. Но я хорошо понимал и психологию бандитов, впрочем, в подобной ситуации не имеет значения, кто перед тобой, простой бандит или подготовленный солдат противника. Психология для всех одна. И чем больше бойцов выставлено в заслон, тем менее внимателен и насторожен каждый из них. Людям вообще свойственно надеяться на того, кто рядом с ними. А это не всегда бывает правильно, поскольку полностью и стопроцентно надеяться можно только на самого себя. А когда каждый на самого себя надеется, то в целом из любой группы получается сильная боевая единица. Эту теорию нам преподавали наши командиры с первых дней службы. И сейчас пришло время применить теорию на практике.