Ким Ир Сен - Андрей Балканский

Согласно северокорейской версии, Лигу возрождения Родины создал и лично возглавил Ким Ир Сен. Между тем его подписи под декларацией нет, что объясняется природной скромностью Кима. Южнокорейские историки называют ее авторами корейских националистов О Сон Нюна, Ом Су Мена и Ли Сан Чжуна и отрицают причастность Кима к ее созданию. Сам он в мемуарах пишет, что отказался подписывать декларацию, поскольку считал, что это должны сделать более известные люди. А затем она стала свободно ходить по рукам, и поставить под ней свою фамилию мог любой желающий. Так и появились эти три подписи.

Лига развернула широкую деятельность в Маньчжурии и в самой Корее. Она обладала подпольными отделениями в ряде корейских городов, издавала собственный журнал и принимала участие в вооруженной борьбе. В общем, играла роль зонтичной организации для многочисленных антияпонских кружков, отрядов и союзов.

А Ким приобретал известность как успешный партизанский командир. Японцы официально назначили за его голову награду в 20 тысяч иен. Появились первые сообщения о его деятельности в газетах. Так, прояпонская «Чосон ильбо» 4 октября 1936 года писала о том, как Ким и еще 50 «бандитов» напали в Маньчжурии на корейского фермера Пак Ун Яна и отобрали у него зерно и корову. Такого рода публикации впоследствии появлялись довольно часто.

Но настоящую славу Ким Ир Сену принес рейд в Корею. 4 июля 1937 года около 150 бойцов под его командованием перешли реку Амнок и на закате солнца атаковали приграничный городок Почхонбо. Нападение стало полной неожиданностью. Партизаны перебили японских полицейских и представителей власти, а также сожгли почту, полицейский участок и администрацию. Среди местных жителей они распространяли листовки с десятью пунктами Лиги возрождения Родины. Закончив дело за несколько часов, партизаны ушли обратно в Маньчжурию. Отряд нанес японцам ущерб в размере 16 тысяч иен, получил в результате реквизиций 4 тысячи иен и славу по всей Корее и Маньчжурии.

Но это был еще не конец. Возле пограничной переправы Ким дождался гнавшихся за ним полицейских и наголову разбил их отряд, убив семерых японцев во главе с их шефом Окавой. Ну а завершена удачная операция была совместным набегом на охранную заставу Йокоямской лесопилки, в ходе которого было убито 10 человек и захвачено немало оружия и амуниции.

Итоги боя так описаны в рассказе «Вечный памятник»: «Враги не успевали справиться с похоронами столь большого числа убитых, отрезали их головы и складывали их в мешки. Затем они согнали туда окрестных крестьян с их подводами и заставили их везти злосчастные головы собственных солдат на большак, держав это в строжайшем секрете. А насильственно согнанные крестьяне, отлично зная, что за поклажа в мешке, будто невзначай спрашивали у охранников:

— Что это за груз? Что так много его? Охранники бесились.

— Тыквы. Что, не видишь?

Тогда возчики, хохоча, бросали каждый по слову:

— Ах, ну и богато уродилась тыква! Вот уж повезло!

— Из нее получится отличный суп. Подольше варите и ешьте на здоровье»11.

Рейд не остался незамеченным. До Кима никому из партизан не приходила в голову идея попытаться перенести борьбу на территорию Кореи, плотно контролируемую японскими властями. И несмотря на небольшой масштаб рейда, событие это имело важное психологическое значение. Ким показал, что корейцы могут бить японцев на корейской земле.

В июле 1937 года Япония начала новую войну с Китаем. Аппетит приходит во время еды: не удовлетворившись захватом Маньчжурии, японцы стремились окончательно утвердить свое господство на континенте. Поводом вновь стала провокация. Во время ночных учений Квантунской армии возле городка Ваньпин пропал солдат. Японцы потребовали открыть ворота крепости, а после отказа вступили в перестрелку с китайским пехотным полком. Уже через несколько дней они захватили Пекин и вскоре провозгласили там создание Временного правительства Китайской Республики, подконтрольного Токио.

Японская империя — змея, удушившая независимость Кореи. Рисунок корейцев-партизан. 1930-е гг.

Сорвем змеиные путы японского колониального ига! Рисунок корейцев-партизан. 1930-е гг.

Смерть японским оккупантам! Рисунок корейцев-партизан. 1930-е гг.

Никакой пощады японским поработителям! Рисунок корейцев-партизан. 1930-е гг.

Зарисовки боев, сделанные «с натуры». Рисунки корейцев-партизан. 1930-е гг.

Зарисовки боев, сделанные «с натуры». Рисунки корейцев-партизан. 1930-е гг.

Мировой интернационал против японского империализма. Рисунки корейцев-партизан. 1930-е гг.

Мировой интернационал против японского империализма. Рисунки корейцев-партизан. 1930-е гг.

Маньчжурские партизанские отряды получили распоряжение от Коминтерна атаковать столицу Маньчжоу-Го Чанчунь, а затем ударить в спину наступающим на внутренний Китай японским войскам. Однако наступление захлебнулось, а японцы начали карательную операцию против партизан. Отряд Кима попал в окружение.

Переход из местечка Наньпайцзы в Бэйдадинцзы на реке Амнок зимой 1938/39 года известен как Трудный поход. Путь, который в обычных условиях занимал не больше недели, пришлось преодолевать более ста дней. Японские карательные подразделения постоянно шли по пятам за партизанами. Они использовали тактику «клеща»: обнаружив отряд, начинали постоянно преследовать его, не давая бойцам остановиться для отдыха и изматывая их силы. Ни добыть продуктов, ни замести следов в таких условиях было невозможно. На стороне японцев были численное преимущество и погодные условия, зима выдалась исключительно снежной и холодной. В конце концов отряду пришлось разделиться на несколько частей.

Один из партизан — О Чжун Хыб — специально выдавал себя за своего командира. Отвлекая силы врага на свое подразделение, он начал отходить в глухие леса. «Этот маршрут проходил по не отмеченной на карте "белой зоне", в почти безлюдной местности, — вспоминал Ким. — Если и было там что-то, то лишь вроде хижины заготовителей древесного угля. Ступишь раз в эту местность — попадешь в лабиринт, из которого трудно выбраться живым. Однако О Чжун Хыб готов был претерпевать голод и нарочно выбрал такой трудный маршрут, чтобы отвлечь на себя врагов, наседавших на командование. Вначале они питались говядиной или кониной, добытой при налете на лесоразработки, но, углубляясь в глушь лесов, уже не могли нигде достать продуктов. Говорят, что съедобным там был только снег… Когда полностью кончился провиант, полк все равно продолжал поход. Бойцы утоляли голод отваром воловьей кожи, брошенной японскими солдатами. Новогодний праздник по лунному календарю О Чжун Хыб и его бойцы справили в том году мороженой картошкой. Несмотря на это, комполка беспокоился о нас: "Мы в этом лесу кушаем хоть такое, но чем же сейчас питается командование?"»12