Материалы биографии - Эдик Штейнберг

В Чехии почти уже нет евреев. Их или убили, или их остатки в большинстве выехали. Мало кто, наверно, сознает, какой вред этот факт приносит чешской культуре. Они были другие – но как раз поэтому их недостает.

И вы считаете случайностью, что современное авангардное искусство у вас делают почти одни только евреи? Если Вы уйдете, Вы оставите после себя художественную пустыню – и чему там поможете (в случае, что вообще сумеете дальше развивать свои идеи)?

Положение, в котором вы живете, не окончательное. Вообще в этом мире нет ничего определенного, и в наше время тем более. Сколько лет тому назад являлись американские негры меньшинством, которым пренебрегали? В течение десяти–пятнадцати лет их положение существенным образом изменилось.

Вы должны выставляться в мире, ездить туда, иметь возможность конфронтации своего мышления и своей работы с мышлением и работой других. Но прежде всего Вы должны сохранить свое мышление и свою работу. И что касается выставок и путешествий – до них дойдет. И я уверяю Вас, что Вас примут не с сожалением как «бедных русских евреев», а с уважением как настоящих современных художников. Об этом свидетельствует и то, как приняли мой «Московский дневник».

Если хотите, покажите это письмо также другим.

Много приветов Вам и Гале.

Жду с нетерпением Ваших сообщений.

8

Дорогие Эдуард, Илья и Володя.

Очень трудно и опасно советовать кому-нибудь в положении, столь серьезном, и мне хочется поэтому поделиться с Вами снова и по возможности полностью своим личным опытом, и прежде всего опытом своих друзей-художников.

Все мы посещали в 1960–1970 годах Запад, часто и на довольно длительный срок. Всех нас приветствовали там от всего сердца, главным образом после 1968 г. И наши произведения начали появляться на их выставках, их покупали, печатали. Всем нам нравилось бывать там и хотелось бы ездить туда опять. И у всех была возможность решить, оставаться там или нет. Все нашли бы там друзей, получили стипендии. И все-таки не остались там. В настоящее время их жизнь дома, на родине, так сказать, не отличается от вашей, но они не жалеют о своем решении. Галя посетила превосходную мастерскую Эвы Кментовой, но эта художница в этом году с начала весны реставрирует старые картины на одной башне (не в Праге), и на свою художественную работу у нее не остается времени. Ей скоро 50 лет, и в течение прошлых лет она еще смогла заработать деньги, чтобы устроить эту прекрасную мастерскую. Те, кто моложе, уже не успели заработать. Эва Сендлерова, рисовальщица, которую я очень уважаю, работает в мастерской в гнилом подвале, и ее заработки минимальны. И, поскольку у нее родился ребенок от персидского студента, который живет в Париже и который любит ее, она и сейчас ездит ежегодно с ребенком в Париж. Она говорит хорошо по-французски и по-английски. Однако само собой разумеется, что всегда возвращается домой.

Дело в том, что все мы установили, что, и если нам дали бы на Западе лучшие условия для нового старта, мы с трудом смогли бы продолжать там работать. Мы ведь отсюда, привыкшие к этому климату, и в нем мы живем. Это другой климат, чем на Западе. Иногда в нем труднее дышать. Но что поделаешь? Водопроводчик, зубной врач, математик или пианист могут заниматься своей работой в любом месте в мире. Может, обязательно, они скучают по дому, но они выживают. А художник?

Несколько чешских художников эмигрировали. За границей адаптировался единственный – он ушел сразу после окончания Академии и свою работу, собственно, начал только там. Что касается других – в исключительных случаях у них бывают выставки в Западной Германии (в настоящее время в художественном смысле она ничего собой не представляет); ни в одном мировом художественном журнале я не читал сообщений об их работе, тем более не видел репродукций. Они, наверное, зарабатывают больше, чем те, кто здесь остались, но это им не сатисфакция. Кроме того, нам каждого из них недостает (есть единственное исключение – эмиграция здесь была неудачной попыткой решить личный кризис). Есть другие, которые дома преждевременно умерли, – от них осталось пустое место, и мы все время о них помним. Об эмигрантах этого не скажешь. Они производили современное искусство каким-то неличным, «мировым» образом, и поэтому они могли с этим методом уехать куда угодно, однако как их искусство было лишним у нас, так оно оказалось лишним и везде в другом месте. (Так же у нас есть такие «космополиты».)

Большая невыгода всех вас заключается в том, что вы никогда на Западе не бывали и, значит, не могли убедиться, смогли бы вы там как художники существовать. Однако латинская пословица говорит: если человек хочет сохранить свою жизнь, то не должен терять ее смысл.

И еще одна вещь, может быть, самая главная. Здесь, в этой громадной мировой драке, свидетелями которой мы все, к сожалению, являемся, важно в ней понять, почему мы живем, что является нашим единственным счастьем и несчастьем? И не сторожат ли они чего-то, что намного важнее всего, почему и из-за чего они дерутся? И не хотят ли они часто злоупотреблять этим ради своих целей, которые не наши цели?

Эдуард, я все еще нахожусь не в Праге, поэтому Вашу картину я пока не видел. Спасибо большое. И стихи Ирины я тоже пошлю из Праги. Однако не стройте себе иллюзии, это современная поэзия.

Сердечный привет Вашей хорошей Гале, всем Вам и всем нашим общим друзьям.

9

Дорогой Jindrich.

Получил от Вас весточку, после приезда Гали из Праги.

Полтора месяца я не писал (ни одной картинки). Была у меня работа по оформлению спектакля. Очень устал, работа эта отняла много времени и сил. Денег заработал мало и очень работой не доволен. Заставляли переделывать много раз, потом сняли оформление, только остались мои куклы. Я плохо лажу с людьми, очень трудно схожусь, лгать трудно, вот и приходится (когда я работаю в театре) как-то превращаться в черта, хоть черт был бы настоящий, а то черт, одетый в советский мундир. Потом я уехал из Москвы. Был в замечательном месте «Оптина пустынь» (центр русской православной истории и культуры). Туда рвался перед смертью Л. Н. Толстой, но не доехал. Знаменитый побег Толстого из именья «Ясная поляна». В Оптиной пустыни захоронены братья Киреевские – основоположники славянофильства. Туда приезжали и жили К. Леонтьев, В. С. Соловьев, Ф. М. Достоевский, А. Ахматова, художники К. Малевич, Татлин, Л. Бруни. Ахматова как-то написала в 1973 «А в Оптиной мне больше не бывать».

Жил там и похоронен замечательный старец Амвросий – его книга «Похождения странника» переведена во многих странах. После Оптиной, я уехал в старый русский город Ветлугу. В 6 км от Ветлуги я жил 10 дней, решил там купить недорогой домик в деревне. От Москвы 12 часов езды, а на самолете как в Прагу. Буду (если выживу) жить и работать там летом. Галя приехала, и мы собрались все у нас – выпили за Вас, за всех наших друзей, за корабль, на борту которого мы все находимся. За наши дела. Все согласились, правда это трудный вопрос. Надежда у нас на Шварца 80 %, а остальные 20 % что-нибудь придумаем. Если все получится, то надо сделать монографию и чтоб тексты все писали Вы. Бог нам поможет. Ни о какой эмиграции я и думать забыл – все, что было, я забыл и закрыл уши. Правда, болел этим полгода. Письмо я Ваше показываю и буду показывать всем. Очень прошу Вас, напишите еще раз об этом лично Илье и Володе. Все, что я могу, – это говорить, что этого делать не нужно и что это трагедия. Мне много рассказывала Галя о Вас и о Вашей жизни. Было бы очень хорошо, чтобы Вы выслали сборник стихов Вашей жены 1970 г. У меня есть возможность здесь это перевести. Галя мне много о ней рассказывала. «Московский дневник» перевели на русский, и его многие прочли. Благодарю за теплый прием Гали. Напишу всем письма. Вы передайте от меня всем поклон, и что мне очень захотелось со всеми познакомиться и приехать в Прагу. Кафку и Шетлика я видел один раз, они были у меня много лет назад. Скоро у нас с Галей будет возможность пригласить к себе.

Мы получим 2-х комнатную квартиру. Свидимся ли, опять уповаю на Господа.

Колларж, если приедет, я уже нашел 2-х переводчиков, которые будут с нами неотлучно.

Крепко Вас целую.

Поклон жене.

Послал Вам подарок – Вы все поймете, в какой я прекрасной форме.

Еще раз целую, Эдик.

От всех Вам привет.

10

Здравствуйте мой дорогой Indrich.

Пользуясь приездом Яна и пишу Вам.

У меня большие бытовые изменения. Переехал в новую квартиру. Это двухкомнатная квартира с большим коридором и кухней, да еще и центр Москвы. Из одной комнаты я сделал мастерскую. Переезд был трудный, вывез из старой квартиры целый грузовик работ – даже не знаю, как там все умещалось. Потом пришлось делать большой ремонт, который продолжался два месяца. Потом Галю дважды клали в больницу, и она до сих пор не может поправиться. Этим можно объяснить мое молчание. Я только сел за работу. Слава Богу – все кончилось.