Мона - Лоуренс Блок

— Тебе тоже следует попробовать, — снова и снова говорит она мне. — Жаль, что я не могу рассказать тебе о своих ощущениях. Это нечто. Словно взрыв бомбы, сечешь? Давай, Джо! Взорви хотя бы одну бомбу счастья. Тогда хоть поймешь, о чем я толкую.

Странная жизнь в странном мире.

А вчера произошло следующее.

В четыре часа я сделал ей очередной укол. Расплавил героин, набрал его в шприц, поднял ее ногу и высматривал вену. Мона была уже на пределе. Еще пять-десять минут, и ее начало бы ломать. Но я нашел вену, вколол ей героин, и по ее лицу расползлась блаженная улыбка. А мгновением позже она отключилась.

Я вымыл ложечку и уже собрался убрать «готовальню», но вдруг неожиданно для самого себя взял капсулу с белым порошком и положил ее в ложечку.

У меня возникло желание уколоться.

Глупость какая-то. Не мог же я поддаться ее словам, ее советам проверить на себе, что же это такое. Я — не мальчишка, охочий до острых ощущений.

Поэтому я вернул капсулу в бумажный пакет, ложечку и шприц положил в «готовальню». Убрал и пакет, и «готовальню» в ящик комода и запер на ключ. Даже в Лас-Вегасе есть копы, ревностно соблюдающие должностную инструкцию. Поэтому я не оставляю героин на виду.

Я убрал все.

На время.

Но мысль эта по-прежнему не дает мне покоя, и боюсь, просто так она от меня не отвяжется. Никуда мне от этого не уйти. Возможно, произойдет это через день, неделю, а то и месяц. Она отправится в «путешествие» с блаженной улыбкой на лице, а я начну мыть ложечку и шприц.

А потом сделаю себе укол.

Не ради удовольствия. Не для того, чтобы наказать себя за содеянное. Не потому, что меня потянуло в наркоманы. Туда меня совсем не тянет.

Причина в другом. Может, я хотел разделить ее ощущения. Может, из-за того, что каждый новый укол героина уводил ее все дальше от меня. Не знаю. Но придет день, когда я уколюсь.

И тогда, думаю, у нас появится что-то общее. Что-то нас объединит. Этого я и хотел, не так ли?