Зимняя сказка - Ада Суинберн

Когда пришел врач, Жюли ничего лучшего не нашла, как соврать, что у нее жутко болит голова, и тем самым избавить себя от необходимости отвечать на вопросы. Тут уж и память, и мышление, и воображение, забыв старые распри, приложили все усилия, в результате чего цель была достигнута. Врач обещал заглянуть попозже, когда Жюли отдохнет и окончательно придет в себя. Он удалился, и пациентка вздохнула с облегчением.

— В моей голове заговор против меня же, — возмутилась она, искоса посмотрев на Шарля. — Ничего не могу толком вспомнить. Помогите мне разобраться ради всех святых.

Шарль кивнул и присел на край уже облюбованного стула. Следующие пятнадцать минут он описывал происходившие накануне вечером события в мельчайших подробностях.

— Я попросил, чтобы вас отвезли именно в эту больницу, — закончил повествование Шарль. — Все. Но услуга за услугу. Что привиделось вам, расскажите. Мне интересно.

Жюли слушала его с большим вниманием, сопоставляя одни происшествия с другими.

— А! — вдруг всполошилась она. — А где мой Бот? Он же убежал.

— Никуда он не убегал, — покачал головой Шарль. — Натали забрала его к себе на время вашего лечения. Не беспокойтесь, за ним присмотрят.

Жюли кивнула.

— Хорошо хоть в чем-то повезло.

— Я жду, — напомнил Шарль. — Проснувшись, вы рассказали весьма занимательную историю.

— С каких это пор вы интересуетесь чужим бредом? — съехидничала Жюли.

— Я всегда им интересовался, — улыбнулся Шарль. — Обычно он дает куда больше информации о человеке, чем любые другие сведения.

— Извините, но база данных не отвечает на ваш запрос. Информация конфиденциальная. И вообще, что вы здесь делаете? Зачем вы пришли? Идите на работу. Иначе Луи выгонит вас.

— Сегодня суббота, — напомнил ей Шарль. — Наш отдел не работает по субботам. Хотя для желающих… Таких, как вы, например. И к тому же я уже говорил, что не определился, хочу ли я там работать. Во всяком случае если меня уволят, нисколько не расстроюсь. Не имею дурной привычки выходить из состояния равновесия из-за таких пустяков.

— Странно. — Жюли съехала на подушку и заложила руки за голову. — Сколько лет вы там работаете?

— Никогда не задавался этим вопросом.

— В любом случае довольно долго. И до сих пор не определились? Давно пора.

— Ну уж это мое дело, — попытался уйти от темы разговора Шарль, но Жюли, нащупав его слабое место, теперь всеми силами стремилась выяснить ряд занимавших ее неясностей.

— А почему вы позволили Луи присвоить себе ваши достижения? — По замыслу Жюли степень каверзности вопросов должна была возрастать постепенно, но она не удержалась и перескочила сразу через несколько ступеней.

— Кто вам сказал, что я позволил, — парировал Шарль. — Я не просто позволил, я попросил его об этом. Представьте себе хоть на минуту мое состояние: толком не знаю, нужна ли мне эта работа, а тут меня еще хотят назначить начальником отдела. Кошмар. Я не знал, куда деться от этой ужасной перспективы. Сейчас с меня многого не требуют, а в противном случае целый день крутись на работе, да еще и отвечай за всех. Это просто невыносимо. А так я одним выстрелом убил двух зайцев. Во-первых, избежал увеличения нагрузки и ответственности, во-вторых, Луи теперь чувствует себя в какой-то степени обязанным мне. У меня почти что свободный график. Это позволяет мне не вылететь с работы до поры до времени и не слишком сильно напрягаться. А Луи… Он просто создан для этого места. Не зря я обратился со своей просьбой именно к нему. Ведь, согласитесь, он хороший начальник. Высшие инстанции никогда не знают, что на самом деле происходит в отделе. Все шито-крыто. Мелкие нарушения, опоздания — Луи никому не сообщает о них. А если является необходимость что-либо выяснить, не пишет гнусных отчетов начальству и всегда разбирается сам с подчиненными. Например, в прошлую пятницу в обеденный перерыв я встретил старого друга, портретиста. И поехал с ним на Монмартр. Вот. Я прогулял по меньшей мере часа три рабочего времени.

— Да-да, помню, — улыбнулась Жюли. Неожиданный поворот этого, волновавшего многих дела ее порадовал. Все в отделе считали Шарля после той истории безвольным трусом, а Луи — подлым похитителем чужих идей и карьеристом. Как иногда несправедливо общественное мнение!

— И что? — продолжил Шарль. — Ну да, Луи вызвал меня для виду. Он, конечно, прочитал мне нотацию о дисциплине. Я даже получил дружескую затрещину за прогул. Но в целом весь спектакль был разыгран для секретарши. А когда она удалилась, мы выпили кофе, поболтали, обсудили его и мои дела. Короче, я прогулял еще один час рабочего времени. Тем и кончилось. Хотя я обещал, что постараюсь в течение недели вести себя нормально.

— Интересно. — Жюли засмеялась. — Мне, что ли, прогулять пару дней.

— Да, придется, — кивнул Шарль. — Врач сказал, что выпустит вас не раньше понедельника. А я приложу все усилия, чтобы вас выписали не раньше следующего понедельника.

Глаза Жюли расширились.

— О чем это вы? Какое вы имеете право распоряжаться! Я предупрежу, чтобы медперсонал близко вас не подпускал к моей палате. Не собираюсь торчать тут до второго пришествия.

— Люди не теряют сознания просто так на двенадцать-четырнадцать часов. Нужно пройти обследование. Вдруг что-то серьезное?

Жюли прищурила правый глаз и пристально посмотрела на своего собеседника, словно собиралась выведать нечто тайное.

— Скажите, пожалуйста, а какое вам до всего этого дело?

Шарль только руками развел.

— Я вас люблю. Разве не ясно?

Жюли при всем желании не смогла удержаться от смеха. Если бы врач проходил мимо ее палаты по коридору в этот момент, он наверняка выписал бы свою пациентку не задумываясь. В этом смехе было столько жизни, столько бешеной, чисто человеческой непредсказуемости и озорства…

— Что вас так рассмешило?

— Это самое романтическое признание в любви, которое мне доводилось слышать, — едва выговорила Жюли. — И самое непринужденное.

Шарль встал и отвесил поклон.

— Всегда к вашим услугам, моя королева.

Жюли нахмурилась.

— А кто вам сказал, что я ваша? И вообще, почему мы до сих пор здесь? Кто вас пустил? Я не хочу разбивать вам сердце, но пока не испытываю к вам ни малейшей привязанности.

— Я еще в Булонском лесу говорил, — напомнил ей Шарль, — что врать вы не умеете. Кроме всего прочего, вы себя совсем не знаете.

— А вы, значит, знаете лучше?

— Разумеется.

— В любом случае я бы хотела сейчас побыть одна. И вообще, я больше не нуждаюсь в ваших услугах. Спасибо, что навестили меня с утра пораньше.